— Поезжай вперед, — приказал маркиз, — и найди дом, где мы могли бы пожить, пока Али не поправится. Заплати хозяевам, чтобы дом предоставили нам целиком. Ты понял?

— Да, господин!

Маркиз подождал, пока Hyp не уйдет, а потом очень осторожно завязал рубашку Медины до самой шеи.

Поправляя на ней махрану, он увидел, что волосы у нее не такие, как у арабов.

Они были более теплого и светлого оттенка, свойственного европейским женщинам со светлой кожей.

»Почему она мне ничего не сказала?»— спрашивал он себя, пока нес ее к своему дромадеру.

Проходя мимо убитого верблюда, он обратил внимание, что седло, упряжь и весь груз с него уже успели снять.

Медина по-прежнему была без сознания, и маркиз не сомневался, что у девушки сотрясение мозга.

Учитывая ее состояние, в первую очередь нужно было найти более подходящее убежище, чем палатка в пустыне.

Маркиз вынужден был идти медленно и в то же время старался не отстать от остального каравана. Оставалась опасность, что появятся другие любители легкой поживы.

Понадобилось почти два часа, чтобы добраться до деревни, стоящей посреди бесплодных песков.

Там их встретил Hyp и отвел маркиза в маленький домик.

Это был обычный для Аравии саманный беленый дом с плоской крышей, но он выглядел аккуратнее, чем остальные.

Войдя внутрь, маркиз увидел, что, несмотря на скудность обстановки, в доме очень чисто.

— Дом принадлежит муэдзину, господин, — объяснил Hyp. — Он хороший человек, только очень бедный, Я предложить ему большую плату, и он сказал, что будет ночевать в мечети.

— Хорошо, — одобрительно кивнул маркиз.

Дом состоял из общей комнаты и маленькой спальни.

В спальне стояла местная разновидность кровати, состоящая из веревочной сетки, натянутой на раму, опирающуюся на четыре ножки.

Маркиз опустил девушку на ковер в общей комнате, а Hyp, не дожидаясь, пока ему дадут указание, отправился за матрацем, который они возили с собой.

Hyp знал, что требовалось, и не ждал приказаний.

Тем временем маркиз смотрел на Медину и поражался тому, каким он был слепцом.

Без уродливых очков она выглядела очень юной и очень хрупкой, но никто бы не сказал, что это мальчик.

Маркиз представил, как посмеялся бы над ним Руперт.

С его репутацией знатока хорошеньких женщин было просто невероятно, что он умудрился принять Али за юношу.

Теперь он видел, что женственным было не только ее лицо с классическими чертами, но и тонкие пальцы рук и изящные ступни с высоким подъемом.

»Будет о чем рассказать в» Уайте «, — подумал маркиз.

Все просто лопнут со смеху, когда узнают, что маркиз Энджелстоун, известный женолюб, почти три недели был не способен распознать в арабском юноше девушку.

»Но кто же она?»— спрашивал себя он.

Этот вопрос маркиз был намерен выяснить как можно скорее.

Hyp принес матрац и мягкую подушку.

Маркиз поднял Медину и отнес ее в спальню.

Там он снял с нее красную махрану, и волосы девушки мягкими волнами упали по обе стороны ее лица.

Маркиз знал, что Hyp наблюдает за ним.

— Я полагаю, в этом пустынном месте нет доктора, — сказал маркиз, — да если и был бы, то вряд ли от него была бы большая польза.

— Я заботиться о молодом господине, — твердо ответил Hyp.

— Вероятно, тебе уже приходилось это делать, — заметил маркиз.

— Много раз.

Не спрашивая разрешения у маркиза, Hyp подошел к Медине, пощупал ей пульс и осторожно положил руку на лоб.

— Вы отдыхать, — сказал он маркизу. — А я готовить для молодого господина отвар из трав.

У маркиза мелькнуло в голове, что это может быть опасно.

Он знал, что в Сабее собирают наркотические растения и богатые арабы жуют их, чтобы не замечать усталости.

Потом он подумал, что Hyp не станет причинять вреда Медине, а тот, прочитав его мысли, спокойно сказал:

— Аллах велик, все будет хорошо.

Маркиз хотел насмешливо сказать, что Аллах мог бы уберечь ее от падения с дромадера, но потом ему пришло в голову, что на самом деле это почти чудо, что пуля попала только в верблюда.

В этом узком ущелье разбойники могли с легкостью перестрелять их всех.

Он подумал, что должен на коленях благодарить Бога за то, что все остались живы.

Он посмотрел на Медину и внезапно испытал великое облегчение и радость оттого, что она жива.

Он повелительно сказал Нуру:

— Иди и готовь отвар, о котором ты говорил. И еще приготовь мне поесть.

Араб бросил на него почти испуганный взгляд и торопливо вышел, Когда он ушел, маркиз очень нежно снял с Медины бурнус.

Теперь, сквозь тонкий шелк ее длинной рубашки, ему ясно были видны очертания ее груди и узких бедер.

У нее была длинная и нежная шея.

Маркиз снял с нее сандалии и осторожно укрыл девушку покрывалом, которым она накрывалась по ночам.

Ее руки с длинными тонкими пальцами он положил поверх покрывала.

Глядя на ее обращенное к потолку лицо и сомкнутые веки, он вдруг подумал, что она лежит как будто в гробнице.

Ему опять захотелось удостовериться, что она жива, но он сказал себе, что не должен касаться ее груди.

Вместо этого он, по примеру Нура, пощупал ей пульс.

Сердце билось, и он успокоился.

Потом он пошел осматривать дом.

В общей комнате он увидел Коран. В европейском смысле этого слова окон в комнате не было, но сквозь сводчатое отверстие в стене маркиз мог видеть маленький сад.

Он вновь подумал о том, как развеселится Руперт, узнав, что он делил кров с загадочной женщиной.

Она заинтриговала его, она подхлестнула его ум и привела его к сокровищу, которому нет цены.

И все же он не переставал думать о том, что ей зачем-то понадобилось скрывать свою личность.

»Должно быть, я старею, — сказал себе маркиз, — если я перестаю чувствовать женские флюиды!»

Внезапно он понял: если «Али» удалось так долго морочить ему голову, то это, без сомнения, очень умная девушка.

И это было всего одним из многих примеров остроты ее ума, которая поразила маркиза с самой первой минуты их знакомства.

Ему хотелось задать ей тысячи вопросов, и он знал, что не успокоится, пока не получит ответы.

Если «Али» не сын шейха и даже вообще не араб, то откуда английская девушка может столько знать о Востоке?

Как ей удалось обмануть не только его, но и погонщиков, которые повиновались ей беспрекословно?

Никто из тех, с кем они встречались в дороге, тоже ничего не заподозрил.

Только Hyp, очевидно, все знал, и маркиз решил, что он и есть ключ к этой загадке! Он дал себе слово заняться Нуром при первой же возможности.

Однако прежде надо было еще многое сделать.

Маркиз обнаружил, что караван разбил лагерь недалеко от дома муэдзина.

Его было видно из окон.

Потом маркиз пошел к мечети, чтобы поблагодарить муэдзина, хозяина дома, за доброту и гостеприимство.

Он понимал, что Hyp не пожалел денег.

Увидев внутреннюю часть мечети, маркиз подумал, что знает, на что они пойдут: здание было в ужасном состоянии.

На узенькой улочке толпились торговцы, с надеждой глядя на маркиза: все знали, что владелец каравана должен быть человеком богатым.

Маркиз понимал, что Hyp лучше справится с покупкой необходимых продуктов.

Но он не мог противиться желанию купить мирры и ладана.

Еще ему попался на глаза небольшой ящичек для специй, который, как показалось маркизу, понравился бы Медине.

Когда он вернулся, она по-прежнему была без сознания.

Он остался в спальне и сидел там до тех пор, пока Hyp не принес ему еду.

Тогда маркиз перешел в общую комнату.

Hyp, как всегда, приготовил превосходные блюда. Поев, маркиз спокойно сказал:

— Я хочу кое о чем тебя спросить, и тебе лучше говорить правду!

В глазах араба мелькнула настороженность, а маркиз продолжал:

— Как зовут твою госпожу, которой ты служил много лет?

Он видел, что Hyp ждал этого вопроса.