Тайны старого Петербурга - Жукова-Гладкова Мария - Страница 28

– Валерию Павловичу все-таки стоит объяснить ситуацию, – сказала Ольга Николаевна. – Чтобы зря не держал твоего. Жалко все-таки. Хоть бывший, но муж как-никак. И Сережин отец.

– Баба Оля, вы с ума сошли! – закричал Сережка. – Что он тогда с мамой сделает?!

– Оля, ты думаешь, что говоришь?! – воскликнула старшая Ваучская.

– А что такое? – не поняла Ольга Николаевна. – Ведь муж же и отец.

Но мне, как Сережке и Анне Николаевне, не хотелось сообщать Валерию Павловичу, что я видела, как его люди убивали друзей Алика, а я сама прикончила его подчиненных. Положим, ему не придет в голову, что это я выпустила в двоих его бандитов автоматный рожок. Но зачем лишний раз напоминать о себе? Не было меня в этой деревне, ничего я не слышала и не видела. И вообще, моя хата с краю. Мне клады искать надо.

Женя, конечно, чего-то натрепал, спасая свою шкуру, тем более что боль он терпеть совсем не может. Если же Валерий Павлович учинит допрос мне, прикинусь веником. Откуда я могла знать, что это его люди стреляли? Да мне и в голову такое не могло прийти, а они забыли представиться. И про Женю я его сама спрашивать не стану – в надежде, что бывшего и так выпустят. И вообще, бывшему полезно встряхнуться, а то пребывает в вечной спячке.

Спускаясь по лестнице, я увидела, что наши соседи с третьего этажа переезжают. Я удивилась, спросила куда. Мне ответили, что им предложили хорошую квартиру в новом районе. Они согласились: у них маленький ребенок, не хочется, чтобы он рос, глядя из окна в «колодец». А там – большие окна во всю стену, район зеленый, да и комнат не три, а четыре. Потом я спросила, знают ли они, кто въедет вместо них.

Квартиру им купил господин Стрельцов, а сам намерен занять весь третий этаж, снова соединить две квартиры. Ну что ж, решение разумное.

За рулем в поджидавшем меня джипе сидел Алик. Я раскрыла рот от удивления.

– Привет, красавица! Отлично выглядишь, – улыбнулся он, сверкнув ровными белыми зубами.

– Ты? – спросила я. Потом добавила: – А ты меня ждешь?..

– В аэропорт тебя повезу я. Как представитель фирмы. Так решил Стрельцов. Раз уж мы с тобой вместе прошли такие испытания, чего ж не поработать вместе в мирных условиях?

Я села в машину и захлопнула за собой дверцу. Черт побери, куда я влезла?!

Глава 12

4, 5 и 6 июля,

суббота, воскресенье и понедельник

По дороге в аэропорт я сделала несколько попыток выудить из Алика интересующую меня информацию, но, к сожалению, безуспешно. Алик молчал как партизан. Вернее, он не молчал, а отшучивался, переводил разговор на другую тему, пытался меня рассмешить, всячески отвлекал. Но я ведь упертая, если уж на что нацелилась – с дороги меня столкнуть довольно сложно.

В конце концов, на повороте к Пулково-2 уже несколько подуставший от меня Алик, до которого все-таки дошло, что я это дело просто так не оставлю, заявил:

– Все вопросы задашь Стрельцову. А еще лучше – папе Сулейману. Если самолично появится.

– Это кто такой? – поинтересовалась я.

Алик усмехнулся и пояснил:

– Старший товарищ Стрельцова и Волконского. Сулейман Расимович Рашидов, по кличке папа Сулейман. Главный папа. Должен вообще-то присутствовать сегодня вечером. Ты его видела один раз, когда вы мужиков на помойку выносили. А вообще, Маринка, ты бы особо не высовывалась. Это я от себя лично, в частном порядке тебе говорю. Баба ты, конечно, смелая и рисковая, но не зарывайся.

Комплименты слушать всегда приятно, советы же я, откровенно говоря, терпеть не могу. Правда, вынуждена была согласиться, что в плане не высовываться Алик абсолютно прав. Мне самой не хотелось привлекать к себе излишнее внимание. Но Ивана Петровича следовало спасать, и я задала прямой вопрос:

– Скажи честно: сосед мой жив или нет? Только не ври, пожалуйста. Лучше тогда ничего не отвечай. Это – единственное, что меня по-настоящему интересует.

Алик бросил на меня взгляд и пробурчал себе под нос что-то типа: «Ох, Маринка!» Затем притормозил у зала прибытия и сказал мне, чтобы я выходила и шла внутрь, пока он найдет место для парковки. Я же ждала ответа. Перед тем как открыть дверцу, я посмотрела Алику прямо в глаза. Он на мгновение прикрыл их и кивнул. Я выскочила из джипа.

Значит, жив Иван Петрович? Но Алик не уполномочен мне это сообщать? Он сегодня отчитался перед Стрельцовым и компанией, поведал о своих деяниях и моих подвигах? Но почему он тогда сейчас в машине?.. И тут до меня дошло, что в машине, наверное, было установлено записывающее устройство, а Алик – лицо подчиненное, выполняющее задание старших товарищей… Ладно, я, как признал мой новый приятель, женщина смелая, могу и открытым текстом у Стрельцова спросить, где Иван Петрович и зачем он им понадобился. Хорошо хотя бы, что за Ивана Петровича еще выкуп никто не требует.

Вскоре Алик подошел ко мне, и мы с табличкой присоединились к встречающим. Когда Жан-Жак выкатился из проема в стеклянной стене, с трудом в него протиснувшись вслед за тележкой с вещами, я подумала, что более полных людей в жизни не видела; во всяком случае, я никак не могла предположить, что мы встречаем огромного негра. Хорошо, что приехали на джипе, в другую машину он со своими вещами мог бы и не поместиться.

Мы проследовали к автомобилю. Алик тоже не ожидал, что клиент окажется столь колоритным.

Мы поехали в небольшую гостиницу, принадлежавшую, как мне было сказано, фирме. Гостиница располагалась в здании восемнадцатого века на канале Грибоедова, неподалеку от Николо-Богоявленского собора. Витая решетка, закрывающая въезд по двор (мощенный булыжником), лестница, украшенная ангелочками и зеркалами, лепные потолки, камины…

Персонал, наверное, выбирали на конкурсах красоты (или на просмотрах, периодически устраиваемых «Жар-птицей»). Иностранного гостя поселили в просторной комнате с двумя широченными кроватями, на которых мог поместиться даже Жан-Жак. Мы сказали ему, что приедем за ним через два часа, чтобы отвезти его на встречу с нашим руководством.

– О господи! – воскликнул Алик, садясь в машину. – Ну надо же так отожраться!

– У него, наверное, нарушен обмен веществ, – заметила я.

Алик связался по сотовому со Стрельцовым и доложил о проделанной работе.

– Минут через десять будем, – закончил разговор мой новый знакомый и отключил связь. Потом повернулся ко мне и сообщил: – Едем в «Жар-птицу». Помни, о чем я тебе говорил.

Я только хмыкнула.

Машина притормозила перед главным входом, Алик высадил меня, потом отогнал джип на стоянку, вернулся ко мне, и мы вместе вошли в ночной клуб с парадного входа. Моего сопровождающего все знали. Убранство было богатым, но после посещения закрытой гостиницы это не очень-то впечатляло. Я опять оказалась в том же кабинете, где недавно ужинала со Стрельцовым и Волконским.

Мужчина, с которым мне довелось видеться до этого только один раз (при выносе тел из нашей квартиры), восседал во главе стола. Как я поняла, это и был папа Сулейман. По правую руку от него сидел Стрельцов, по левую – Волконский. Мне было предложено занять место напротив.

Наверное, папа Сулейман хотел, чтобы я почувствовала себя как кролик перед удавом. Но я дала себе слово ничего не бояться. Ведь не прирежут же меня, в самом-то деле? Да и не за что, пожалуй. Я же вроде их человека спасла. Спасибо должны сказать. И привлечь на свою сторону как ценный кадр. Валерий Павлович-то меня уже оценил, как и остальных жильцов нашей квартиры. Силу, как я предполагала, эти первобытные люди уважают. В особенности тот волчара, что в центре. К тому же я нужна им для общения с Жан-Жаком.

– Здравствуйте, Марина Сергеевна, – произнес наконец папа Сулейман после долгого разглядывания моей особы. – Интересно вы проводите вечера, как я посмотрю.

– Каждый развлекается, как может, – заметила я.

Троица напротив меня усмехнулась. Алик помещение покинул, никто больше не появлялся. Мне почему-то страшно захотелось пить: на улице было душно, а по пути я не сообразила сказать Алику, чтобы остановился у ларька. Да и зачем, если едем в ресторанно-барное заведение? Я высказала пожелание испить грейпфрутового сока. Сулейман Расимович велел Стрельцову распорядиться.