В эпицентре любви - Лукас Дженни - Страница 21

Она была самой желанной из всех женщин, которых он когда-либо встречал. Идеальная любовница. Идеальная жена. Идеальная мать. И в тот миг, когда Талос посмотрел на нее, он вдруг принял мучительное решение.

Сначала медленно, потом стремительнее он пересек рынок. Молча обняв Ив, страстно поцеловал ее. Она ответила на его поцелуй, затем, отстранившись, засмеялась.

– Что такое? – Застыв, она разглядывала его лицо. – Что-то не так?

– Ничего особенного. – Он собирался сделать все, чтобы с ней не произошло больше ничего плохого.

Талос крепко прижал ее к груди, баюкая ее, целуя ее волосы, зная, что больше никогда никуда не отпустит.

Он не может лишиться Ив. Не может позволить себе потерять этого прекрасного, светлого ангела, чудом снизошедшего в его жизнь. Он знал, что не заслуживает ее. Но он не мог позволить ей вновь стать той, кем она была, – еще одной жестокой, загрубелой куклой в этом холодном сером мире, жаждущем мести, жаждущем расплаты. Взывающем к справедливости.

Впервые в жизни Талосу было плевать на справедливость. Вместо этого он молил Бога о великодушии.

Куда ему увезти ее? Где он сможет держать ее в безопасности, подальше от любого, кто мог бы напомнить ей обо всем? Где им спрятаться, чтобы старые воспоминания не настигли их?

Сжимая ее руку в своей, он вывел ее с рынка.

– Куда мы идем?

– Домой, – сказал он неожиданно. – Я заберу тебя домой.

– В пентхаус?

– На Митридос. – Он глубоко вздохнул, словно выпуская облако страха. – На мой остров.

Чтобы спасти свою семью, спасти их всех, Талосу не оставалось ничего иного, как только молиться, чтобы она никогда ничего не вспомнила.

Глава 10

Солнце светило ярко, и его лучи, падавшие на роскошную белую виллу, ослепляли. Глядя на морскую гладь, сливающуюся с небом, Ив подумала о том, что никогда не видела столько оттенков синего: бирюзовый, зеленовато-синий, индиго… Она вытянулась на шезлонге возле огромного бассейна, отложив книгу для будущих мам, и любовалась, как дикие волны Эгейского моря разбиваются о берег, разливаются по белому песку.

Они приехали всего несколько часов назад, но Ив уже успела переодеться в новый желтый купальник в цветочек и полупрозрачное парео. Теперь у нее был полный гардероб удобной и красивой одежды, доставленной сюда ее личным ассистентом. Она блаженно закрыла глаза, наслаждаясь солнечным теплом, обволакивавшим ее лицо и тело.

И кажется, не только ей это нравилось. Ив удивленно распахнула глаза, приложив руки к округлившемуся животу.

Она только что почувствовала?.. Неужели это было?..

– Доброе утро, моя куколка.

Обернувшись, она увидела Талоса, стоявшего на террасе в одних плавках. В руках он держал поднос с двумя стаканами питьевой воды и тарелками, полными сандвичей и фруктов. Она улыбнулась, радуясь его заботе, хоть и не была голодна.

Талос так красив, думала она: смуглая, мускулистая грудь, сильные плечи и накачанные ноги, покрытые темной растительностью. Она до сих пор не поняла, что за срочность была ехать сюда из Афин, но Талос был так нежен и обаятелен, что ему нельзя было отказать.

С тех пор как они прибыли на остров этим утром, Талос делал все возможное, чтобы ей было как можно комфортней. Ив с трудом верилось, что она теперь хозяйка на Митридосе, в его роскошном особняке. До этого частного греческого острова у побережья Турции можно было добраться только на яхте, гидроплане или вертолете. Толпа слуг, почтительно поприветствовав жену Талоса в гигантской белокаменной вилле, тут же исчезла.

Муж подошел к ней и, поставив поднос, нежно поцеловал ее в обе щеки.

– Тебе нравится?

Как будто такое может не понравиться!

– Это просто мечта, – сказала Ив мягко, когда он сел возле нее на шезлонг, коснувшись теплыми бедрами ее ног. – Сказка. Я в восторге.

– Я рад.

Что-то было во взгляде его темных глаз, чего она не могла прочесть, что-то помимо довольства домашним уютом. Он взял из вазы на подносе розу с длинным стеблем и нежными лепестками и погладил Ив по разгоряченной коже. Она вдохнула сладкий, пьянящий аромат. Талос тихо проговорил:

– Я хочу, чтобы ты была счастлива. И чтобы здесь мы растили наших детей.

– Детей? – Она вдруг представила, как они обживутся здесь, создадут большую, счастливую семью, будут воспитывать детей с такими же улыбками, как у их отца. – Скольких детей? Двоих?

– Шестерых? – Он смотрел на нее с хитринкой в глазах.

– Ладно, можем сойтись на троих.

– Договорились. – Ив подалась к нему, блаженно вздыхая. – Я так счастлива здесь, – призналась она. – Так не хочется уезжать.

Он ответил ей улыбкой.

– Тогда не уедем.

– И что ты предлагаешь? – подразнила она его. – Медовый месяц, который никогда не кончается?

Талос склонился и нежно поцеловал ее в губы.

– Именно.

Он подошел к белому гранитному столу и, взяв с подноса два блюда, подал их с серебряными столовыми приборами и полосатыми салфетками. Поднеся стаканы с водой к шезлонгам, один протянул ей.

Подняв свой стакан, он сказал:

– За самую прекрасную женщину в мире.

– За самого прекрасного мужчину в мире, – откликнулась она нежно, зардевшись от удовольствия. – Спасибо за то, что рассказал мне правду. И за то, что простил меня. Спасибо, что оставил это все позади и привез меня домой.

Он нахмурил темные брови и отвернулся. Запрокинув голову, допил воду до последней капли.

Очень вкусно, подумала она, отхлебнув. Игристая и освежающая – совсем как он. Ее муж и правда был глотком чистой прохладной воды под этим жарким, палящим солнцем. Она отпила еще, скользя взглядом по торсу мужа.

Внезапно Ив выпрямилась в шезлонге. Весело смеясь, она положила руки на живот.

– Мне кажется, ребенок только что толкнулся!

– Правда? – Талос дотронулся рукой до ее живота под полупрозрачным парео и, подождав, сказал: – Я ничего не чувствую.

– Может быть, я ошиблась, – ответила Ив неуверенно. – Я еще не привыкла. – Она замерла, пытаясь различить легкие вибрации, музыкой звучавшие внутри нее и щекотавшие ее живот подобно пузырькам шампанского. Ощутив их, она просветлела. – Чувствуешь?

– Нет.

Она развязала парео. Положив его руку на свой: голый живот, наблюдала за его лицом, пока он ждал, затаив дыхание. Словно для него ничто не имело столь большого значения, как движения его ребенка, которые он пытался уловить, находясь здесь, рядом с ней.

Ив исследовала взглядом его красивое лицо.

Разве есть кто-то счастливее ее на этом свете?

«Вот только, – прошептал вкрадчивый голосок внутри нее, – он до сих пор не сказал, что любит тебя».

Ей не нужно слышать эти слова, оборвала она внутренний голос. Его поступки говорили за него. Слова ничего не стоят. Она обойдется и без них.

Обойдется ли?

– Все еще ничего не чувствую, – сказал он, по-детски обиженно выпятив нижнюю губу.

– Почувствуешь, – сказала она, пряча ухмылку. – Хоть это и займет какое-то время. В книге, которую я читаю, говорится, что уже через пару месяцев это будет заметно и снаружи. Но я так счастлива, что ты заботишься о нашем ребенке. Я так… – Люблю тебя, хотела продолжить, но сдержалась. Она не могла сказать это снова. Ведь тогда он даже ей не ответил. – Я так хочу есть.

– Я здесь для того, чтобы исполнять любое твое желание, – проворчал он.

Она съела свой сандвич и половину его, веселясь и нежничая с ним. Она была так голодна. И так счастлива.

Весь день они плескались в волнах и гуляли по солнечному побережью возле виллы. Над ними, над их собственным маленьким островком возвышались скалистые, пронзающие небо горы. Раскаленный песок под ногами быстро охлаждался приливавшими голубыми волнами.

Ив постоянно ощущала на себе взгляд его темных глаз. Он целовал ее, прижимая к себе, и синие волны разбивались о ее лодыжки на тысячи капелек. Его губы были такими нежными, а поцелуй – таким страстным и неистовым.