Итальянский секретарь - Карр Калеб - Страница 12

– Многие из этих юнцов, похоже, даже не разбирались в огнестрельном оружии и не понимали, что подвергают опасности жизнь Ее Величества, – сказал Майкрофт. – Очевидно, они просто желали прославиться таким извращенным способом; но кое-кто из покушавшихся действовал по иным соображениям, прекрасно представлял себе возможные последствия и был уверен, что пресса и полиция сочтут его оружие «незаряженным». И, разумеется, все суды присяжных выносили одно и то же решение – «невиновен в силу безумия», никакой порки, принудительное лечение либо колонии. И вот тут начинается самое интересное.

– Знаешь, Майкрофт, – прервал Холмс, – я, кажется, предвижу, какую фразу ты сейчас произнесешь – так же ясно, как я видел бы этот поезд, если бы стоял на путях за несколько миль от него, на равнине. – Майкрофт, судя по его виду, собрался обидеться, но Холмс тут же улыбнулся и постарался его умаслить: – Как хорошо, брат, что в этом деле мы с тобой на одной стороне!

Братья Холмс вечно ссорились по мелочам, но в действительно важных делах никогда не скупились на заслуженные похвалы друг другу – подозреваю, как любые два гения, подвизающиеся на одном поле деятельности.

– Я был бы крайне благодарен за разъяснение, сэр, – сказал я Майкрофту. Но ответил мне Холмс:

– Если не ошибаюсь, Ватсон, Майкрофт собирался сказать, что по крайней мере один из покушавшихся был выслан в колонии, но так и не добрался до места назначения.

Майкрофт Холмс медленно кивнул:

– Да, Шерлок. Собирался.

– И все же ты здесь, и мы оба тоже, – продолжал Холмс, – а это значит, что тебе, может быть, не сразу, но удалось выяснить, где он сошел с корабля.

– Ты опять прав, – ответил Майкрофт. – Молодой человек, о котором идет речь, самый злонамеренный из всех, был также и последним: он совершил покушение всего полгода назад, и в силу некоторых обстоятельств нам удалось предотвратить огласку. Видишь ли, как это ни чудовищно, покушение произошло на угодьях Букингемского дворца.

Я принял у Майкрофта Холмса фляжку, заметно полегчавшую с начала рассказа.

– Но куда же смотрела собственная охрана королевы?

Майкрофт пожал плечами:

– Тут дело в самой королеве, доктор. На нее было совершено больше покушений, чем на любого другого английского монарха с незапамятных времен, может, даже со времен Елизаветы. Но по иронии судьбы Ее Величество методично уничтожила почти все организации с многовековой историей, созданные для обеспечения монаршей безопасности. В этом, как и во всем остальном, королева предпочитает полагаться на немногих доверенных слуг: по большей части – шотландских егерей; они, по сути своей, всего лишь лесничие, хотя среди них встречались исключительно достойные и храбрые люди. Как правило, их имена не на слуху – самый знаменитый, конечно, был Джон Браун [10], – и это хорошо, потому что если бы стало известно, как уязвима на самом деле королева… У меня самого и военное министерство, и адмиралтейство просили позволения назначить нескольких человек для охраны королевской семьи, на время этого кризиса; им удалось добиться своего, но я настоял на непременном условии: само присутствие этих людей, не говоря уже об их именах, должно быть тайной для королевы – и для всех остальных, как вы уже поняли, тоже… Такая предосторожность – не потому, что кому-то захотелось поиграть в конспирацию; если королева узнает о присутствии этих людей, или об импровизированных мерах для ее защиты и разведки, предпринятых за последние несколько недель, она, несомненно, прикажет все это немедленно прекратить. Ее Величество считает, что подобные вещи роняют достоинство Британии. Я с ней согласен, да и вы оба, я уверен, – тоже. Но кризис есть кризис, и в любые принципы иногда приходится вносить временные поправки. И еще – как Ее Величество не устает напоминать мне во время аудиенций, она состоит в родстве или свойстве почти со всеми королевскими династиями Европы, и находится с ними в постоянном общении. Королева утверждает, что, если бы против нее действительно существовал заговор, более серьезный, нежели попытки неуравновешенных юнцов-одиночек, она узнала бы об этом заранее. Я чрезвычайно уважаю нашу королеву, Шерлок, но то, что ты здесь вместе с доктором Ватсоном и этими офицерами из разведки, показывает, насколько на подобные заявления Ее Величества следует, по моему мнению, полагаться.

Холмс кивнул, обдумал услышанное, и наконец произнес вполголоса – взвешенным тоном, который заменял ему деликатность:

– Так и подмывает спросить, Майкрофт: если настоятельность подобных действий диктуется не Ее Величеством, и приказы отдает не…

Майкрофт кивнул, словно ожидал этого вопроса:

– Следующий могущественнейший человек в стране, самый трезвомыслящий на этом посту со времен Мельбурна [11].

– Лорд Солсбери [12]? – спросил я. – Сам премьер-министр?

– Совершенно верно, доктор. Это не совсем согласуется с уставом клуба «Диоген», но я должен сказать, что он когда-то состоял в клубе, хотя впоследствии вынужден был его покинуть из-за своей сенсационной известности. Возможно, вам известно, что для отдохновения ума лорд Солсбери в одиночестве предается научным экспериментам, за что он пользовался немалым уважением в клубе. Несколько недель назад он вызвал меня, сообщил о своих планах и потребовал, чтобы я скоординировал свои действия с многочисленными безымянными людьми, которых он собирался отрядить на это задание, и вообще возглавил эту операцию. С ним был еще принц Уэльский – очевидно, все происходит с его ведома и согласия. Когда такие люди вызвали меня и отдали приказ – что я мог сказать?

– Воистину, – отозвался я. – И мы ничего другого не скажем.

Даже Холмса, казалось, это удовлетворило – он кивнул и еще раз улыбнулся.

– Итак, брат, рассказывай. Что же произошло с последним из покушавшихся?

– Его зовут… – Майкрофт придвинулся ближе, словно даже у стен нашего купе могли быть уши, – Алек Мортон, и ему всего лишь двадцать лет. Я надеялся, что он не связан ни с какой сетью заговорщиков, и тогда было бы неважно, кто он такой. Но, к сожалению, я не могу больше исключать существование обширного заговора, хотя и продолжаю считать, что Алек был ничего не подозревающей пешкой в руках заговорщиков. Дело в том, что Алек ускользнул от конвоиров, когда его депортировали в Южную Африку, и в этом ему помогли некие иностранные агенты. Он покинул корабль – предположительно в компании упомянутых агентов – и исчез, а произошло это в бременском порту…

Воцарилось довольно долгое молчание, и наконец я едва ли не прошептал:

– Немцы? Но не будете же вы утверждать, что это они уже столько лет пытаются расправиться с Ее Величеством?

– Не то чтобы «столько лет», доктор, – ответил Майкрофт. – Но относительно последних нескольких… я бы не взялся утверждать с определенностью. На протяжении большей части правления Ее Величества меж нами и Пруссией, а также прочими немецкими землями, объединенными канцлером Бисмарком [13] в империю, было скорее дружеское соперничество, нежели вражда. Среди предков нашей королевы немцев едва ли не больше, чем англичан, – да еще все ее дети и внуки, которые, как я уже сказал, занимают не последние места в германской – да и всей европейской – аристократии. Не зря Ее Величество именуют «бабушкой Европы».

– Ведь матушка нынешнего германского императора приходится королеве дочерью? – уточнил я; оба мои спутника кивнули, но незаметно было, чтобы эта мысль принесла им облегчение.

– Да, Ее Величество имеет такую сомнительную честь, – ответил Майкрофт. – И обращает это родство на пользу нашей страны. Ведь Ее Величество не гнушалась, уже будучи стареющей вдовой, брать уроки управления государством у самого Дизраэли [14], и у Бисмарка, и готова была следовать мудрой прусской политике – поддерживать добрые отношения меж Британией и Германией, хотя лично ненавидела Бисмарка ничуть не меньше, чем любила Дизраэли. Впрочем, позже дела приняли такой оборот, что королеве пришлось пожалеть об отставке и последующей смерти «железного канцлера»: она твердо верила в свою власть над внуком, ныне – единоличным правителем Германской империи, но события показали, что этим человеком не способен управлять никто – ни любящая бабушка, ни гениальный государственный муж, ни даже специалист по душевным болезням…