Офицерская охота - Карасик Аркадий - Страница 31

В нескольких километрах от «мерседеса» у обочины об»ездной дороги стоит неприметный «жигуль». В нем, рядом с водителем, — остроглазый, с вытянутой мордочкой хорька главарь бендитской группировки Лягаш. Увидел и услышал взрыв — набожно перекрестился, прошептал молитву.

— Сначала — в храм Божий, закажу «за упокой» сыскарей, после — скажу куда…

В церкви Лягаш независимо прошел в указанную ему комнатенку рядом с алтарем. За столом сидит хмурый мужиковатого вида человек, листает многостраничную книгу.

— Что потребно? — угрюмо осведомился он, глядя в сторону.

— Хочу заказать поминание по невинно убиенным, — возведя взгляд к недавно покрашенному потолку, пропищал посетитель.

— На какое число желательно?

— Хотя бы на завтра…

— Имена почивших?

Лягаш уставился в угол. Естественно, он не знал и знать не мог, кого отправил в рай или в ад. Пришлось назвать первые, пришедшие в голову имена — Иван и Степан.

Причетчик записал заказ, бросил на посетителя многозначительный взгляд. Дескать, заказ — не бесплатный, нужно доставать бумажник, храм — такое же коммерческое предприятие, как и другие, процветающие в России.

— Сколько?

— Сколько сможете… Добровольное пожертвование…

Заказчик бережно положил на книгу две пятидесятидолларовых бумажки, которые причетчик поспешно убрал, захлопнув свой журнал.

Возвратившись в машину, Лягаш задумался. Куда податься? Ночью он перевез свою «семью» вместе с приблудной телкой в район метро «Текстильщики» — разве наведаться, отдохнуть, заставить Корня попрыгать на новой шлюшке?… Нет, не годится, сначала — дело, потом — развлечение.

— Жми в гарнизончик, куда однажды ездили, — приказал он водителю. — Пообщаюсь с ментом…

Глава 11

Несколько дней Поспелов маялся воспоминаниями о налете на банк грабителей, переживал по поводу своего увольнения. Но по складу характера долго мучиться он не мог. Все наладится, убеждал сам себя отставной старший лейтенант и недавний начальник охраны коммерческого банка, все будет о, кэй. Главный Штаб Удава подыщет новую должностенку, забудется ствол бандитского пистолета, нацеленный в него. А уж он найдет причины отказа учавствовать в операциях по ликвидиции авторитетов — болезненное состояние, недомогание Клавки, срочный выезд к заболевшим родителям или к братьям-сестрам, которых у него нет.

Все наладится, все придет в норму. Главное — пережить случившееся, не расслабиться.

Материального ущемления не последовало, оба генерала — отец и тесть — набивали холодильник, дарили обувь и одежду. Как и все старики, сокрушались в части отсутствия внучат, предлагали деньги на излечения бесплодия. Поспелов таинственно ухмылялся: дескать, войду в силу, успокою нервную систему — стану ежегодно подбрасывать тоскующим дедам пацанят: год — мальчишку, год — девчонку.

Но нервная система никак не желала входить в спокойные рамки. С одной стороны, будоражило возможное появление на горизонте бандитского главаря с писклявым голосом и угрожающими жестами, с другой — перспектива снова оказаться в рядах пятерки, учавствовать в опасных операциях.

Ликвидация Горюна будто отрезвила Поспелова. Он окончательно решил при первой же возможности удрать из Удава. Подумаешь, борцы за справедливость, думал он, да предложи тому же Пахомову пару миллионов баксов, мигом позабудет о высоких материях, на коленях приползет за «подаянием». Знаем мы этих морально устойчивых и идеологически выдержанных! То-то большинство из них, почуяв опасность, переметнулись к демократам и принялось усердно поливать грязью бывших товарищей по партии. Включая неприкасаемого Ильича и его верных сподвижников.

Шло время, отстукивая минуты, отзванивая часы. Пахомов не появлялся и не звонил, писклявый бандит не давал о себе знать.

Федор постепенно успокаивался, к нему вернулась прежняя уверенность в своей непогрешимости. Испуганная происшествием в банке Клава откармливала «больного» мужа, по ночам отчаянно ласкала, будто компенсируя недавнюю холодность. Генералы-деды усердно, будто пчелки нектар, таскали чадам необходимое для счастливой жизни. Отец Клавки даже подарил зятю золотые часы. Так сказать, в виде частичной компенсации за дочку-зануду.

В один прекрасный день все рухнуло.

Утром, разнеженный женской лаской, Федор отсыпался в теплой постели, ожидая, когда жена доставит ему на подносе кофе с пирожками. Клава возилась на кухне.

Телефонный звонок не прозвучал сигналом тревоги. Мало ли кто может звонить? Клавины подружки ежедневно терзают телефонную мембрану свежими сплетнями, друзья Федора по прежней службе осведомляются о здоровьи и настроении. По нескольку раз в день звонят старики-генералы.

Но это были не подружки и не друзья.

— Федор Семенович? — прозвучал мужской бас, пропитый и прокуренный до отказа. — Доброе утро.

— Доброе, — пробормотал Поспелов, стараясь отгадать, кто его беспокоит. — Слушаю…

— Это хорошо, что слушаешь, дружан, — засмеялся мужчина. — Спускайся вниз, заверни за угол, увидищь голубые «жигули». Побазарим.

Жаргонные словечки «дружан» и «побазарим» будто ударили по натянутым нервам. Они задрожали, послав в мозг болезненный импульс… Бандиты! Налетчики!

— Кто… это?

— Говорю, спускайся, дерьмо вонючее! — громыхнул бас. — Хуже будет, если поднимемся к тебе! Ждем десять минут, после — кранты… Усек?

Трубку брякнули на рычаги, она издала прерывистые гудки тревоги. Делать нечего, придется идти на заклание, думал Поспелов, натягивая брюки и опасливо поглядывая на часы… Три минуты прошло… пять… Не дай Бог, выполнят бандиты угрозу подняться в его квартиру — свяжут по рукам и ногам, изнасилуют Клаву… Потом их обоих безжалостно проткнут ножами…

— Куда ты? — с подносом в руках выплыла из кухни жена. — Позавтракай, после пойдешь…

— Пошла в задницу со своими завтраками! — истерично заорал Федор, оттолкнул женщину и побежал к лифту…

Голубые «жигули» он увидел сразу, едва завернул за угол. Рядом с хмурым водителем — мальчишеская фигура человека с вытянутой вперед мордочкой и нервно подрагивающим кончиком тонкого носа. Несмотря на то, что главарь налетчиков тогда был в маске, Поспелов «узнал» его.

— Садись, дружан, покатаемся, побазарим, — дружески пропищал Лягаш, предупредительно открывая заднюю дверь. — Оклемался? Тогда я малость приложился к твоей башке — извини, иначе поступить не мог, сыскари ни за что не поверили бы тебе…

— Почти оклемался, — осторожно выдавил Поспелов на лице улыбку, подобострастную и, одновременно, солидную. — Я не обижаюсь — все понимаю… Действительно, без этого, — выразительно ощупал он шишку на голове, — нельзя было… Как у вас — порядок?

— Тоже — почти, — нахмурился налетчик. — Башли взять не удалось, но ещё не вечер… С твоей помощью получится, — пронизал он отставника вопрошающим взглядом — понял он намек или нужно сказать прямо?

— Уволили меня, — вздохнул Федор, про себя уже радуясь увольнению, ибо оно ставит непроницаемый щит между ним и бандитами. — Теперь не знаю. как быть…

— Как это не знаешь? — посуровел Лягаш. — Поступай в другой банк, какой — скажу, охраняй, получай баксы…

Перспектива «подсадной утки», на которую «селезни» станут пикировать, не особенно воодушевила Поспелова. В конце концов, «утку» вычислят и отправят на зону. Провести за решеткой десять, как минимум, лет — паршивая перспектива. Но не откажешься же, когда пронзительный взгляд «работодателя» пронизывает тебя насквозь, обшаривая самые глубины сознания?

— Все банкиры между собой повязаны, никто не возьмет проштрафившегося охранника, — с деланным сожалением проплакал он. — Я бы охотно вам помог, но — обстоятельства…

Беседа напоминает игру в городки: бедный старший лейтенант выстраивал, казалось бы, невышибаемую конструкцию, бандитский главарь одним ударом выметал из квадратного поля все до одной «чурки». В свою очередь, Лягаш возводил хитрую пирамиду — все запущенные неумелой рукой Поспелова «биты» летели мимо.