Нежить - Адамс Джон Джозеф - Страница 55

— А мы зомби, — объявил маленький Боб.

— Ясно, — сказала девушка, кивая и указывая на них шариковой ручкой. — Я так думаю, вы либо снимаетесь в ужастике, либо уже попробовали наше специальное блюдо.

Дин засмеялся сухим, клокочущим смехом. Бобби еще не встречал человека, которого настолько легко было рассмешить. Дин хохотал практически над всем, что говорила Гарриет, и над большей частью того, что произнес Бобби. Иногда он так заходился смехом, что люди за соседними столиками начинали в беспокойстве оглядываться. Как только ему удавалось овладеть собой, он сразу начинал извиняться со всей серьезностью, краснея и поблескивая увлажнившимися глазами. И Бобби вдруг смог ответить на вопрос, который не давал ему покоя с той минуты, как он узнал, что Гарриет замужем за Дином: почему этот Дин? Потому что Дин был благодарной аудиторией.

— Если честно, я думал, что ты работаешь в Нью-Йорке, — наконец сказал Дин. — Что заставило тебя вернуться?

— Провал, — сказал Бобби.

— А… Извини. И сейчас чем занимаешься? Где-то здесь играешь в комедиях?

— Можно и так сказать. Только здесь это называется «внештатный учитель».

— Да ты что? Ты учитель! И как тебе?

— Супер. Я всегда мечтал работать либо в кино, либо в средней школе. И сейчас я внештатная звезда у восьмых классов школы. Так что мечта сбылась!

Дин заржал, и кусочки пережеванной куры вылетели у него изо рта.

— Извините. Ужас какой, — сказал он. — Наплевал везде, свинья несчастная.

— Да ладно, не страшно. Попросить официантку принести тебе стаканчик воды? Или удобнее корыто?

Дин захохотал, громко и прерывисто вдыхая воздух, будто в приступе астмы, и согнулся так, что почти попал лбом в тарелку.

— Слушай, перестань.

Бобби перестал, но не потому, что просил Дин. Он только что почувствовал, что Гарриет под столом толкает его коленом. Ему стало интересно, специально она или нет. Как только представилась возможность, он откинулся на спинку стула и заглянул под стол. Нет, она не специально. Она сбросила сандалии и вдавливала пальцы одной ноги в пальцы другой с такой силой, что иногда ее правая нога, раскачиваясь, задевала ногу Бобби.

— Здорово, я бы хотел учиться у такого учителя, как ты, — сказал Дин. — С которым весело.

Бобби что-то жевал, не разбирая вкуса. Казалось, что у еды вкуса нет.

Дин сделал длинный шумный выдох и промокнул уголки глаз.

— А вот я не умею шутить. Я не помню даже бородатых анекдотов. Ни на что, кроме работы, не гожусь. Вот Гарриет здорово умеет хохмить. Иногда она устраивает представления для нас с Бобом, знаешь, надевает грязные носки на руки и вперед. Мы смеемся просто до потери пульса. У нее это называется «Кукольное шоу из грузовика, спонсор — пивоварня „Пабст Блу Риббон“».[22]

Дин загоготал, стуча кулаком по столу. Гарриет сосредоточенно смотрела на свои колени. Дин сказал:

— Было бы здорово, если бы она показала что-нибудь в этом духе на шоу у Карсона.[23] Эту, как ты их называешь? Ну, сценку. Какую-нибудь из твоих проверенных сценок.

— Звучит великолепно, — отозвался Бобби. — Странно, что его кореш Эд Макмахон[24] тянет время и не звонит ей с предложением.

После того как Дин забросил их обратно в торговый центр и укатил на свою лесопилку, настроение изменилось. Гарриет казалась отстраненной, и было сложно вовлечь ее в разговор, но Бобби особо и не старался. Он сам был раздражен. Все удовольствие от перевоплощения в ходячий труп куда-то испарилось. Осталось только ожидание: момента, когда рабочие настроят освещение; момента, когда Савини подправит рану, переставшую выглядеть натурально и приобретшую вид скорее латексной нашлепки, чем порванной плоти. Бобби от всего этого вдруг стало тошно. Его бесило то, что другим было весело. Несколько зомби стояли группой, играли в сокс[25] дрожащей красной селезенкой и хохотали. Каждый раз, когда селезенка падала на пол, получался сочный шлепок. Бобби захотелось зарычать на них за то, что они так веселятся. Они что, вообще не слышали о методах актерского мастерства? О методе Станиславского, например? Они сейчас все должны сидеть на почтительном расстоянии друг от друга, печально стеная и почесывая яйца. Уйдя в раздражение, он вдруг застонал вслух, выдал этакий сердитый стон с трудом сдерживаемого разочарования, и маленький Бобби даже спросил, что случилось. Бобби солгал, что репетирует. Маленький Боб пошел смотреть, как играют в сокс.

Не поднимая глаз на Бобби, Гарриет заговорила:

— Неплохой получился обед, правда?

— Обалдеть просто, — сказал Бобби, тут же подумав, что надо быть осторожнее. Он был обеспокоен, заряжен энергией, которую не знал, к чему приложить. — По-моему, мы с Дином отлично поладили. Он напомнил мне деда. Знаешь, у меня был прадед, который умел шевелить ушами и всегда думал, что меня зовут Эван. Он давал мне четвертаки за то, что я складывал ему поленницы. И даже по полдоллара, если я при этом снимал рубашку. Сколько лет Дину?

До этого они медленно брели вместе по залу. После слов Бобби Гарриет остановилась, напряглась. Она резко повернула к нему голову, но ей на глаза упали волосы, и он не смог прочесть ее взгляд.

— Он старше меня на девять лет. И что?..

— Ничего. Я рад, что ты счастлива.

— Я счастлива, — сообщила Гарриет голосом, который был на октаву выше, чем обычно.

— Когда он делал тебе предложение, то стоял на коленях?

Гарриет кивнула, сжав губы, почувствовав подвох.

— И потом ты помогала ему подняться? — спросил Бобби тоже не своим голосом и подумал, что пора остановиться.

Ему представилась сцена из мультфильма: Вайл И. Койот[26] пристегнут ремнем к локомотиву поезда, он вонзает пятки в железнодорожное полотно, пытаясь затормозить поезд, подошвы его дымятся, багровеют, раздуваются…

— Ну ты и гад, — сказала Гарриет.

— Извини, извини, — усмехнулся он, разводя руками. — Шутка. Я же шутник Бобби. Ничего не могу с собой поделать.

Гарриет колебалась: она вроде хотела от него отвернуться, но пребывала в сомнении, доверять ему или нет. Бобби вытер рот ладонью.

— Итак, мы знаем, как рассмешить Дина. А как Дин смешит тебя? Что он делает, чтобы у тебя забилось сердце? Ну кроме как целует тебя, вытащив зубной протез?

— Отвали, Боб, — отрезала Гарриет.

Она отвернулась, чтобы уйти, но он обошел ее и встал на пути, не пропуская.

— Не отвалю.

— Перестань.

— Не могу, — сказал он, вдруг осознав, что зол на нее. — Дин не умеет шутить, но он же должен хоть что-то из себя представлять. Я хочу знать, что!

— У него есть терпение.

— Вот как, терпение, — повторил Бобби, шокированный таким ответом.

— Он терпелив со мной.

— С тобой.

— Да, и с Робертом.

— Терпелив, — сказал Бобби.

На некоторое время он потерял дар речи, потому что ему перестало хватать воздуха. Лицо вдруг зачесалось под слоем грима. Лучше было бы, чтобы, как только он начал давить на нее, она повернулась и ушла, или послала его подальше, или влепила пощечину, но только не говорила бы, что Дин «терпелив». Бобби сглотнул.

— Этого недостаточно. — Его уже несло. Поезд устремляется под откос, и у Вайл И. Койота глаза от ужаса выскочили из орбит метра на три. — Я хотел увидеть твоего мужа и умереть от ревности, но меня просто тошнит. Я думал, ты влюбилась в какого-нибудь красивого, умного и творческого человека, писателя, драматурга, человека с чувством юмора и четырнадцатидюймовым инструментом. А никак не в парня с ежиком на голове и лесопилкой в кармане, который считает, что эротический массаж делают не иначе как со спортивным бальзамом!

Гарриет размазывала по щекам слезы.