Путешествие в Монте-Карло - Картленд Барбара - Страница 25

Без единого слова он поцеловал ее чтобы еще раз испытать неизъяснимое блаженство, которое дарили ее губы, затем с трудом разомкнул объятия, и без лишних слов, ибо влюбленным они не нужны, провел Алою в ее спальню.

Затем он плотно притворил дверь, ведущую в смежную комнату, и вернулся к себе.

Теперь он шаг за шагом прорабатывал в голове различные варианты дальнейших действий, вспоминая все то, чему научился в прошлом. Он всегда придерживался золотого правила — никогда ничего не оставлять на волю случая.

Спустя некоторое время, он уже направлялся через открытую террасу к теннисным кортам, которые располагались почти вплотную к отелю «Эрмитаж».

Ни одному человеку, который мог увидеть Крейга в то утро, не пришло бы в голову, что этот молодой американец может думать о чем бы то ни было еще, кроме утреннего солнца, голубого неба и предстоящей игры.

Один из его знакомых, профессиональный теннисист, уже ожидал его, чтобы взять реванш за проигрыш накануне. Однако Крейг находился в отличной форме, и одолел соперника в трех сетах.

После игры, мужчины пожали друг другу руки и договорились о новой встрече назавтра.

Крейг надел толстый шерстяной свитер и, направился к центральному входу отеля «Эрмитаж».

Он прошел через большие стеклянные двери и остановился у стойки администрации.

— Я хотел бы увидеться с лордом Нисдоном, — обратился он к портье. — Где я могу его найти?

— Доброе утро, мистер Вандервельт. Его сиятельство завтракает. Если желаете, я доложу ему о вас.

— Я сам найду его. Спасибо, — ответил Крейг.

Он прошел в малый зал ресторана, где обычно накрывали к завтраку, и подумал, как это типично для англичанина завтракать не у себя в номере, а в специальном заведении.

В зале, помимо лорда Нисдона, занявшего столик у окна, было еще несколько человек, Лорд Нисдон не сразу поднял глаза на подошедшего Крейга, сделав вид, что увлечен чтением газеты.

— Доброе утро, Вандерзельт, — без особого энтузиазма поздоровался он наконец. — Вы сегодня рано.

— Простите за беспокойство, — сказал Крейг. — Но дело в том, что сегодня мы с друзьями устраиваем на «Русалке» небольшой званый обед, и я был бы признателен, если вы с графиней сочтете возможным присоединиться к нашей компании. Я давно хочу показать вам и ее светлости мою яхту.

Произнося свой монолог, Крейг следил за реакцией лорда Нисдона, который, как ему показалось, мучительно старался найти подходящий предлог, чтобы отказаться. Однако Крейг не дал ему такой возможности, быстро добавив:

— Я уже оставил для графини записку с приглашением.

Надеюсь, вы не откажетесь воспользоваться моим автомобилем? Мой шофер будет ждать вас у входа в отель «Париж» ровно в час дня.

Лорду Нисдону ничего не оставалось, как принять приглашение. Прощаясь, Крейг сказал:

— Великолепно! Буду рад увидеться с вами позже. Если погода останется такой же солнечной, после обеда мы сможем выйти в море.

Не дав лорду Нисдону возможности что-либо ответить, Крейг с беспечным видом удалился.

Чтобы не вызывать лишних вопросов и подозрений, следующие два часа Крейг провел, как обычно: в своем кабинете он написал несколько писем, отдал распоряжения секретарю и подписал к оплате несколько счетов.

Затем он спустился на открытую террасу отеля, где в это время дня отдыхали несколько его друзей. Среди них Крейг отыскал Зи-Зи и великого князя Бориса.

Он поговорил с ними на самые общие темы, получил несколько приглашений, а в половине первого откланялся, чтобы в своей машине отправиться на причал.

Секретарь уже передал капитану «Русалки» распоряжение Крейга подготовить яхту к визиту гостей и выходу в море.

— У нас все готово, сэр, — сообщил капитан, как только Крейг поднялся на палубу. — Правда, у шеф-повара было мало времени, но он надеется, что меню вас не разочарует.

— Уверен, он прекрасно справится, — ответил Крейг. — А теперь, капитан, мне нужно поговорить с вами наедине.

Давайте пройден в салон.

Интерьер салона был выдержан в светло-зеленых тонах: стены имели светло-оливковый цвет, что как нельзя более гармонировало с мягкой мебелью, обитой вощеным ситцем цвета молодой листвы.

Такая цветовая гамма резко контрастировала с традиционным стилем, предполагающим обшитые панелями из красного дерева с гены и массивные кожаные кресла.

Капитан закрыл за собой дверь, и теперь стоял в ожидании распоряжений Крейга. Он получил их незамедлительно, причем Крейг намеренно четко и медленно проговаривал каждую мысль, чтобы у капитана не осталось никаких сомнений по поводу услышанного.

— В это трудно поверить, сэр! — растеряно промолвил капитан, после того, как Крейг закончил говорить.

— Согласен, — кивнул Крейг. — Но когда я нанимал вас, капитан, то тщательно ознакомился с вашим досье. Я узнал, что вам приходилось выполнять наитруднейшие задания, часто связанные с риском для жизни, и вы всегда с честью выполняли свой долг.

— Вы очень добры, сэр, — слегка смутившись, сказал капитан.

— Теперь вы понимаете, почему я, американец, выбрал для своей яхты капитана-британца? — с улыбкой спросил Крейг.

— Служить у вас, сэр, большая честь для меня, — отозвался капитан.

— Тогда проинформируйте команду, чтобы не было допущено ни единой оплошности. В этом деле все могут решать секунды.

— Я понимаю, сэр, — кивнул капитан и отдал честь.

Крейг заметил в его глазах огонек восхищения и мысленно улыбнулся.

Он выждал несколько минут после ухода капитана, а затем и сам покинул салон.

Крейг прошел в смежную каюту, которая предназначалась для приватного приема гостей. Интерьер ее также был выдержан в зеленых тонах, только здесь мебель была обита бархатом бутылочного цвета, гармонировавшего с расцветкой занавесок и скатерти.

На высокой подставке здесь был укреплен макет старинного корабля 16 века, выполненный из чистейшего серебра — он занимал место от стены почти до середины каюты. Венецианские мастера на славу потрудились не только над этим галеоном, но и над изящным столовым серебром.

Крейг еще раз окинул взглядом интерьер каюты и остался доволен. Он любил хорошие вещи, и старался выбирать только самое лучшее. Каждый предмет здесь был настоящим предметом искусства, выдававшим тонкий вкус хозяина. Чего стоили одни лишь полотна художников-маринистов, украшавшие стены кают!

Крейг был уверен, что его яхта — настоящее сокровище и очень этим гордился.

В этот момент в каюту вошел стюард, одетый в элегантную ливрею, украшенную серебряными пуговицами, и принялся расставлять бутылки с французским вином и ведерки со льдом для шампанского.

Крейг отдал стюарду четкие распоряжения по поводу предстоящего обеда, и, когда убедился, что слуга его понял, вновь перешел в салон.

В точно назначенное время, к борту «Русалки» причалил катер, в котором сидел барон Строголофф.

Секретарь Крейга, мистер Гавендиш, поспешил поприветствовать гостя и проводил его в салон.

Барона сопровождали два рослых молодых человека с суровыми лицами. Было очевидно, что в костюмах для морской прогулки они чувствуют себя стесненно.

Крейгу хватило одного взгляда, чтобы убедиться, что это были, как он и предполагал, специалисты по инженерному делу и навигации. Он не сомневался, что они тщательно осмотрят все технические новшества, которыми изобиловала яхта, а затем передадут информацию в российское морское ведомство.

С радушным видом Крейг протянул барону руку и сказал:

— Рад приветствовать вас на борту «Русалки», барон! Мне не терпится поделиться с вами своими новыми идеями, но все это после обеда.

Стюарды поставили инвалидное кресло барона поближе к столу и, когда все разместились, принялись разносить на подносах небольшие рюмки с водкой.

Русские в мгновение ока опустошили рюмки, словно умирали от жажды. Крейг жестом показал стюарду вновь наполнить рюмки, а сам тем временем обратился к барону.

— Как вы находите интерьер салона?