От ненависти до любви - Картленд Барбара - Страница 11

— Молись, если тебе понадобится помощь, и Бог не оставит тебя!

«Мне очень нужна помощь сейчас!»— в отчаянии подумала Атейла, и она молилась, пока не заснула.

Атейла проснулась от того, что Фелисити прыгала по ее кровати и громко кричала:

— Проснитесь, мисс Линдсей, я хочу пойти посмотреть на своего нового пони. Мама сказала, что папа подарит мне пони, но я выглянула в окно и почему-то не увидела его в саду.

Атейла заставила себя сбросить остатки сна и вернуться к реальности.

— Ну, пони, наверное, в конюшне, — улыбаясь, ответила она.

— Тогда пойдемте поищем его, — радостно воскликнула Фелисити.

— Сначала надо позавтракать, — попробовала охладить ее пыл Атейла.

Она села на кровати, стараясь окончательно проснуться. Потом она вспомнила, что Дженни, уходя вечером из спальни, сказала ей;

— Если вам что-нибудь будет нужно, мисс, позвоните в колокольчик. Мне передадут, что я вам нужна, и я постараюсь прийти как можно скорее. Правда, замок такой большой!

Атейла поискала глазами звонок и заметила длинный плетеный шнурок, рядом с кроватью. Она несколько раз дернула за него.

Фелисити тем временем соскользнула с кровати, подбежала к окну и приподняла угол шторы.

— Я не вижу никаких лошадей, — сказала она, — но зато там бегает кто-то, похожий на коз. Атейла выглянула в окно.

— Это олени.

— А какие они вблизи?

— Очень красивые. Они живут в лесу.

— Олени! — повторила вслух девочка, и Атейла поняла, что Фелисити пытается вспомнить, видела ли она их раньше.

Вошла Дженни, и Атейла спросила у нее, где бы они могли позавтракать.

— Детская еще не готова, мисс, и миссис Брайерклифф решила, что вы можете позавтракать внизу. Его светлость завтракает в столовой, но миссис Брайерклифф подумала, что он не захочет присоединиться к вам.

— Нет, конечно же, нет! — ответила Атейла.

При одной мысли о завтраке в компании графа она пришла в ужас. Девушка боялась встречи с ним и, взяв, Фелисити за руку, постаралась как можно скорее прошмыгнуть вниз по лестнице.

Лакей в холле провел их по длинному коридору, где на стенах висело старинное оружие, в небольшую комнату. Там стол уже был накрыт к завтраку и в воздухе плавали аппетитные ароматы. Все вокруг было мало похоже на скудость и убожество, которые окружали девушку в миссии.

Фелисити чувствовала себя почти как дома. Не стесняясь, она попросила вторую порцию какого-то блюда, которое ей особенно понравилось, и толстым слоем намазывала мед на поджаренный хлеб.

— Этот мед, — сообщила девочка, — намного вкуснее, чем в Танжере.

Атейла радовалась, что Фелисити здесь что-то нравится, потому что до этого ребенок только и делал, что жаловался на холод и необходимость тепло одеваться. Как раз одежда Фелисити внушала беспокойство Атейле. Девочка выросла из тех платьев, которые она носила здесь несколько лет назад, а все, что они привезли из Танжера, совсем не соответствовало английской погоде. Хотя, насколько помнила Атейла, для этого времени года было еще довольно тепло.

Она ждала, когда Дженни распакует чемоданы, чтобы и самой снять дорожное платье, но, с другой стороны, зачем распаковывать вещи, если в любой момент ее и девочку могут выгнать из замка?

Атейла не забыла про ту часть багажа, которую они оставили на станции, но, когда она и Фелисити, позавтракав, выходили из комнаты, к ним подошел Доусон:

— Ваши чемоданы прибыли, мисс, я поблагодарил Робертса за доставку. С ним нелегко договориться. Иногда нам приходится ждать полдня, пока он привезет товары со станции.

— Я бы хотела сама поблагодарить его, — сказала Атейла. Прошлым вечером он был очень добр к нам.

— Он уже уехал, мисс, но не волнуйтесь, я хорошо заплатил ему.

— Я хочу увидеть своего пони, — твердила Фелисити.

В этот момент показался граф, и сердце Атейлы сжалось от страха. Он, очевидно, шел из столовой. Лицо его было также мрачно и сурово, как прошлым вечером.

Атейла замерла, а Фелисити вырвала свою ручку из ее ладони и побежала навстречу отцу.

— Я хочу увидеть моего пони, папа! — воскликнула она. — А мисс Линдсей сказала, что он в конюшне. Пожалуйста! Можно мне пойти посмотреть на него прямо сейчас?

Граф посмотрел на девочку сверху вниз, как показалось Атейле, с неприязнью. Затем он обратился к дворецкому.

— Пусть кто-нибудь из слуг проводит ее светлость в конюшню, а лучше сделайте это сами. Я хотел бы поговорить с леди Линдсей.

При этом он так сурово смотрел на Атейлу, что она с радостью ускользнула бы от этого разговора. Но слова застряли у нее в горле, возразить она не осмелилась.

Доусон взял девочку за руку и сказал:

— Пойдемте, ваша светлость, я покажу вам лошадей. Уверен, они вам понравятся.

Фелисити подпрыгнула от восхищения. Прежде чем они успели выйти, Атейла сказала:

— Я думаю, ее светлости стоит надеть плащ. Не сходит ли кто-нибудь за ним?

— Я принесу, мисс, — ответил Доусон. Когда они с Фелисити ушли, Атейла вопросительно взглянула на графа.

— Идите за мной, — приказал он.

Граф шел впереди, а Атейла, чувствуя себя провинившейся школьницей, со страхом следовала за ним. Почему-то она подумала, что именно так женщины в Северной Африке следуют за своими мужьями в ожидании приказаний.

Граф открыл дверь и, войдя за ним в комнату, Атейла поняла, что оказалась в библиотеке. Именно такой она представляла себе библиотеку в английском замке. Многие представители английского дворянства владели поистине бесценными коллекциями книг, которые собирались столетиями.

Атейла осмотрелась вокруг. Тысячи книг заполняли шкафы, от пола до потолка. Узкая винтовая лесенка вела на галерею. Неожиданно Атейла представила, как был бы счастлив ее отец, окажись он в подобной библиотеке.

На секунду она даже забыла о предстоящем графе и о малоприятном разговоре. Просто думала о том, какое это счастье владеть таким сокровищем.

— Боже мой, здесь невозможно вести серьезные научные исследования, — говорил он в Алжире, Тунисе, Танжере и других больших городах, где они останавливались, чтобы обработать материалы экспедиций.

— А у тебя дома была большая библиотека? — как-то спросила Атейла.

— Да, но я с удовольствием ее увеличил бы, — ответил тогда отец. — Понимаешь, твои дед и прадед больше интересовались английской литературой, поэтому в нашей библиотеке почти нет иностранных авторов.

Потом он рассмеялся и добавил:

— Ты же знаешь, я пишу о том, о чем, пожалуй, еще вообще не написано книг. Так что, надеюсь, мои труды неплохо дополнят наше собрание.

Из прошлого в настоящее ее резко вернул грозный голос графа.

— Садитесь!

Граф указал ей на стул, напротив старинного стола времен короля Георга. Сам он сел за стол.

Через высокие окна, на разноцветных стеклах которых был изображен герб семьи Рот, в комнату пробивались солнечные лучи, освещавшие золотистые рыжеватые волосы Атейлы. Если волосы графини были бледно-золотые, цвета неспелой пшеницы, у Атейлы под лучами солнца они казались почти огненными. Серые глаза девушки, с золотистыми крапинками, казались огромными на бледном, похудевшем после болезни лице.

Граф молча разглядывал ее, и так же, как прошлым вечером, в его взгляде ей чудилось что-то оскорбительное и пугающее, что было трудно объяснить словами.

— Теперь, — резко начал он, — я бы хотел получить от вас объяснения, почему вы здесь и почему вы решили, что я приму свою дочь Фелисити обратно после того, как у меня ее забрали три года назад.

Атейла было собралась ответить, что ей ничего не известно, что она познакомилась с графиней и Фелисити за день до отъезда, но потом спохватилась, что в таком случае граф скорее всего уволит ее.

— Я, ваша светлость, всего лишь гувернантка, я должна выполнять указания своих хозяев.

Мне было приказано доставить девочку сюда, я это сделала.

Граф посмотрел на нее так, словно не верил ее словам.