Александра - наказание Господне - Мельникова Ирина Александровна - Страница 47

25

Происшествие за ужином до того выбило князя из колеи, что даже пара бокалов отменной мадеры не помогли ему обрести душевное равновесие. Во всем он привык доверяться голосу разума, собственной интуиции, которые ни разу его не подвели. Как же получилось, что он словно ослеп и оглох, принимая такое важное решение? Что же такое невидимое его глазу, не понятое его сердцем скрывается в милой и ласковой Полине Дизендорф, в чем разобрались его сыновья и что вынудило Андрея на крайне дерзкий поступок?..

Адашев вспомнил взгляд сына, обращенный на будущую мачеху, – взгляд затравленного, обреченного зверька, и тяжело вздохнул. Возможно, его женитьба окажется не панацеей, а яблоком раздора. Вот и Павел почти перестал бывать в имении. Если и появляется, то сидит на детской половине, а при встрече нервничает без видимой причины, язвит, набивается на ссору...

– Ваша светлость, мне передали, что вы желаете меня видеть.

Кирилл обернулся на мелодичный женский голос, который мог принадлежать красивой женщине, но был таким же обманчивым, как и все его надежды на обретение долгожданного счастья и покоя. Он опять вздохнул, отставив бокал с недопитой мадерой.

– Проходите, мадемуазель Александра! Я действительно хотел встретиться с вами. – Князь встал и показал ей на кресло напротив стола. – Садитесь, прошу вас! Сегодня нам предстоит долгий разговор, и мне не хочется, чтобы вы испытывали какие-то неудобства.

Гувернантка секунду помедлила, словно раздумывая, проходить или нет в глубь кабинета. Адашев с некоторым изумлением отметил, что сегодня она выглядит недурно в своем простеньком шелковом платье, застегнутом на мелкие пуговицы, со стоячим воротником. По сравнению с безобразным балахоном, в котором он привык ее видеть, новый наряд смотрелся бальным платьем. И что было совсем уже неожиданным, она рискнула расстаться со своим чепцом, открыв черные как смоль волосы, стянутые на затылке в тяжелый узел.

Александра, слегка отвернув от него лицо, быстро прошла к столу. Князь ощутил странное волнение. Он невольно пробежался глазами по ее фигуре, отметив тонкую талию и задержавшись взглядом на высокой груди, обтянутой тонкой материей.

Проглотив комок в горле, Кирилл кашлянул, готовясь к разговору, которого ждал и страшился одновременно.

Согласившись с доводами Полины, он понимал, что поступает подло по отношению к девушке, для которой работа гувернантки – единственный источник существования. К тому же он был, по словам Павла, обязан ей своим спасением. Но, с другой стороны, пока Александра здесь, мальчики не примирятся с Полиной...

Адашев опять прокашлялся, Саша едва заметно улыбнулась. И тут же подумала, что его горло может сохнуть от предвкушения скорого любовного свидания в спальне невесты. Девушка сжала руки в кулаки, что помогло ей собраться с духом и смело встретить ничего не выражающий взгляд князя. Откуда ей было знать, что он ощущает сейчас то, о чем не ведал даже в тяжелых баталиях, – чувство робости и смутное беспокойство. Адашев попытался улыбнуться, но улыбка не получилась. Саша поняла, что крещенский холодок в его глазах всего лишь попытка скрыть свою неуверенность, и ободряюще улыбнулась.

Кирилл улыбнулся в ответ, отчего на щеке появилась ямочка, такая же, как у Сашиного отца, о которой мама говорила, что это поцелуй ангела.

– Простите, мадемуазель Александра, за некоторую паузу, но при виде учительницы у меня всегда возникает чувство, что меня вот-вот поставят в угол коленями на горох.

Саша неожиданно для себя громко рассмеялась.

– В этом мы с вами похожи. Хотя меня наказывали более жестоко, например, лишали на неделю сладкого...

– И как часто вы досаждали своей матушке? – Адашев вышел из-за стола и, захватив бокал с вином, опустился в соседнее кресло.

– Гораздо чаще, чем вы можете это представить. Я была отъявленным сорванцом, и в детстве только мама могла со мной справиться.

– Так вот почему вы так быстро нашли общий язык с моими сыновьями!

– Да, надо помнить о чувствах, испытанных в детстве, чтобы понимать своих детей.

– А вы считаете, я их не понимаю?

– Вы не ошиблись, именно так я и считаю! – с вызовом ответила Саша, заметив у князя пульсирующую жилку на виске.

– Это не так! – произнес он с обидой. – Я их очень люблю и забочусь об их будущем.

– Вы заботитесь об их будущем? – Саша постаралась вложить в этот вопрос весь сарказм, на который была сейчас способна. – А знаете ли вы, что Андрей помешан на зверушках и букашках, что Илья прекрасно рисует и пытается писать стихи? А вы, какое будущее вы им готовите?

– Их будущее определено с момента их рождения, так же как было в свое время определено и мое. Все мужчины в роду Адашевых становятся моряками, и я не склонен нарушать эту традицию! В юности я тоже писал стихи, однако стал моряком, и ничуть об этом не жалею! И поверьте, Отечество защищал, не жалея живота своего, как всегда было принято в нашей семье!.. – Сердито нахмурившись, князь допил вино и посмотрел на гувернантку. – По-моему, вы настроились на атаку, и наша дискуссия принимает не совсем дружественный характер. Поэтому позвольте предложить вам шампанского. Сегодня у меня радостный день и мне не хочется омрачать его ссорой.

Саша почувствовала, что кресло под ней закачалось и она на миг словно провалилась в глубокую темную яму... Господи, какая же она дура, совсем забыла, зачем ее сюда пригласили! Теперь князь слегка подсластит горькую пилюлю отказа от места бокалом шампанского, – и прощайте, мадемуазель Александра! Исчезайте как можно скорее из имения, чтобы не смущать мальчиков и не мешать безоблачному счастью молодоженов...

Она приняла из его рук бокал с вином, почувствовав, как тепло его пальцев, оставшееся на ножке, охватило ее ладонь, а сердце вдруг пронзила нестерпимая боль. Вскрикнув, Саша выронила бокал и прижала руку к груди.

– Что случилось? – Адашев склонился над ней, взяв ее за руку. – Вам плохо?

– Нет, нет! – Саша попыталась освободиться, но князь с силой сжал ее запястье и, когда девушка немного успокоилась, принялся считать ее пульс. Сердце билось как у загнанной лошади, Кирилл внимательно вгляделся в побледневшее лицо гувернантки. Отбрасываемая свечами тень скрыла уродующие его пятна, придав ему столь беззащитное выражение, что неожиданно для себя Адашев провел пальцами по ее подбородку. Кожа была теплой и бархатистой; осмелев, он коснулся ее щеки, почувствовав, как теперь уже его сердце нарушило ритм. Внезапно ему стало не хватать воздуха. Слабый аромат лаванды, исходивший от женских волос, притягивал и волновал его, приглашая зарыться в пушистую копну, а потом прижаться к мягким, слегка приоткрытым губам, ждущим его поцелуя. Кирилл почувствовал, как теплый поток крови прихлынул к его лицу. Ни одну женщину на свете он не желал так поцеловать, как эту невзрачную гувернантку. Князь обнял ее за плечи и потянулся к ее лицу. Легкое дыхание коснулось его щеки. Вдруг теплая ладонь легла ему на губы.

– Что с вами, князь? Неужели вы хотите меня поцеловать? – Голос звучал чуть насмешливо и моментально привел Адашева в чувство. Он убрал руки с ее плеч и выпрямился. И чуть не рассмеялся, представив себя со стороны, стоящим чуть ли не на коленях, и перед кем, спрашивается? Перед женщиной, которая ни в коей мере не должна его интересовать и просто не может волновать, хотя бы из-за своей непривлекательной внешности! Только что он расстался с красавицей невестой и, хотя видел, что она огорчена и ждет от него большего, ограничился лишь быстрым поцелуем. Неужели это временное помрачение рассудка вызвано вином? Но выпито было не так уж много. Рядом с этой девушкой он постоянно испытывает смятение, которому нет объяснения...

Саша с огорчением наблюдала, как меняется лицо Кирилла Адашева. Казалось, ее слова привели князя в чувство и заставили испуганно отпрянуть от нее, словно от края пропасти. А ведь его губы были так близко от нее. Александра ощущала его дыхание, легкий запах табака и аромат хорошего вина... Однако не она была причиной этого внезапного порыва, потому и не хотела видеть в любимых глазах боль и разочарование, когда князь придет в себя и пожалеет о содеянном.