Согнутая петля - Карр Джон Диксон - Страница 7

Некоторое время после его речи в комнате стояла тишина. Голос его обладал почти гипнотическими свойствами. Но все смотрели на Фарнли, который встал и принялся стучать костяшками по столу. На смуглом лице Фарнли читалось спокойствие, облегчение и некоторое любопытство, с которым он рассматривал своего гостя. Он провел рукой под подстриженными усами и слабо улыбнулся.

Увидев улыбку, Молли глубоко вздохнула.

— Ты можешь что-нибудь сказать, Джон? — подгоняла она мужа.

— Да. Я не знаю, почему он явился сюда со своей историей и на что он надеется. Но то, что говорит этот человек, абсолютная ложь, от начала до конца.

— Вы намерены бороться? — с интересом спросил истец.

— Разумеется, я намерен бороться, болван. Или, скорее, я вызову вас на борьбу.

Мистер Уэлкин, хорошенько прочистив горло, казалось, хотел вмешаться, но истец его остановил.

— Нет, нет, — успокаивающим тоном произнес он. — Пожалуйста, не вмешивайтесь, Уэлкин. Вы, служители закона, очень хорошо вставляете «принимая во внимание» и «действуйте осторожно», но в подобных личных стычках ваши советы неуместны. Если честно, мне это нравится. Что ж, проведем некоторые испытания. Не будете ли вы любезны позвать вашего дворецкого?

Фарнли нахмурился:

— Но послушайте, Ноулз не…

— Почему бы не сделать то, о чем он просит, Джон? — мягко предложила Молли.

Фарнли поймал ее взгляд; и если есть на свете парадокс под названием «Юмор без юмора», то именно это отразилось на его суровом лице. Он звонком позвал Ноулза, который вошел очень неуверенно. Истец задумчиво разглядывал его.

— Мне кажется, я узнал вас, когда пришел сюда, — сказал истец. — Вы служили здесь во времена моего отца, не так ли?

— Сэр?

— Вы служили здесь во времена моего отца, сэра Дадли Фарнли. Не так ли?

На лице Фарнли мелькнула крайняя неприязнь.

— Этим вы ничуть не поможете вашему делу, — резко вмешался Натаниэль Барроуз. — Во времена сэра Дадли Фарнли дворецким был Стенсон, а он умер…

— Да. Я это знаю, — сказал истец, взглянув по сторонам, а затем, откинувшись и не без усилия положив ногу на ногу, принялся рассматривать дворецкого. — Вас зовут Ноулз. Во времена моего отца вы служили дворецким в доме старого полковника Мардейла, в Фреттендене. У вас было два кролика, о чем полковник не знал. Вы держали их в углу каретного сарая, ближайшего к фруктовому саду. Одного из кроликов звали Билли. — Он поднял глаза. — Спросите этого джентльмена, как звали другого.

Ноулз немного покраснел.

— Ну спросите же!

— Чушь! — огрызнулся Фарнли и снова принял исполненный достоинства вид.

— А, — злорадно воскликнул истец, — вы хотите сказать, что не можете ответить?!

— Я хочу сказать, что не собираюсь отвечать! — Однако шесть пар глаз неотрывно смотрели на него, и под их взглядом он почти содрогнулся. — Кто может помнить имя кролика через двадцать пять лет? Ладно, ладно, погодите! У них, по-моему, были какие-то чудаковатые имена. Я припоминаю. Дайте подумать. Билли и В… нет, не то. Билли и Силли, так ведь? Или нет? Я не уверен.

— Это верно, сэр, — с облегчением подтвердил Ноулз.

Истец ничуть не смутился:

— Что ж, сделаем еще одну попытку. Давайте, Ноулз. Однажды летним вечером — это было в тот год, когда я уехал, — вы шли по этому фруктовому саду, чтобы передать послание какому-то соседу. Вы были удивлены и шокированы, увидев, как я целуюсь с юной леди двенадцати или тринадцати лет. Спросите у вашего хозяина имя этой юной леди.

Фарнли был мрачен и смущен:

— Я этого случая не помню.

— Вы пытаетесь создать впечатление, — засмеялся истец, — что вам мешает природное рыцарство? Нет, мой друг, так не пойдет! Это было давно, и я торжественно обещаю, что никакие компрометирующие факты не станут достоянием гласности. Ноулз, но вы-то помните, что происходило в этом яблоневом саду?

— Сэр, — смущенно начал дворецкий, — я…

— Вы помните! Но я думаю, что этот человек не вспомнит, потому что он, наверное, не дочитал мой драгоценный дневник. Так как же звали юную леди?

Фарнли кивнул.

— Ладно, — ответил он, пытаясь придать своим словам оттенок легкомысленности. — Это была мисс Дейн, Маделин Дейн.

— Маделин Дейн… — начала Молли.

Истец, казалось, впервые растерялся. Он стремительно окинул взглядом всех собравшихся, и его интуиция, похоже, подсказала ему.

— Она, должно быть, писала вам в Америку, — снова заговорил истец. — Придется копнуть глубже. Но я прошу у всех прощения: надеюсь, я не совершил какой-нибудь грубой ошибки? Надеюсь, юная леди не живет до сих пор в этом округе; не затронул ли я какой-нибудь запретной темы?

— Проклятье! — вдруг воскликнул Фарнли. — С меня достаточно! Я больше не могу терпеть этого безобразия! Не будете ли вы любезны убраться отсюда?

— Нет, — возразил истец. — Я хочу положить конец вашему обману! Кроме того, по-моему, мы договорились подождать Кеннета Марри.

— Вы полагаете, мы действительно ждем Марри? — Фарнли изо всех сил старался говорить спокойно. — Что нам это даст? Что могут доказать эти глупые вопросы, ответы на которые мы оба заведомо знаем? Однако вы все-таки не знаете всех ответов, потому что именно вы обманываете. Я тоже мог бы спросить вас о каких-нибудь пустяках. Но это лишнее. Какие еще вы можете привести доказательства? Как вы сможете доказать, что вы истинный Джон Фарнли?

Истец откинулся в кресле, наслаждаясь своим положением.

— С помощью такого неопровержимого доказательства, как отпечатки пальцев, — ответил он.

Глава 4

Похоже, этот человек держал свой козырь про запас и, заранее предвкушая триумф, ждал подходящего момента, чтобы выложить его. Он, казалось, был немного разочарован, ведь ему пришлось сделать это при обстоятельствах менее драматичных, чем ему бы хотелось. Но остальные присутствующие не мыслили театральными терминами.

Брайан Пейдж услышал неровное дыхание Барроуза. Барроуз встал.

— Мне об этом не сообщили, — возмущенно произнес он.

— Но вы догадались? — улыбнулся толстый мистер Уэлкин.

— Не мое дело о чем-то догадываться, — отрезал Барроуз. — Повторяю, сэр, мне об этом не сообщали. Я ничего не слышал об отпечатках пальцев.

— Мы тоже, поверьте. Мистер Марри держал все в секрете. Но, — очень учтиво осведомился Уэлкин, — разве нынешнему владельцу нужно об этом рассказывать? Если он действительно сэр Джон Фарнли, он, безусловно, помнит, что мистер Марри году в десятом или одиннадцатом снял у мальчика отпечатки пальцев.

— Повторяю, сэр…

— Нет уж, позвольте мне повторить, мистер Барроуз: была ли необходимость сообщать об этом вам? Что скажет сам нынешний владелец?

Фарнли вдруг ушел в себя, замкнулся. Обычно, сталкиваясь с подобными ситуациями, он поступал так: начинал ходить по комнате короткими, быстрыми шагами и, вынув из кармана связку ключей, вертел ее кольцо вокруг указательного пальца.

— Сэр Джон!

— Да?

— Вы помните, — спросил Барроуз, — обстоятельства, о которых упоминает мистер Уэлкин? Мистер Марри когда-нибудь снимал у вас отпечатки пальцев?

— Ах это, — промямлил Фарнли, словно случай не имел никакого значения. — Да, теперь припоминаю. Я уже забыл об этом. Но знаете, мысль об отпечатках пришла мне в голову, когда я некоторое время назад разговаривал с вами и своей женой. Я понял, что они могут помочь в данной ситуации, и мне стало намного легче. Да, старина Марри снимал у меня отпечатки пальцев!

Истец обернулся. На его лице читалось не только легкое изумление, но и внезапное подозрение.

— Так, знаете ли, не пойдет, — возмутился он. — Вам ведь не улыбается увидеть отпечатки пальцев?

— Увидеть отпечатки пальцев? Увидеть отпечатки пальцев… — с мрачным удовольствием повторил Фарнли. — Приятель, да это лучшее, что только можно придумать! Вы обманщик, и вы это знаете. Отпечатки, сделанные стариной Марри, — ей-богу, теперь, думая об этом деле, я вспоминаю его во всех подробностях! — помогут все уладить. Потом я вас вышвырну!