Тень Эндера - Кард Орсон Скотт - Страница 41

— Не хотите ли вы сказать, что Бог, когда создавал человека, выбирал между долгой жизнью и интеллектом?

— Но ведь все это есть в вашей Библии, Карлотта. Два Древа — Познания и Жизни. Съедаете плод с Древа Познания и наверняка умираете. Съедаете с Древа Жизни — и остаетесь вечным ребенком в райском саду. Бессмертным.

— Вы рассуждаете в теологическом смысле, а я считала вас атеистом.

— Теология для меня шутка. Забавная. Я смеюсь над ней.

Я могу говорить смешные вещи о теологии, разговаривая с верующими. Вы понимаете меня? Мне это приятно. Успокаивает.

Теперь она поняла. Яснее объясниться он не мог. Он выдавал ей ту информацию, за которой она приехала, но в закодированном виде, в том виде, который обманет прослушивающих — а тут наверняка есть люди, следящие за ним, подслушивающие каждое его слово, — но он обманывает и собственный мозг.

Шуткой. Поэтому Антон мог сказать ей правду и говорить столь Долго, сколько он мог сохранять нужную форму разговора.

— Что ж, в этом случае я с удовольствием выслушаю ваши насмешки в адрес теологии.

— Книга Бытия повествует о людях, которые жили по девятьсот лет, но она умалчивает, как глупы были эти люди.

Карлотта рассмеялась нарочито громко.

— Вот почему Господь Бог утопил все человечество в своем небольшом потопчике, — продолжал шутить Антон. — Отделался от дураков и заменил их быструнчиками. Быстро-быстро-быстро шевелились их мозги, их метаболизм — тоже. Быстро-быстро — вперед к могиле.

— От Мафусаила, который прожил почти тысячелетие, до Моисея с его ста двадцатью годами, и к нам. Но у нас-то жизнь удлиняется?

— Я кончил, ваша честь.

— Разве мы становимся глупее?

— Мы стали такими дубинами, что скорее выберем для своих детей долгую жизнь, чем захотим помочь им стать похожими на Бога…, зная…, добро и зло…, зная…, все… — Он схватился за грудь, задыхаясь. — О Боже! Господь на небеси… — Антон рухнул на колени. Дыхание стало учащенным и коротким. Глаза закатились. Он упал.

Видимо, держаться на самообмане дольше он не смог. Его тело все-таки поняло, что он выдает свой секрет этой женщине, говоря с ней на языке религии.

Карлотта перевернула Антона на спину. Теперь, когда он потерял сознание, волны охватившего его ужаса стали спадать.

В конечном счете обморок не такая уж редкая вещь в возрасте Антона. И никакого особого героизма в том, чтобы прийти в себя, тоже нет. Во всяком случае, на этот раз. Очнется он совершенно спокойным.

Но где же люди, которые должны следить за ним? Где шпики, которые наверняка подслушивали их разговор?

Шорох тяжелых шагов по траве, по палым листьям.

— Что ж вы так задержались? — спросила она, не поднимая глаз.

— Извините, но мы такого никак не ожидали… — Этот человек был молод, но умным не казался. Имплантированный прибор должен был удержать Антона от разговоров о себе. Так что держать при нем особо умных сторожей не было смысла.

— Я думаю, он скоро придет в себя.

— А о чем вы говорили?

— О религии, — ответила сестра Карлотта, помня о том, что ее слова обязательно будут сравниваться с записью их разговора. — Он иронизировал над Богом, будто тот не правильно создал человека. Говорил, что шутит, но я полагаю, мужчине в его возрасте не следует говорить о Боге в столь непочтительном тоне, правда?

— Страх смерти живет в них, — сказал проницательно молодой человек, желавший, вероятно, произвести впечатление мудреца.

— А вы не думаете, что он случайно спровоцировал атаку страха своей собственной боязнью смерти? — Она облекла свои слова в форму вопроса, чтобы они не могли рассматриваться как прямая ложь.

— Не знаю. Он, кажется, приходит в себя.

— Что ж, я не стану причинять ему беспокойство разговором на религиозные темы. Когда он проснется, скажите ему, что я бесконечно благодарна ему за нашу беседу. Заверьте его, что он раскрыл мне глаза на один из важнейших для меня аспектов проблемы Божьего Промысла.

— Хорошо, я обязательно передам, — серьезно ответил молодой человек.

Конечно, он переврет все ее слова.

Сестра Карлотта наклонилась и поцеловала холодный потный лоб Антона. Потом поднялась на ноги и удалилась.

Итак, вот в чем секрет! Геном, который позволил человеческому существу обрести невероятно высокий уровень интеллектуальности, одновременно определял и убыстрение всех жизненных процессов. Развивался быстрее ум. Быстрее развивался и сам ребенок. Боб действительно был результатом экспериментального изменения гена гениальности. Ему дали плод с Древа Познания. И потребовали плату за это. Ему никогда не удастся попробовать плода с Древа Жизни. Что бы он ни делал со своей жизнью, ему надо делать это в юности, ибо он обречен на раннюю смерть.

Нет, не Антон проводил этот опыт. Не он разыгрывал Господа Бога, создавая людей, которые бы жили в сполохе интеллекта, в атмосфере интеллектуального фейерверка, а не как одинокая неспешно сгорающая свеча. Он всего лишь отыскал ключ, который Бог спрятал в геноме гениальности. Кто-то Другой, какой-то его последователь, какая-то ненасытно любопытная душа, загоревшаяся идеей передвинуть человечество на новую ступень эволюции, а может быть, поглощенная совсем иной безумной и оскорбительной мыслью, так вот этот Другой сделал смелый шаг, повернув найденный Антоном ключ.

Он открыл дверь и вручил Еве смертельный, но прекрасный плод. И вот благодаря этому поступку — этому змеиному склизкому преступлению — появился Боб, который и был незамедлительно изгнан из рая. Боб, который скоро умрет, но умрет как бог, познавший Добро и Зло.

10. ПРОЛАЗА

— Ничем не могу помочь. Вы не дали мне нужную информацию, которую я у вас просила.

— Мы дали вам эти сволочные резюме.

— Вы дали мне ноль и прекрасно это знаете. А теперь заявляетесь ко мне и требуете дать характеристику Боба, абсолютно не говоря зачем. Вы ожидаете ответа, но не желаете вручить мне средства, которые необходимы для того, чтобы отыскать этот ответ.

— Огорчительно, не правда ли?

— Для меня — нет. Я просто не буду отвечать на ваши вопросы, — Тогда мы снимем Боба с программы.

— Если вы решились на это, то никакие мои ответы не изменят вашего решения, так как вы давно уже вбили себе в голову, что на мои слова нельзя полагаться.

— Вы знаете больше, чем говорите, и мне необходимо знать недосказанное.

— Это просто чудесно! Вы достигли полного равенства со мной, ибо ваша предыдущая фраза — точное повторение того, что я вам говорила уже много раз.

— И это по-христиански? Око за око?

— Неверующие всегда хотят, чтобы другие люди действовали по отношению к ним согласно христианским взглядам.

— А может быть, вы случайно забыли, что идет война?

— И опять же именно я говорила вам об этом. Идет война, а вы обносите меня оградой глупейшей секретности. Поскольку нет даже микроскопического признака возможности, что муравьеподобные шпионят за нами, то эта секретность никак не связана с войной. Тогда она связана с Триумвиратом, который стремится укрепить свою власть над Человечеством. Я ни в малейшей степени в последнем не заинтересована.

— Вы ошибаетесь. Эта информация засекречена, чтобы предотвратить проведение кое-каких жутких экспериментов над людьми.

— Только болван закрывает дверь хлева, когда волк уже внутри.

— А у вас есть доказательства, что Боб — результат генетического эксперимента?

— Как я могу доказать это, если вы прячете от меня все доказательства? Кроме того, дело не в том, изменены ли у него гены, а в том, как эти генетические изменения, если они и в самом деле были произведены, могут влиять на его поведение. Все ваши тесты направлены на то, чтобы получить возможность предугадывать поведение нормальных людей. Они могут не годиться для Боба.

— Если он непредсказуем, значит, на него нельзя положиться. А следовательно, он нам не подходит.

— А что, если он и есть тот, кто может выиграть войну? Вы все равно выбросите его из программы?