Собрание сочинений. Том 11 - Маркс Карл Генрих - Страница 7

Как неоднократно отмечали в своих письмах Маркс и Энгельс, редакция «New-York Daily Tribune» произвольно обращалась с текстом их статей. Ряду корреспонденции, особенно военным обзорам, написанным Энгельсом, редакция стремилась придать характер статей, написанных в Нью-Йорке, и с этой целью делала редакционные вставки; к некоторым из статей Маркса и Энгельса были сделаны добавления; в настоящем издании случаи вмешательства редакции отмечены в примечаниях к соответствующему месту статьи.

При изучении конкретно-исторического материала, приводимого в статьях, публикуемых в настоящем томе, надо иметь в виду, что для значительного числа статей, посвященных текущим событиям, Маркс и Энгельс могли использовать в качестве источника главным образом информацию из буржуазной прессы — из газет «Times», «Moniteur universel», журнала «Economist» и других. Отсюда они как правило брали сведения о ходе военных действий, о численности армий воюющих сторон, о состоянии финансов, торговли и т. д. В некоторых случаях эти сведения расходятся с данными, установленными последующими исследованиями,

Выявленные в тексте «New-York Daily Tribune», «Neue Oder-Zeitung» и других органах опечатки в именах собственных, географических названиях, цифровых данных, датах и т. д. исправлены на основании проверки по источникам, которыми пользовались Маркс и Энгельс, а также на основании сличения вариантов их статей.

В отличие от первого издания Сочинений, где некоторые статьи были объединены редакцией в тематические серии, в настоящем издании все статьи Маркса и Энгельса печатаются в том виде, в каком они в свое время появились в газетах. В тех случаях, когда заглавие статьи дано Институтом марксизма-ленинизма, перед заглавием стоит звездочка.

Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС

К. МАРКС

ОТКРЫТИЕ СЕССИИ ПАРЛАМЕНТА[1]

Лондон, 24 января. Вчера возобновилась сессия парламента[2]. В палате лордов граф Элленборо заявил, что в четверг, 1 февраля, он внесет предложение, чтобы парламенту были представлены официальные данные о численности войск, посланных в Крым, — пехотинцев, кавалеристов и матросов, — равно как и о количестве убитых, раненых, заболевших и вообще выбывших из строя. Герцог Ричмонд запросил военного министра, почему при награждении медалями были обойдены сражавшиеся под Балаклавой[3]. Не только участники сражения под Балаклавой, но вообще все находящиеся на Черном море матросы, даже не участвовавшие в боях, должны получить медали — так герцог Ньюкасл, военный министр, побил карту герцога Ричмонда. Возражая против этого, герцог Ричмонд вместе с графом Элленборо и Хардуиком использовали давнишний тезис Адама Смита о том, что стоимость «предметов роскоши», а следовательно и медалей, обратно пропорциональна их количеству. После столь серьезных дебатов, длившихся около получаса, лорды разошлись.

В палате общин зал заседаний был переполнен. Но ожидания собравшихся не оправдались. Дизраэли отсутствовал и выступал сэр Бенджамин Холл. Заседание, открывшееся без четверти четыре, закрылось еще до шести. Обычно поражаются тому невозмутимому спокойствию, с каким римский сенат воспринял сообщение о поражении при Каннах[4]. Но английские commoners [члены палаты общин. Ред.] превзошли теперь римских patres conscripti [сенаторов. Ред.].

При взгляде на их лица нельзя было поверить, что английские войска погибают в Крыму. Санитарное состояние армии в Крыму, по-видимому, побудило сэра Бенджамина Холла внести два билля об улучшении организации санитарной полиции в Англии. Сэр Бенджамин Холл — один из так называемых радикалов типа Уильяма Молсуорта, Осборна и К°. Радикализм этих господ выражается в том, что они требуют для себя министерских постов, хотя к олигархии они не принадлежат и плебейскими талантами не обладают. Но одно их пребывание в министерстве — это уже радикальный факт. Так говорят их друзья. Поэтому, когда летом 1854 г. в Англии стала сильно свирепствовать холера и «Совет по охране здоровья», находившийся до этого времени под контролем Пальмерстона, министра внутренних дел, показал себя столь же беспомощным, как и медицинская служба в лагере под Севастополем, коалиция сочла момент подходящим, чтобы создать новый министерский пост — самостоятельный пост председателя Совета по охране здоровья — и усилить свою позицию путем привлечения «радикального» сэра Бенджамина Холла. Так сэр Бенджамин Холл стал министром по охране здоровья. Холера, правда, не исчезла из Лондона, после того как в «Gazette» было сообщено о его назначении, но некий Тейлор исчез со страниц журнала «Punch»[5], где он высмеивал коалицию и русского царя. Сэр Бенджамин Холл назначил его секретарем Совета по охране здоровья с содержанием в 1000 фунтов стерлингов. Как радикал, сэр Бенджамин Холл предпочитает радикальное лечение. О достоинствах его биллей мы еще успеем поговорить, когда они будут внесены. Вчера же они дали ему лишь повод для его министерского entree [вступления. Ред.] в палату общин. На запрос Лейарда,

«не возражает ли министерство против представления палате переписки с иностранными державами по поводу договора 2 декабря 1854 г. и в особенности каких-либо документов, содержащих толкование четырех пунктов, которые были переданы русскому правительству англо-французской стороной не для переговоров, а для принятия»,

лорд Джон Рассел ответил, что он не знает, сможет ли представить какой-либо из запрашиваемых документов. Это не соответствует парламентским обычаям. Что касается истории с четырьмя пунктами[6], то он-де может сообщить своему достопочтенному другу в общих чертах следующее: в конце ноября Россия сообщила через Горчакова о принятии ею так называемых четырех пунктов; затем последовал договор 2 декабря[7]; после этого, 28 декабря, в Вене состоялась встреча Горчакова с послами Англии, Франции и Австрии Французский посол от имени союзников огласил документ, в котором давалось их толкование четырех пунктов. Это толкование и должно было рассматриваться как основа для переговоров. В третьем пункте предлагалось покончить с преобладанием России на Черном море. Горчаков не согласился с такой интерпретацией, но заявил, что намерен обратиться к своему правительству за инструкциями. Спустя десять дней Горчаков сообщил графу Буолю, что соответствующие инструкции им получены. 7 или 8 января состоялась новая встреча в канцелярии австрийского министра иностранных дел. Горчаков зачитав меморандум, в котором были изложены взгляды его правительства. Граф Буоль, лорд Уэстморленд и барон Буркене заявили, что они не уполномочены принять меморандум. Исходным пунктом переговоров должно служить согласие с предложенным толкованием четырех пунктов. Тогда Горчаков забрал свой меморандум и принял толкование как основу для переговоров. Россия, прибавил Рассел, хотя и приняла эту «основу», сохранила, однако, за собой право оспаривать «каждый пункт» этой основы, после того как она будет точно сформулирована (сейчас формулировка ее носит предварительный характер). Английское правительство заявило о своей готовности вступить в переговоры на вышеупомянутой основе, «однако до сих пор оно еще не дало своему послу полномочий на переговоры». Последняя фраза и есть та единственная новость, которую Рассел сообщил «commoners»,

Наиболее важным моментом заседания было заявление Робака о том, что

«в следующий четверг он внесет предложение о создании специальной комиссии для установления численности и выяснения положения армии под Севастополем, а также для расследования действий правительственных ведомств, на которых лежала обязанность удовлетворять потребности армии».