Исчезнувшая невеста - Картленд Барбара - Страница 8

– Мне говорили об этом, – ответил герцог. – Я понимаю, как вам это неприятно, но это всего лишь мальчишеская шалость!

– Это случилось не в первый раз. В последние несколько месяцев многие арендаторы на границе моей земли приходили ко мне с жалобами.

– У них пропадал скот?

– По несколько коров и овец за ночь.

– Я, разумеется, возмещу все убытки, – ответил герцог. – Но, я уверен, вы согласитесь, что юноша, которому нечем заняться, почти неизбежно склоняется к озорству. Я намерен вмешаться в воспитание Торквила и обещаю, что подобное не повторится.

– О каком возмещении вы говорите? – спросил Килкрейг.

Герцог неопределенно развел руками.

– Я согласен на любое, приемлемое для арендаторов, лишившихся скота.

– Мои сыновья требуют, чтобы Торквил Макнарн был отправлен в Эдинбург и предстал перед судом.

– Не кажется ли вам, что это слишком суровое наказание за мальчишеский проступок? – воскликнул пораженный герцог. – Времена клановых распрей и кровной мести давно миновали!

– Вы считаете, что вражда кланов может прекратиться? – спросил Килкрейг.

– Конечно! – ответил герцог. – Мир стал просвещенным, и все эти феодальные предрассудки вымирают, как птица-дронт!

– Жаль, что вас не слышат Маклауды!

«При чем тут Маклауды?»– удивился герцог.

– Во времена моего детства Маклауды были настоящим воплощением зла, – произнес он задумчиво. – Неужели они совсем не изменились?

– Разве что стали еще хуже! – ответил Килкрейг. – Я готов признать, что поступок вашего племянника был мальчишеской шалостью, не имеющей отношения к родовой вражде кланов в целом; но, что касается Маклаудов, они нападают и на нас, и на ваш клан постоянно, обдуманно и с намеренной жестокостью!

– Трудно в это поверить! – воскликнул герцог.

– Однако это правда, – ответил Килкрейг. – Поэтому, герцог, я и решил сделать вам одно предложение.

– Предложение?

– Я долго думал об этом, – медленно проговорил Килкрейг, – и проступок Торквила Макнарна лишь ускорил решение, которое я принял без всякого желания, но лишь по необходимости.

– Что же это за решение? – поинтересовался герцог.

– Чтобы противостоять натиску Маклаудов, наши кланы должны соединиться крепкими узами.

Герцог широко раскрыл глаза.

Даже во сне ему не могло присниться такое предложение, исходящее из уст старого Килкрейга!

С детства герцог усвоил представление о Килкрейгах как о своих природных врагах – хотя и не того же сорта, что Маклауды.

Действительно, герцог надеялся установить между кланами более дружеские отношения, но никак не предполагал, что Килкрейг его опередит.

Наступило долгое молчание. Затем герцог произнес:

– Вы полагаете, что это возможно?

– Не только возможно, но и необходимо! – ответил Килкрейг. – Так дальше продолжаться не может! Ваш племянник угнал у нас несколько овец, но это ничто по сравнению с тем ущербом, какой причиняют на наших границах эти разбойники Маклауды!

Дрожащим от гнева голосом он продолжал:

– Самые богатые из наших фермеров даже платят «черный налог»– но Маклауды берут деньги и, дождавшись темной безлунной ночи, как ни в чем ни бывало угоняют скот!

Он с силой ударил кулаком по столу.

– Чтобы защитить своих людей, я вынужден ставить часовых по всей границе! Но мне это не под силу; кроме того, воры все равно пробираются на мои земли.

– И, вы думаете, Макнарны смогут вам помочь? – спросил герцог.

– Взгляните на карту, – предложил Килкрейг. – Если мы объединимся, наша сила будет вдвое, а то и больше, превосходить силу Маклаудов.

– Да, пожалуй, – пробормотал герцог.

– Они не только жадны и бесчестны, но еще и неорганизованны, – продолжал Килкрейг. – Их вождь предпочел беззаботную жизнь на Юге, как и многие другие, предавшие тех, кто им доверился.

Помолчав, старик продолжал:

– Клан без вождя – словно корабль без руля. Герцог молчал. Немного выждав, Килкрейг спросил:

– Милорд герцог, вы принимаете мое предложение?

– Принимаю охотно, – ответил герцог.

– Тогда поступим так, – произнес Килкрейг. – Я освобожу Торквила Макнарна и тех троих, что были с ним. Я принесу священную клятву на кинжале в том, что Килкрейги будут жить в мире с Макнарнами – и вы поступите так же. А чтобы все наши подданные удостоверились, что рука дружбы смывает лежащую между нами кровь, вы женитесь на моей дочери!

В первый миг герцог подумал, что плохо расслышал Килкрейга.

Лишь чрезвычайным усилием воли ему удалось не раскрыть рот от изумления.

После долгого молчания он спросил, и голос его ему самому показался чужим:

– Вы сказали, что я должен… жениться на вашей дочери?

– Она вошла в брачный возраст, но мужа ей я еще не подыскал, – ответил Килкрейг. – И мой, и ваш кланы будут уважать ее как герцогиню Стратнарн. Все трения между нами исчезнут, и мы сможем сообща дать отпор Маклаудам.

«Звучит очень разумно», – подумал герцог, поддаваясь чарам глубокого звучного голоса Килкрейга.

Но тут же напомнил себе, что не собирается жениться – тем более на невежественной шотландской дикарке, отстоящей от его обычного образа жизни столь же далеко, как какая-нибудь австралийская туземка!

– Я полностью согласен, – заговорил герцог вслух, – , что мирный договор и объединение будут выгодны для обоих наших кланов. Однако, надеюсь, вы поймете, если я скажу, что в настоящий момент не имею намерения жениться…

Килкрейг откинулся в кресле.

– В таком случае, ваша светлость, нам нет смысла продолжать разговор. Торквил Макнарн отправится в Эдинбург. Надеюсь, судьи не будут к нему слишком строги, учитывая его юный возраст.

Герцог не вскочил с места: он остался сидеть, не сводя глаз с Килкрейга и мысленно ища какой-нибудь способ вырваться из этой ловушки.

– Мне кажется, – заговорил он наконец почти просительно, – то, что я согласен принести клятву дружбы, – уже большой шаг вперед. К чему же мне обязательно жениться?

Килкрейг не пошевелился.

– Во-первых, – ответил он, – я сомневаюсь, что мой или ваш кланы поверят одним словам. Им нужен зримый, материальный знак, подтверждающий, что наши отношения изменились.

Герцогу пришлось признать, что это очень похоже на правду. Более того, поскольку большинство горцев не умели читать, их трудно было ознакомить с новым положением вещей. Килкрейг прав: лучше всего сделать это на пышной и запоминающейся церемонии, на которую, без сомнения, прибудет большинство членов клана.

– Во-вторых, – продолжал Килкрейг, – если я отдам вам Торквила сейчас, кто поручится, что вы не разорвете наше соглашение?

– Вы сомневаетесь в моем слове? – резко спросил герцог.

Килкрейг цинично улыбнулся – уголки губ слегка приподнялись, но глаза остались холодными.

– Такое уже случалось в прошлом. Вспомните, как в 1423 году ваш предок поклялся не нападать на наши северные земли.

Герцог не помнил этой истории, а может быть, и никогда о ней не знал.

– Килкрейги поверили ему, – продолжал старик, – и Макнарны захватили их врасплох. Они убили пятьдесят наших воинов, обесчестили их жен и дочерей, угнали весь их скот!

По голосу старика герцог почувствовал, что эта давняя история для него жива и важна, как будто произошла вчера.

– Я долго думал, – продолжал Килкрейг, – и понял, что только брак между вами и моей дочерью принесет мир на нашу многострадальную землю.

– Значит, если я не соглашусь на ваше предложение, – произнес герцог, – вы отправите Торквила в Эдинбург?

– Люди уже снаряжены в дорогу, – отозвался Килкрейг. – Мой старший сын поедет с ними и подаст иск. Герцог застыл на месте. Он знал, что, бросив Торквила в беде, не сможет взглянуть в лицо ни одному человеку из своего клана. Более того, его собственное имя окажется непоправимо запятнано.

Он представил себе, как быстро пронюхают эдинбургские журналисты, что племянник герцога Стратнарна заключен в тюрьму, словно простой воришка!