Долг воина - МакКенна Джульет Энн - Страница 40

Я нахмурился. Мне придется следить за своим языком, если Фил будет потчевать меня белым бренди. Ляо отправила меня в дорогу с таким количеством золота, что его хватило бы на покупку порядочного куска земли в верхнем городе. По правде сказать, я до сих пор не уверен, был это просто подарок или плата за оказанные услуги. 

Но довольно праздных мечтаний, у меня есть дела поважнее. Я повернулся спиной к пушистым струйкам голубого дыма и быстро пошел обратно к школе, вспомнив, что оставил свою куртку у двери.

Когда я вошел в гулкое здание, я увидел, как кто-то роется в моих карманах. Подкравшись, я застал воришку врасплох. Тот и глазом не успел моргнуть, как я уложил его лицом в землю.

— А ну говори, кто тебя подослал?

— Слезь с меня, Раш! — Мой брат Мисталь выплюнул песок изо рта.

— Не можешь прокормиться тяжбами, так пришел очищать мои карманы? — Я держал его руки за спиной, упираясь коленом в поясницу. — Давай поднимайся. Слабаки вы, законники.

Брат задергался, но безрезультатно.

— Дай мне встать и повтори это, ты, ублюдок.

— Теперь тебя точно стоит вздуть, чтобы не пятнал честь нашей матери. — Я отпустил его и встал, готовый к его броску.

Но Мисталь лишь стряхнул песок со своей тускло-серой адвокатской мантии и помахал у меня перед лицом двумя смятыми письмами.

— На кой пес я тебе писал, а?

Его гнев меня удивил.

— Мист, я был занят. Ты же знаешь, что такое праздник. У меня просто нет времени восхищаться с тобой танцовщицами маскарада.

— При чем тут проклятые танцовщицы! — Мисталь бросил мне письмо. — Мне нужно было тебя увидеть!

— Посади своего пса на цепь. — Мое удовольствие при виде брата быстро исчезало. — В следующий раз я напишу ответ, пока сургуч на твоем письме еще не успеет остыть, идет? И помоги тебе Дастеннин, если все, что ты хочешь, — это показать мне какую-то кудрявую девицу, которая завлекает тебя своими юбками.

Мисталь открыл рот и глупо ухмыльнулся.

— Ладно, ладно. Но это серьезно, Раш.

Я начал понимать, что дело и впрямь не пустяковое, если он ушел из окрестностей суда средь бела дня. Если бы Мисталь просто хотел насладиться со мной развлечениями праздника, он бы подождал заката, когда десятые куранты закончат все дневные дела.

— Не здесь.

Фехтовальная школа — не место для секретных разговоров.

— Давай прогуляемся по канатной дороге. — Мисталь полез в карман за жевательным листом, но я отмахнулся от протянутого кисета.

Фехтовальная школа недалеко от порта, и мы пошли кратчайшим путем по улочке, на которой стояли бордели, неплохо зарабатывающие и на матросах, и на солдатах. Хотя встреча таких клиентов — штука опасная: где-то тут Столли и потерял свои зубы.

— Что ты делаешь в нижнем городе? — поинтересовался Мисталь. — Разве ты не должен сопровождать своего сьера, а не тренироваться с друзьями?

Я мрачно улыбнулся.

— Кто-то придумал отличную шутку — расклеить вызов от моего имени. Вчера юному Д'Алсеннену едва не раскроили череп, вот мы и думаем, что кто-то охотится за головами Д'Олбриота — видно, хочет повесить их на своих стенах.

Внимательно взглянув на меня, брат нахмурился в раздумье.

Мы вышли на широкую пристань. У причалов стояло несколько галер, но кругом было тихо и пусто, если не считать одинокой стражи. Все товары уже разгрузили несколько дней назад, чтобы успеть к праздничной оргии покупок. Эта часть гавани принадлежала Д'Олбриоту, и далеко в обе стороны на кнехтах и дверях складов красовалась морда рыси. Девицы из борделей наслаждались краткой передышкой, гуляя по мощеным дорогам: места тут хватало, поскольку канатчики праздновали вместе со всеми. Они вернутся в начале постлета, растянут пеньку между рамами и столбами и будут поворачивать рукояти, скручивая нити в канаты, достаточно крепкие, чтобы удержать галеры в этой широкой гавани, и делать веревки для всяких прочих нужд. Но пока нам было где ходить и говорить, не опасаясь посторонних ушей.

Мисталь с интересом взирал на хорошенькую шлюшку с невероятно рыжими косами, и та кокетливо поглядывала на него из-под накрашенных ресниц. Брат — красивый мужчина, почти моего роста, с такими же, как у меня, волосами и цветом кожи, но более тонкими чертами лица, которыми наделила его наша мать, тогда как я унаследовал квадратную челюсть отца. Но, вероятно, шлюху интересовала не столько его внешность, сколько платье, ибо адвокаты славятся своими тяжелыми кошельками. Я подтолкнул брата локтем.

— Ты хотел сказать что-то важное? Или пойдешь задирать ей оборки?

— Она подождет, — Мисталь по адвокатской привычке сжал перед своей мантии.

По-моему, адвокатская поза — это первое, чему учатся законники, оказавшись наконец в суде.

— Я звал тебя из-за колонии, с которой связался твой Д'Олбриот. Некоторые люди очень жадно смотрят за океан.

— Лескарские наемники, — кивнул я. — До меня дошли эти слухи.

— Лескарские наемники? — Мисталь скептически поднял брови. — Они не отличат овечьи катышки от изюма. Раш, завтра твой сьер угодит под град судебных исков, и я не думаю, что он об этом догадывается. 

Я замер на месте.

— Кто выдвигает иск?

— Во-первых, Тор Приминаль. — Мисталь загнул один палец. — Во-вторых, Ден Реннион. — Он загнул второй палец. — Они заявляют права на эту Келларинскую колонию на основании того, что причитается им по наследству.

— Как это?

Мы снова пошли.

— Как Дома, которые с самого начала поддерживали эту колонию. Они требуют свою долю земли, минералов, древесины и животных. А если что-то уже превращено в деньги, то они хотят немедленно получить по пенни с каждой марки.

— Они могут этого добиться? — поинтересовался я.

— Они могут привести доводы в свою пользу, — мрачно ответил Мисталь. — Не знаю, насколько веские, но, во всяком случае, они обвяжут твоего сьера пергаментными лентами до Зимнего Солнцестояния.

— Откуда ты все это знаешь?

Адвокаты связаны клятвами, которые они чтят не меньше, чем мы, воины. Это клятвы честности и соблюдения тайны. Их приносят Рэпонину и подкрепляют жестокими наказаниями для тех, кто проявил неуважение к богу Правосудия.

— Меня попросили изложить свои мысли по этому вопросу, — презрительно произнес Мисталь. — Меня и каждого второго адвоката, который когда-либо вел дело по правам собственности. Не потому, что они хотели узнать мое мнение, нет. Они хотели застраховаться на случай, если Д'Олбриот прибегнет к моим услугам. Мне пришлось бы отказать ему из-за предшествующего интереса. — Брат мрачно засмеялся. — Как будто Имя вроде Д'Олбриота станет искать себе представителя в стойлах, где подвизаются такие скромные адвокаты, как я.

— Но кто бы ни стоял за этим, он хотел накрыть сетью все выходы, прежде чем посылать в эту кроличью нору своих хорьков. — Теперь до меня начало доходить. — Тор Приминаль выдвигает иск? Но барышня Гуиналь все еще жива, там, в Келларине. Если это Имя имеет там какие-либо права, то они принадлежат Гуиналь. Ден Феллэмион был ее дядей, и я уверен, он завещал свою долю ей. — Надо будет спросить об этом Темара.

— А кто докажет, что это действительно она? — спросил Мисталь. — Кто докажет, что она по-прежнему в здравом уме, когда она провела один Сэдрин знает сколько лет под каким-то проклятым заклинанием? Ставлю свою мантию против маминого мешка с тряпьем, кто-то готовит подобные аргументы, чтобы лишить ее всех прав.

— Д'Олбриот может привести сколько угодно свидетелей, которые поручатся за ее разум, — с негодованием ответил я.

— Свидетели Д'Олбриота? — осведомился Мисталь. — Кто-нибудь беспристрастный? Может, маги? Или наемники?

— Ей бы пришлось самой присутствовать, верно? — медленно промолвил я. — Выступать перед судом, который она никогда не видела, подчиняться законам, о которых она ничего не знает, отвечать на бесконечные вопросы, которые ей трудно будет понять… И даже если она ответит, из-за своего древнего акцента она все равно будет казаться слабоумной.