Ген человечности - 3 - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 15

Провинившихся среди нас не было, поэтому в наряд по сжиганию тел одержимых пришлось выбирать по жребию. Прямо у складов сжигать было нельзя, огонь мог перекинуться на склады и на технику. Нашли тросы, сделали что-то типа удавок, прикрепили к джипам. Порядок такой — один страхует, второй цепляет петли на одержимых, на руки, ноги или шею, третий за рулем, оттаскивает подальше. Потом из аэродромного топливозаправщика все это добро поливается бензином и сжигается. Солдаты на нарядах меняются, ибо долго это все выдержать невозможно. Всех кроме меня и Мика, уже к зрелищу одержимых, что мертвых что живых привыкших, вывернуло наизнанку и не по разу. По крайней мере — привыкнут, теперь мир таков и делать это придется не раз и не два. Нечего заразу плодить и одержимых кормежкой приманивать.

Как раз в то время, когда дышать от черного, омерзительно воняющего дыма стало совсем нечем, снова появились вертушки. На сей раз среди прибывших был и бригадный генерал Котлер, Трайпл-Кей собственной персоной. И подполковник Холак тоже был среди прибывших.

— Здесь воняет… духом военного преступления… — глубокомысленно заявил он, зажав платком нос, когда увидел, что именно мы жжем.

— Сэр, если увидите поблизости военного полицейского — пристрелите его — в тон генералу сказал я.

— Черт, ты прав… сейчас не до военной полиции. Что здесь.

— Куча оружия. Я так подозреваю — патроны с сюрпризами. Но те же М107 — их можно использовать с патронами от старого доброго Браунинга. Есть куча самолетов и вертолетов, даже русские. Но самого главного нет.

— Спуки? — спросил Холак.

— Они самые. Ушли — все. Один оставили — на переборке двигателей, почему-то не заминировали и не взорвали. Один АС-27.

— АС-27?

— То же самое только с двумя моторами, сэр.

Подполковник Холак с душой выругался.

— Тот кто это сделал может выставлять свою кандидатуру на президентских выборах — и я не рискну проголосовать против.

— Сколько их могло быть? — спросил генерал у Холака.

— От шести до восьми, сэр…

— Два у нас, это…

— АС-27 можно не считать, это экспериментальный экземпляр. Но дело и впрямь плохо. Рано или поздно реактивные истребители исчерпают ресурс. После этого АС-130 станет королем неба. Движок вышел из строя — снял с любого сто тридцатого и поменял. Даже Стингером его не собьешь, а ведь у Стингера тоже есть срок годности. Все боеприпасы — стандартные, пехотные или морские. Нормальных полевых зенитных установок у нас нет, прикрыться нечем.

— Не будем о плохом — подвел черту под невеселым генерал — вы, сэр?

Озказьян отдал честь, вышло это у него не очень. У меня бы тоже бы не вышло если б я месяц жил как зверь в окружении одержимых.

— Рафаэль Озказьян, сэр, майор ВВС. Группа поиска и спасения, эскадрон пятьдесят пять.

Генерал вопросительно посмотрел на меня.

— Сэр, здесь выжили четверо, все во враждебном окружении. Мы их проверили как смогли, они чисты. Потом доложим подробнее.

— Добро пожаловать на борт, господа. Мне нужны люди.

— Спасибо, сэр… — сказал Озказьян, но генерал его уже не слушал.

— Что у нас тут еще?

— Следов штурма нет, значит, их захватили врасплох. Полно одержимых, едва перебили. Нужно перебазироваться сюда, сэр, на авианосце находиться смысла нет. Нужно обустраивать передовую базу. Нужно найти экскаватор и сделать ров или что-то в этом роде чтобы обезопасить территорию. И мне не нравятся вон те птицы, сэр…

Генерал посмотрел туда, куда я показывал, покачал головой…

— Ганнери-сержант…

— Я, сэр! — Пибоди конечно же был рядом с начальством.

— Выделите нам четверых человек… Посмотрим что там…

Трескучая очередь прогремела так неожиданно, что я дернулся…

— Кто стрелял? Черт, кто стрелял?!

— Сэр, в кустах что-то было! На одиннадцать — крикнул морпех с замыкающей строй машины…

— Колонна, стоп! — скомандовал я.

Несмотря на то что в колонне был офицер много старший по званию — командовал я и вопросов это ни у кого не вызывало. Просто потому что я единственный, не считая Мика, знал что такое одержимые.

— Из машин! Построиться в колонну! Все команды подаю рукой! Наблюдать по сторонам! На любое движение — огонь!

Построились, генерал в центре колонны, с М4 как и все. На всех — один пулемет, у Подулски. Надеюсь, хватит. Черт, как только заходишь в лес, так начинаешь понимать, что прочесывать его — не слишком хорошая идея…

— Сэр…

— Огонь на поражение! — крикнул я, уже понимая, до мозга костей понимая — вляпались…

Лес вокруг будто ожил, треск со всех сторон, шум, подлесок густой и этих проклятых тварей не видно до тех пор, пока она не вывалится в двух шагах от тебя. А еще этот проклятый Мк.18 одолженный мною, чтобы его так и разэдак, со всеми его задержками. Когда в Дельте появились первые НК416 был праздник, многие и вовсе ходили с Калашниковыми. Сейчас, когда есть приличный шанс что тебя тупо сожрут, оказаться в лесу с таким вот ненадежным оружием — последнее дело.

Первой, на меня из зарослей с шумом вывалилась баба… черная, то ли голая, то ли купальник такой… разглядывать некогда было. Три пули — в шею, в голову и мимо, в самый последний момент остановили тварь, падала она прямо на меня, уклоняясь чуть не упал и я.

— К машинам!

Еще один одержимый выскочил не прямо напротив меня — метрах в пяти дальше по дороге, повернулся, теряя время. Первая пуля пришлась ему в бок, он зашипел, приготовился к броску. Вторая прошла мимо, третья и четвертая свалила его — догадался взять ниже, кажется, перебил кости таза. Но он все равно, шипя и подтягиваясь руками, полз вперед. Он видел перед собой цель. И он хотел жрать…

— Слева…

— Левее три!

— Черт!

— Держись!!!

Забухтела «свинья» — старый М60, установленный на одном из джипов, единственное средство огневой поддержки, которое у нас было. Я повалился на землю, продолжая стрелять — пулемет мог запросто врезать и по нам.

Свалил еще двоих, мужчину и ребенка. Верней тех, кто когда то был мужчиной и ребенком. Опаснее всего был ребенок — он выскочил из кустов прямо напротив меня и я высадил в него все что оставалось в магазине. На какой-то момент показалось, что он все-таки добежит…

Пулемет продолжал стрелять, пахло гарью, летели ветки — словно обезумевшие люди поливали огнем кусты, в любую секунду ожидая нападения…

— Стоп! Прекратить огонь! Стоп! Не стрелять!

Генерал первым пришел в себя, он уже стоял у машины, держа наготове винтовку.

— Осмотреться по секторам, доложить!

Я начал подниматься, стараясь ни на секунду не остаться безоружным.

— По фронту чисто!

— Слева чисто!

— Сэр!

Я повернулся, в сердце аж захолодело.

Господи…

Один из морпехов — тот самый Подулски, пулеметчик, стоял позади всех нас, и пулемет его был направлен точно на нас. Бурое пятно на камуфляжной куртке расцветки «пустыня», небольшое но…

— Спокойно! Спокойно!!!

— Сэр, я ее не заметил. Я ее не заметил!

Вот именно это и должно было случиться рано или поздно. Кого то из нас рано или поздно должен был покусать одержимый. Скажу больше — я удивляюсь, как это не случилось с нами раньше. Столько всякого дерьма было по дороге… спасало только то, что значительное количество времени мы ехали на бронированной машине. Но все равно — взять хотя бы ту бабу на дороге от моего летнего домика — ведь чудом не покусала. Или потом в здании банка, где мы нашли бронемашину.

Но все равно такого не было. По двум причинам. Первая — много оружия, много людей с оружием и те кто спасся одержимых отстреливал. А потом — в большинстве случаев нас защищала техника, действительно опасных ситуаций было не так уж и много. Вторая — все одержимые были людьми, которых мы не знали. В них просто стреляешь, потому что они взбесились и представляют для тебя смертельную опасность. Если ты их не убьешь — они убьют тебя. Или сожрут. И если не хочешь свихнуться — ты перестаешь их воспринимать как людей, просто стреляешь по ним как по неодушевленным предметам. Не знаю, как бы я себя вел, если бы мне пришлось застрелить покусанного брата. Или сослуживца.