Авиатор - Колфер Йон - Страница 32

— На, Винтер, свари себе супчик. А ты, Конор Финн, выглядишь прекрасно. Труба ждет. Может, сегодня ты что-нибудь и принесешь в клюве, а не проплаваешь все время в бессознательном состоянии.

Конор сел на койке, чувствуя, как от соли и грязи зудит спина.

— Уже иду, мистер Биллтоу.

Он припустил к двери, пытаясь обнаружить в душе хоть искру энтузиазма. Линус Винтер попрощался с ним и вскинул голову, что у него было равносильно подмигиванию.

— До вечера, Конор Финн.

Конор против воли улыбнулся. Иметь общий секрет — прекрасный источник сил.

— Да, до вечера — когда солдат вернется.

На лице Винтера расплылась широкая улыбка, шрамы, окружающие оба глаза, растянулись и стали похожи на солнечные лучи.

— Буду ждать «Возвращения солдата».

Биллтоу нахмурился, он всегда чувствовал себя некомфортно, если настроение узников хоть чуть-чуть выходило за рамки смиренной депрессии.

— Хватит чесать языками! Выметайся за дверь, Финн!

Конор Финн покинул сырую камеру, с каждым шагом уходя все дальше от Конора Брокхарта.

Когда Конор поднырнул под колокол, Маларки был уже там. Великан выжимал воду из своих длинных волос, словно прачка полотенца.

— От соли волосы делаются ломкими, — объяснил он, бросив на Конора взгляд из-под вскинутого локтя. — Если человек предпочитает длинные волосы, он должен, насколько возможно, избавляться от нее. Иногда мне кажется, что это пустая трата времени, поскольку на этой проклятой скале никто дважды и не взглянет на мои волосы.

Конор растерялся, не зная, как вести себя с этим доброжелательным джентльменом, пришедшим на смену вчерашнему злобному наемнику.

— Мм… Моя мать рекомендует для ломких волос масло.

Маларки вздохнул.

— Да, масло. Где только его взять? Это загадка, над которой я бьюсь уже десятилетие.

Великан говорит совершенно серьезно, осознал Конор. И это важно для него.

— У Биллтоу, похоже, есть изрядный запас. У него голова всегда смазана жиром.

— Биллтоу! — со злостью бросил Маларки. — Эта змея! Чтобы я доставил ему удовольствие, попросив о чем-то!

У Конора мелькнула мысль.

— Ну, в таком случае я заметил, что наше ежедневное тушеное мясо просто плавает в жиру. В миске натекает небольшая лужица. Думаю, этот жир полезнее для головы, чем для желудка.

Маларки был потрясен.

— Господь Всемогущий, да ты прав, солдатик. Каждый день, по три раза на дню, я пялюсь в эту стряпню и не знаю, где найти жир! Отличный совет.

— И бесплатный, — добавил Конор. — Хотя учти: от тебя будет нести, как от тушеного мяса.

— Ну и что? Зато волосы будут такие блестящие, что хоть по Пикадилли[77] гуляй.

Конор стряхнул воду и засохшую грязь с собственных волос. Он, наверное, и впрямь стал похож на какого-то никчемного бродягу. Пора позаботиться о своем внешнем виде. Может, Маларки подскажет ему что-нибудь насчет гигиены.

Тот между тем закончил возиться с волосами, откинул их назад и сказал более серьезно:

— А теперь у нас есть небольшое дельце.

Конор напрягся. Неужели новая драка? Некоторым ученикам приходится не раз повторять урок, прежде чем они его запомнят. Он положил руку на Вилку дьявола в своем поясе.

— Что за дельце? Новые оплаченные избиения?

— Нет, солдатик, нет! — поспешно воскликнул Маларки. — Твое решение этого дела остается в силе. Мы две недели будем всем морочить голову. Ты помалкиваешь, и все в порядке. Мои суставы будут целы, твоя голова тоже, и все довольны. Жаль, что я сам до этого не додумался. Избавил бы себя от артрита. С ломкими волосами да еще с ноющими суставами я тут запросто сдохну.

Конор отчасти расслабился, но руку с вилки не убирал.

— Я знал повариху на Большом Соленом, которая страдала от артрита. Она клялась, что от боли в суставах очень помогает кора ивы, если ты сумеешь достать ее.

— Кора ивы?

— Раскроши ее в свою еду или просто посасывай время от времени кусочек. Хотя для желудка она не очень хороша.

— Никаких проблем. Я могу переварить живого медведя.

— Ну, и что тогда за дельце? — нахмурившись, спросил Конор.

— Я разговаривал с Пайком. — Маларки ткнул пальцем в сторону иллюминатора. — Мы решили, что будет лучше, если мы с тобой немного поработаем, а уж потом я изобью тебя до бесчувствия. Ну, я и подумал, что мы можем поискать тут вокруг, найти несколько камней, а потом немного передохнуть. Как тебе такой план?

Конор был готов согласиться, но потом вспомнил, что он теперь другой человек. Конор Финн — молодой дьяволенок и никогда не упустит шанса извлечь свою выгоду.

— Ничего себе план. Но как насчет трех фунтов, которые тебе за меня заплатили?

Маларки, видимо, был готов к этому вопросу.

— Один тебе, два мне.

— Я предпочитаю наоборот.

— У меня есть предложение, — сказал Маларки. — Мы делим деньги поровну, если ты научишь меня пользоваться вилкой так, как ты. Умелое фехтование — могучее оружие. Я могу заработать реальные деньги, если ко мне прицепятся какие-нибудь офицеры.

Судя по лицу Маларки, он жаждал заключить это соглашение.

— А можешь ты гарантировать, что никакой «баран» не ткнет меня ножом под ребра?

Отто Маларки тряхнул длинными волосами.

— Есть только один способ гарантировать это. — Он закатал рукав, обнажив татуировку с рогатым бараном. — Ты должен заполучить такую же. Только члены братства в безопасности. Я поддержу тебя, если ты научишь меня фехтовать. Могу сказать, что ты выдержал мои избиения и в тебе есть ирландская кровь, хотя акцент выдает в тебе уроженца Соленых островов. Может, мамаша из Килмора? По-моему, ты еще не дорос до армии, но для «Убойных баранов» это не имеет значения. Если ты достаточно взрослый, чтобы держать в руке пистолет, значит, ты достаточно взрослый, чтобы стрелять из него.

Стать «Убойным бараном»? Это имело смысл. Конор Брокхарт никогда не связался бы с преступной шайкой, но Конор Финн — совсем другое дело.

— Я согласен на татуировку, но не буду платить никаких взносов и давать клятв.

Маларки расхохотался.

— Клятва! Единственные клятвы, которые есть у нас, «Убойных баранов», — это согласие играть без правил. Что до взносов, уроков фехтования будет достаточно.

Конор потер мышцу в том месте, где предстояло появиться татуировке.

— Хорошо, Маларки: мы заключили соглашение. Рассчитываю получить деньги завтра.

— Не завтра, — ответил Маларки. — Начиная с сегодняшнего дня тебя будут ежедневно обыскивать. Дождись, пока на твоем предплечье появится «баран». Тогда некоторые надежные охранники будут кое на что закрывать глаза. Станут не так тщательно обыскивать, за разумную плату разумеется.

Ну вот, от Маларки уже был какой-то толк. Весьма вероятно, что его болтовня будет стоит нескольких уроков фехтования.

— Ладно, Маларки, после татуировки гуляем. А до тех пор фехтуем и ищем алмазы. Первый урок, пока голова еще ясная.

Он раздвинул вилку, а левую руку убрал за спину. Маларки повторил его позу.

— Ну, Конор Финн, ты научишь меня всему, что знаешь?

— Не всему, — с непроницаемой улыбкой ответил Конор. — Если я сделаю это, тогда ты сможешь убить меня.

На этот раз Биллтоу дождался, пока Конор якобы придет в себя, чтобы по подземным коридорам Малого Соленого отвести его в камеру. Впервые со времени своего появления здесь Конор внимательно осматривался по сторонам, считал каждый шаг, замечал каждую дверь, каждое окно.

Эта часть тюрьмы выглядела вогнутой, как если бы уже после постройки сильно просела. Стены над головой клонились внутрь, пол опустился. Каменные арки стояли вкривь и вкось, словно построенные детской рукой из кубиков. Там, где сквозь трещины струилась вода, стены покрывали темные пятна. Ручейки бежали по вогнутому полу, стекаясь к его центру.

— Мило, не правда ли? — сказал Биллтоу, заметив, что взгляд Конора блуждает по сторонам — В любой момент эту часть может затопить, так говорят. Конечно, так говорили и задолго до того, как я надел форму. На твоем месте я попытался бы сбежать из этой дыры. Будет над чем повеселиться. Пойми, всегда есть отчаянные люди, которые готовы попытаться. Самое предпочтительное — спрыгнуть со стены. На Малом Соленом крабы никогда не голодают. Второй вариант — прорыть ход. Прорыть ход! Спрашивается, где, по мнению этих болванов, они сидят? На лугу? На этом острове и земли-то, почитай, нет, и все же находятся сумасшедшие, тратящие каждую свободную минуту на то, чтобы обследовать расщелины. Скажу тебе прямо, солдат, — если ты и впрямь найдешь на Малом Соленом хоть немного земли, лучше посади на ней зелень.