Тайны старого Петербурга - Жукова-Гладкова Мария - Страница 12

А через день приехали люди Валерия Павловича и обомлели, увидев пустую мансарду. Крайними, конечно, оказались художники. Им предложили в недельный срок компенсировать ущерб и сказали, что «включат счетчик». Примчался и сам Валерий Павлович, подробно допросил Васю с Андреем. Андрей, по наивности, предложил Валерию Павловичу обратиться в милицию. Тот нехорошо хохотнул и рекомендовал Васе с Андреем к «мусорам» носа не казать – за это он лично по головке не погладит. Валерий Павлович также недвусмысленно заявил, что должок-то отдать все равно придется. Или выкладывайте, ребятки, сумму наличными – причем назвал такую, которую ни Вася, ни Андрей в жизни в руках не держали, даже если взять и сложить все деньги, которые прошли через их руки, – или ищите тех ребят и место, куда они увезли товар. И возвращайте его. Срок – неделя – истекал в прошлый четверг, двадцать пятого июня.

Вася с Андреем прикинули свои шансы и решили смотаться от греха подальше. Собрали кое-какое барахлишко и отбыли в деревенский дом, принадлежащий их третьему товарищу, Константину. Косте «предъяв» никаких не делалось (по крайней мере пока), он жил у жены, товар не отдавал – с него какой спрос? Костя дал им ключи от дома, и они там осели. Пили среду, четверг, пятницу и субботу. Сельский магазинчик все планы перевыполнил. Но и деньги у художников кончились.

В воскресенье с утра примчался Костя, чтобы убедиться, что друзья живы. Они долго не могли понять, что он им втолковывает, а когда поняли, не знали, что делать. Хорошо это или плохо, что их считают мертвыми? И кто считает их мертвыми? И кто на самом деле сгорел в их мансарде? По старой русской традиции решили пустить дело на самотек, но тем не менее в город наведаться – на понедельник была договоренность об одной небольшой халтурке для всех троих. Деньги-то на житье-бытье требовались, а от Валерия Павловича теперь ожидать ничего не приходилось. Заночевали в мастерской еще у одного друга, но там было тесно. Во вторник с утра Андрей отправился назад в деревню, а Вася решил сходить на разведку – с окрестными мужиками покалякать. Слухами, как говорится, земля полнится. А мужики у пивного ларька да бабки на скамеечке лучше всех все знают.

Вася общался с народом, по крупицам собирая информацию. Про пожар слышал весь микрорайон, все говорили, что сгорели два художника: наверное, упились да сигарету забыли затушить или какой электроприбор оставили включенным. Вот и погибли. И нижнюю квартиру залили. Но это уже пожарные виноваты. Жильцы оттуда к знакомым сейчас перебрались. Вот и все районные сплетни.

Вася уже собрался ехать в деревню, к метро продвигался, но тут у «Демьяновой ухи» притормозила шикарная тачка, и из нее вылезли двое ребят – из тех, что забирали товар в злополучную ночь. Узнали Васю. Ну и начались гонки с препятствиями. Вася, к его счастью, район и все подворотни знал лучше украшенных золотыми цепями молодцев, по вонючим параднякам давно не шастающих. Но не повезло ему. В него пальнули. Правда, он не понял сначала, что пальнули, – оружие было с глушителем. Просто обожгло бок. Вася затаился, потом сообразил, что нужно к кому-то обратиться за помощью. А куда идти? Стал продвигаться к родному двору. Решил попроситься к кому-то из соседей своего же парадного. Пошел по крышам и чердакам: дома-то у нас примыкают один к другому. Так и попал к нам. Но его, наверное, заметили – он же не на четвереньках по крышам передвигался. Вася позвонил к нам в дверь, а в это время преследователи ворвались в парадное снизу, причем не вдвоем, а числом гораздо более. Но мы его спасли, за что он век благодарен будет.

У меня возник естественный вопрос: а что за товар хранил в мансарде этот самый Валерий Павлович?

Вася медлил с ответом несколько секунд. Потом признался, что это были гробы – всякие и разные. Простые и с «наворотами». Из разных пород дерева. И художники по заказу хозяина их расписывали или украшали всевозможными способами.

Старушки Ваучские всплеснули руками. Дядя Ваня тихонько выругался. Я же заметила, что раз товар ходовой, то мог кому-то понадобиться. Чего ж не взять за бесплатно то, что плохо лежит? Или про запас прихватить – хоть пока и не нужен. Когда-то ведь все равно понадобится. Могли также взять и с определенной целью. Например, чтобы кинуть Валерия Павловича, сделать ему подлянку. Наверное, есть за что. Или, не исключено, сам Валерий Павлович мог постараться – чтобы потом взять за жабры художников.

– Но что с нас возьмешь?! – искренне удивился Вася. – Валерий Павлович же прекрасно знал наше… финансовое положение. Должен понимать, что с нас ничего не стребуешь. Даже если бы мы и хотели ему заплатить.

– Значит, это его враги, – констатировал Иван Петрович. – Буржуй пошел против буржуя.

– Ах, оставьте вы буржуев в покое! – воскликнула Анна Николаевна. – И это не буржуи, а «новые русские».

Спор мог бы продолжаться долго, если бы я его не пресекла, напомнив собравшимся, что не стоит отвлекаться на мелочи и не относящиеся к делу вопросы, как то: выяснять, каково смысловое значение слова «буржуй». Следовало решить, как быть с Васей.

– Конечно, оставить у нас, – сказал Иван Петрович.

Оставить-то мы его у себя оставим, но что дальше? Если я все правильно поняла, то Вася уже в списках живых не значится: Костя уклончиво объяснял милиции, что в обгорелых останках никого не узнать и он опознания своих приятелей произвести не способен, – но кто же тут мог оказаться, кроме них? И врал и не врал одновременно… Да, в останках опознать кого-либо было трудно, но уже в воскресенье Костя точно знал, что друзья живы. И в милицию об этом не сообщил. Версия о гибели художников по собственной вине устроила капитана Безруких – как, вероятно, и остальных сотрудников милиции.

Сообщать ли нам в милицию – и капитану Безруких в частности, – что Вася и Андрей живы, хотя Вася и не совсем здоров?

Вася категорически возражал. Он откровенно боялся. Иван Петрович тоже был против милиции. После нескольких лет, проведенных в местах не столь отдаленных, любви к стражам правопорядка он не испытывал никакой. Как и доверия. Сестры Ваучские, пребывавшие уже в сознательном возрасте в тридцать седьмом году, опять же не горели желанием лишний раз общаться с органами. Капитан Безруких требовался нам лишь как источник информации. Я же к органам не относилась никак. То есть вообще никак – ни положительно, ни отрицательно, и мне было все равно, обращаться к ним или нет. Если большинство в нашей квартире считает, что нет, я присоединяюсь к большинству.

Решение не обращаться в милицию нашим квартирным собранием (при участии нового временного жильца) было принято единогласно.

Но делать-то что-то нужно. Не может же Вася (как и Андрей) всю оставшуюся жизнь скрываться?

– А если паспорт сменить? – предложил Иван Петрович.

– Вы хоть думаете, что говорите? – воскликнула Ольга Николаевна.

– Сейчас все можно, – изрек Вася. – Были бы деньги. Но их нет.

При упоминании о деньгах, которых нет и которые могли бы быть, мы, постоянные жильцы нашей коммуналки, вспомнили о прерванном появлением Васи занятии. Он позвонил в дверь как раз тогда, когда я уже собиралась разбить молотком странную плитку. Наверное, в эти минуты в наших головах мелькала одна мысль: посвящать Васю в дело или нет? И как можно его не посвятить, если мы берем его жить к себе? А откладывать поиски на неопределенное время (пока Вася живет у нас) мы не могли. Зудело. Как, наверное, и у всех кладоискателей во все века.

– Ставим вопрос на голосование, – объявила наш постоянный председатель Ольга Николаевна. Мы все, конечно, поняли, какой именно вопрос. Все, кроме Васи, разумеется.

– Только надо определиться с долей, – заметила Анна Николаевна. – Например, пять процентов. Если при изначальном раскладе каждый из нас, пятерых постоянных жильцов, получил бы по двадцать процентов, мы отдадим Васе по одному. Нам остается по девятнадцать.

Ошеломленный художник спросил, о чем речь. Ольга Николаевна велела ему помолчать, пока мы обсуждаем его процентную долю. Вася молчать не мог и требовал, чтобы ему объяснили, в чем у него имеется процентная доля и почему мы обсуждаем ее без его участия. Но мы продолжали обсуждение, словно Васи среди нас в эти минуты не было. В конце концов единогласным решением постоянных жильцов мы постановили ввести Васю в курс дела, предложив ему пять процентов в случае удачного завершения предприятия. Взамен требовалось приложение его мужской силы в помощь Ивану Петровичу. Как раз занятие художнику, пока обитает в нашей квартире. В случае усердной работы обеспечим стол.