Александра - наказание Господне - Мельникова Ирина Александровна - Страница 46

– Возьмите, дядя Павел! Здесь почти пятьдесят рублей...

– О боже! – удивился Верменич. – Зачем мне ваши деньги! Вы их на что-то копили?

Андрей, перехватив руку брата, вынул из копилки несколько синих и красных ассигнаций.

– Мы вас очень просим купить в городе для мадемуазель Александры самое красивое платье! – Не по-детски серьезно посмотрел на него и добавил: – Красивее, чем у баронессы!

– Вы что же такое задумали, пострелята? – Верменич с удивлением уставился на измятые бумажки.

– Мы хотим просить папу, чтобы он выбрал мадемуазель Александру нашей маменькой, – пояснил Ильюшка. – Она добрая и нас любит.

– И что же, никогда даже не наказывает? – Верменич окончательно был сбит с толку.

– Почему же, – смутился малыш, – наказывает... Крепость не разрешает строить или клетку с ежами заставляет чистить, а еще хуже, если с ужами. – Мальчик поморщился. – Ох, и вонючие же они, дядя Павел!

– Э-э-э, – Павел покрутил ладонью около своего лица, – а вас, друзья, не смущает, что ваша мадемуазель, как бы это поточнее выразиться, не так красива? Папенькины интересы ведь тоже надо учитывать.

Переглянувшись, мальчики с обидой посмотрели на него.

– Я бы сам хотел на ней жениться, – с тоской произнес Илья, – но пока я вырасту, она, наверное, станет такой же старой, как Агафья!

– Поэтому вы и решили осчастливить своего папеньку, хитрецы вы этакие?!

– Мы хотим, чтобы она всегда жила с нами, а если папенька женится на баронессе, мадемуазель Александра тут же уедет. Нам сегодня Серафима сказала. – Андрей, насупившись, посмотрел на друга своего отца и кивнул на дверь. – А раз он считает ее красивой, то пусть с ней и остается, а мы дождемся бабушку с дедушкой и будем жить в их доме.

– Да-а! – протянул Павел, почесав в затылке. – Ну и задачку вы мне задали! – Повертев в руке ассигнации, он положил их в карман сюртука. – Я вижу, вы все предусмотрели, а мнение самой мадемуазель Александры не забыли спросить? Если она не согласится, никакое платье не поможет.

Братья переглянулись. Действительно, об этом они и не подумали.

– Что же нам тогда делать? – прошептал в растерянности Андрей. – Она ведь нас любит, а не папеньку.

– В том-то и дело! – задумчиво протянул Верменич и вдруг озорно улыбнулся. – А, где наша не пропадала! Смелость города берет, а нам ее не занимать, правда, пострелята? – Он обнял мальчиков и с видом заговорщика прошептал: – Вашей мадемуазелью я сам займусь, а вам приказ: сейчас же в постель! Впереди у нас нешуточные баталии, и нужно прежде всего хорошенько выспаться!..

Заглянувшая в детскую Серафима всплеснула руками:

– Что же вы, барин, себе позволяете? Детям спать не даете!..

Павел поднял обе руки, словно сдаваясь на милость победителя:

– Все, все, ухожу! – и на цыпочках вышел из комнаты.

Девушка окликнула его:

– Барин, не знаете, зачем его светлость вызывают мадемуазель Александру к себе в кабинет?

– Понятия не имею! – Павел пожал плечами. – Возможно, желает поблагодарить за свое спасение.

– Как же! – возмутилась Серафима. – Даже к столу не соизволил пригласить!.. Да будь моя воля, я бы дня здесь не оставалась!

– А по чьей же тогда воле ты здесь остаешься? – вкрадчиво спросил черноусый мужчина. – Уж не по моей ли?

– Скажете тоже, барин! – скривилась горничная. – У меня хозяйка есть, и если завтра она скажет, что мы уезжаем, я птичкой отсюда полечу!

– И не будешь скучать обо мне?

– С чего бы! – Девушка с язвительной усмешкой оглядела собеседника. – Других мне дел нет, чтобы по вас скучать!

– А если я тебя украду и увезу к себе в имение, согласишься остаться со мной? – Верменич обнял девушку. Та уперлась ему в грудь руками и попыталась освободиться. Однако, наученный горьким опытом, Павел держал ее на этот раз крепко, полностью лишив свободы маневра.

– Барин! – прошипела со злостью Серафима. – Сейчас же отпустите меня!

– Сначала ответь, поедешь со мной или нет?

– Как же, разбежалась! – Она предприняла отчаянное усилие, чтобы сбросить мужские руки со своей талии, но барин окончательно спятил, подхватив ее на руки и закружив по комнате. Когда Серафима совсем перестала соображать, он поставил ее на пол и принялся целовать.

Девушка слабо сопротивлялась, предметы в комнате расплывались, пол продолжал раскачиваться; Серафима поняла, что избавиться от настырного барина не удастся, а его поцелуи не так уж противны. Она обхватила руками его голову, запутавшись пальцами в жестких густых волосах.

– Серафима! – Глухо простонав, Павел положил руку ей на грудь и слегка сжал ее. – Ты сводишь меня с ума! – Он попытался расстегнуть платье. Девушка почувствовала торопливые горячие пальцы на своей шее, потом они скользнули ниже...

– Ну, довольно! – Серафима вывернулась из объятий потерявшего бдительность барина. – Поиграли и хватит! – Она застегнула пуговицу на вороте и с неожиданной силой оттолкнула Павла. – Успокойтесь, ради бога! О вас и так уже свечи зажигать можно!

Верменич, улыбнувшись, вновь придвинулся к девушке:

– Приходи сегодня в мою спальню, убедишься, что я не только на это способен!

– У вас, барин, таких, как я, на каждой версте по две дюжины в пучке. А я девушка порядочная и всякие шуры-муры с господами водить не собираюсь!..

– Сима! Что здесь происходит?

Оба, вздрогнув, отскочили друг от друга.

– Да вот, предлагаю Серафиме погостить у меня пару дней вместе с детьми, пока все не уляжется! – нашелся Верменич. – А она тысячу причин находит, чтобы отказаться.

– Вы думаете, что говорите, барин? – непочтительно возразила горничная. – Кто же нам позволит поехать к вам да еще после такого скандала?

– Ты права, Сима! – согласилась с ней Саша. – Князь вызывает меня к себе в кабинет. Агафья слышала, как баронесса требовала моего немедленного увольнения. Иди и собирай вещи. Вероятно, князь не откажется выделить нам коляску до почтовой станции.

«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» – подумал Верменич, но вслух сказал:

– Никуда вы не уедете, поживете у меня в имении, пока не подыщете себе более приличного места, – и негромко добавил: – А сколько тут прольется слез, одному господу богу известно, если этот болван до утра не образумится!

Саша протянула ему руку:

– Благодарю вас, Павел! Не стоит о нас беспокоиться! Мы с Серафимой привыкли и не к таким испытаниям. Тем более я и не рассчитывала на долгое здесь пребывание. Князь сразу меня предупредил. Вы ведь при этом присутствовали, не так ли?

– Честно сказать, мы не особо верили, что вы продержитесь больше двух дней... – Павел обнаружил, что до сих пор держит гувернантку за руку. – Но я рад, что ошибся и случай свел меня с двумя великолепными женщинами. – Он медленно склонился к руке Александры и вдруг отшатнулся, с испугом воззрившись на девичью ладонь. – Не может быть! – еле слышно прошептал мужчина и поднял глаза на девушку.

Гувернантка с удивлением взирала на него.

– Что-то случилось?

– Нет, нет! Ничего особенного! – Павел быстро выпрямился, торопливо пожал ей руку, еще раз растерянно оглядел девушек и, не попрощавшись, вышел.

– Что это с ним вдруг? – спросила Саша горничную. – Я уж думала, он в обморок упадет.

– Я и сама несколько дней замечаю, что барин словно не в себе! – развела руками Серафима.

– Мы тоже с тобой не в себе, если до сих пор остаемся в этом доме. – Саша вздохнула и обняла горничную. – Вот и закончилось наше приключение! Пора уж и честь знать!

– Эх, барышня, барышня! Если бы вы слушались моих советов, давно бы стали княгиней!

– Что теперь об этом говорить! С княгиней не получилось, но графиня Волоцкая никому на шею не вешалась и впредь не будет! – Улыбнувшись, Саша взмахнула рукой, будто отрубила. – Хватит с меня твоих упреков! Живо укладывай вещи, а завтра поутру попрощаемся с мальчиками и уедем отсюда!