Тайны старого Петербурга - Жукова-Гладкова Мария - Страница 13

Вася выслушал рассказ про клад – или клады, – а также про скелет у соседей. И поклялся собственным животом, что будет молчать и никому не выдаст эту великую тайну. А если мы предоставляем ему не только крышу над головой, но и стол, готов прямо сегодня начать разбирать нам пол и стены.

И тут у Васи возникла мысль: а не мог ли Валерий Павлович каким-то образом прознать про клад? Может, потому и решил избавиться от художников? Вдруг он предположил, что клад хранится в мансарде? Была мансарда при деде Лукичеве? Мог дед (или папенька, или Нина) что-то там спрятать? Как она использовалась в прошлом веке?

– Стал бы Валерий Павлович идти на такие ухищрения из-за вас, – хмыкнула я. – Вася, ты уж прости, но ты слишком высокого о себе мнения. Если бы он захотел от вас избавиться… – Я пожала плечами.

Иван Петрович со мной согласился. Как и сестры Ваучские. Как и сам Вася.

Но ведь кто-то сгорел в огне – причем до неузнаваемости. И кто-то над нами пьянствовал в ночь с пятницы на субботу. Или нам с подругами только показалось, что пьянствовал? Может, мы просто так предположили, не ожидая ничего другого?

– А это точно пьянка была? – неожиданно спросил Иван Петрович, словно прочел мои мысли. – Марина, вспоминай-ка. И ты, Серега. Я-то рано отключился. Ольга Николаевна, Анна Николаевна, что за звуки были?

Я напрягла память. Светка с Наташкой хотели позвать мужиков сверху (или сами пойти к ним), услышав точно, что там мужики. Там что-то кричали. Но вот пьяные ли это были крики? И что-то там падало. Падение чего-то тяжелого подтвердил Сережка.

– У вас в мастерской могло что-то взорваться? – спросила я. – Вы хранили какие-нибудь химикаты или…

Вася отрицательно покачал головой. Так, чтобы разнесло толстенное перекрытие и в наружной стене образовалась дыра, – нет. Внимательно выслушав наш рассказ и обдумав услышанное, художник высказал предположение, что взрывное устройство было каким-то образом привязано к телам и сработало, когда до него дошел огонь. То есть пожар устроили преднамеренно – чтобы избавиться от трупов. И весь сыр-бор – для того же самого. А теперь Валерию Павловичу нужно избавиться и от художников.

– Но ведь он не знал, что вы сделаете ноги, – заметил Иван Петрович. – Не знал, что освободите ему помещение для этой дьявольщины. И он что, по-другому не мог избавиться от трупешников? Если уж так хотел. Других, что ли, мест и способов нет, в особенности если он гробами торгует? Должны же у него быть люди на кладбищах? Зачем все так усложнять?

Загадок становилось все больше. Перед нами стоял извечный вопрос русской интеллигенции: что делать?

Анна Николаевна заметила, что никто из постоянных жильцов нашей квартиры ни Валерия Павловича, ни его соколов в глаза не видел и, бог даст, никогда не увидит. Так зачем нам забивать себе голову его деяниями? Ну избавился от каких-то трупов, а нам-то что? Это дело милиции, если она, конечно, будет ими заниматься. Правда, в случае еще одного прихода капитана Безруких Васе следует безвылазно сидеть в комнате Ивана Петровича.

Наша задача – найти клад. Или клады. А все остальное – не наше дело.

Мы дружно согласились с Анной Николаевной.

После чего я отправилась за продуктами; Сережка – на пляж у Петропавловки с заданием пообщаться с окрестными мальчишками и выяснить, кому что известно; Анна Николаевна прилегла отдохнуть; Ольга Николаевна занялась обедом; а Вася попросил разрешения немного поспать – ощущал еще слабость от потери крови. Но вечером художник обещал приступить к выполнению основной задачи. Иван же Петрович отправился собирать бутылки и общаться с окрестными алкоголиками. Следующий этап кладоискательства был отложен до вечера.

Перед выходом из парадного я забрала из почтового ящика «Петровский курьер» – еженедельную бесплатную газету районных новостей. В отличие от многочисленных рекламных листков в этом есть довольно много статей – пусть и на правах рекламы. Есть и сводка ГУВД, и пожарников.

О нашем пожаре рассказывалось на первой странице. Безапелляционно утверждалось, что погибли двое художников – из-за собственной халатности. Несчастным пенсионерам, проживающим снизу, теперь придется делать ремонт, а средства на него спросить не с кого. Какое безобразие! Из-за халатности алкоголиков страдают ни в чем не повинные люди. Ни про взрыв, ни про скелет в нише, ни про французов-хозяев наиболее пострадавшей квартиры в газете не было ни слова.

Глава 6

1 июля, среда, вечер

В середине дня я притащилась с продуктами, разложила все по местам, наскоро перекусила и решила хоть немного отдохнуть. Что же это я, в самом-то деле? Солнце в Питере нечастый гость, и пока никакой халтуры нет – так надо же хоть сходить искупаться да подставить тело солнечным лучам. Я быстро переоделась в купальник, прихватила подстилку и французский детективчик, позвонила Наташке, тут же согласившейся составить мне компанию (Наташка полдня занималась уборкой квартиры и тоже была рада отдохнуть), и мы отправились на пляж у Петропавловской крепости.

Пробыли мы там часов до восьми вечера и, разомлевшие, отправились по домам. Зайдя под арку, я заметила, что у нас во дворе стоит больше, чем обычно, машин, причем все иностранные. Наверное, гости ночного клуба, решила я. Хотя с другой стороны дома, в котором размещался ночной клуб, имелась довольно большая стоянка, иногда некоторые личности ставили машины у нас во дворе. Может, на случай быстрого исчезновения с места действия через черный ход? Но это все равно не мое дело, решила я и спокойно отправилась к себе на этаж. Лифт до сих пор не работал.

Я открыла дверь ключом и угодила в крепкие объятия хорошо накачанного молодца лет двадцати шести – двадцати семи. Молодец видов на меня как на женщину не имел никаких, и его объятия не имели ничего общего с проявлением страсти. Он просто швырнул меня в сторону двери, ведущей из нашей обширной, ныне заставленной прихожей в коридор, и приказал следовать на кухню. Для убедительности ткнул мне в спину чем-то холодным и круглым. Я тотчас догадалась, что это может быть, и аргумент оказался весьма убедительным.

Наши постоянные жильцы и присоединившийся к ним временный сидели рядком вдоль стеночки, сложив руки на коленях. Напротив них стояли еще двое молодцев, двойников встретившего меня. В руках – короткоствольные автоматы. А за нашим общим столом восседал лысоватый мужчина лет пятидесяти пяти. Наверное, он очень переживал облысение, потому что прилагал отчаянные усилия, чтобы скрыть лысину остатками волос, – правда, это у него не очень хорошо получалось. Но он явно старался. Мужчина был кругленький, с лицом, словно обведенным циркулем. Мне он чем-то напомнил гриб-боровик. На пухленьком левом мизинчике поблескивал довольно крупный бриллиант. Мужчина был в белой рубашке и при галстуке – в отличие от сопровождавших его молодцев, одетых по форме: штаны из камуфляжа, кожаные безрукавки и огромные кресты на собачьих цепях. Плюс короткоствольные автоматы. «Как это они, интересно, с ними по улице разгуливают? – почему-то подумала я. – Или теперь вообще никто ни на что внимания не обращает?» Потом я прикинула, что эти автоматы можно при желании спрятать под безрукавками, частично же засунуть в штаны.

Видимо, я так откровенно прикидывала, что сидевший за столом мужчина рассмеялся. Но подумал он совсем другое.

– Хорошие у меня мальчики, а, Марина Сергеевна? – спросил он, отхлебывая кофе (явно мой) из моей любимой чашки. – Вы, конечно, еще не в том возрасте, чтобы на молоденьких тянуло, но…

– Я прикидывала, куда они автоматы убирают, – призналась я. – Может, у них разрешения есть? Или они их носят, выставляя на всеобщее обозрение?

Мужчина обомлел. Парни тоже. Первым пришел в себя стоявший у окна блондин. Если бы он немного отрастил волосы, парень был бы хоть куда.

– Вот, смотри, – сказал он. И быстро убрал оружие. Потом так же быстро выхватил.