Офицерская охота - Карасик Аркадий - Страница 30

Очередной прокол! Сколько можно? Единственная надежда на Николая и Павла, авось, им повезет — пристрелят проклятого Лягаша, выручат попавшую в беду Наташку…

Утром, после ночного звонка Глухого, Пахомов по тревоге поднял Секретарева. Промедление — сродни провалу, Лягаш снова ускользнет от возмездия. Тогда — новые поиски, трудные, почти бесполезные. Попробуй отыскать на территории Москвы и области исчезнувшего авторитета — это все равно, что пытаться найти крохотный камешек в каменистой россыпи.

Пока Павел ездил за «служебной» машиной, Николай позвонил на квартиру Сомова.

— Доброе утро, — вежливо поздоровался он, услышав в трубке глуховатый голос отставного генерала. — Вроде, отыскалась пропажа. Вместе с Папашей еду на свидание…

— Почему с одним Папашей? — разбуженный слишком рано, недовольно пробурчал Сомов. — По моему у тебя есть ещё помощники. Где родственница?

Говорить деду про опасное положение внучки — сыпать соль на и без того растревоженную рану. Тем более, что старый генерал собственными руками вверг дочь погибшего сына в смертельно опасную «игру» с преступниками.

— Родственница выполняет другое задание, — смутно пояснил Николай.

— Но есть же ещё Юноша? — напомнил Сомов о существовании Бузина.

— Гуляет с родственницей…

— А Весельчак?

Пожалуй, всплыл самый трудный вопрос, на который командир пятерки сам себе ответить не может. Кто Поспелов — предатель или примитивный трус?

— По Весельчаку — отдельный разговор. Возвращусь со свидания — попрошу внеочередную встречу.

Кажется, генерал правильно все понял. Согласился: просимая встреча, действительно, необходима. Пожелал успеха, напомнил об осторожности. Какая уж там осторожность! Хитрый и ловкий бандюга всех измотал, начиная от членов Главного Штаба и кончая пахомовской пятеркой. Встретятся, не поглядит на опасность, выпустит всю обойму в вонючего насильника и убийцу. А уж если тот вздумает пытать Сомову — по жилке разберет палача, по капле выпустит из него ядовитую кровь.

Николай достал из тайника оружие, почистил, снарядил три обоймы — должно хватить. Выбрал одежду — удобную и не броскую, обувь. Оглядел квартиру — все ли в должном порядке, не найдут ли сыщики при обыске какую-нибудь мелочевку, которая может повести их по следу к Удаву?

Бумаг капитан дома не держал, винтовка с оптическим прицелом надежно спрятана в под»езде — найдут сыщики, неизвестно кому принадлежит, кто ею пользуется. Следы «пальчиков» аккуратно стерты.

Хотел уже выйти к лифту — остановил неожиданный телефонный звонок. Наверно, спешит с докладом Бузин — радостно оповестит энергичный лейтенант: родственница отыскалась, доставлена по месту прописки, готов ехать вместе с вами…

Но это был не Костя.

В трубке — голос Глухого.

— Долго говорить не могу, дружан. Там, куда едешь, ожидай сюрприза…

И — все. Интересно, о каком-таком сюрпризе предупреждает благодарный бандит? Засада? Вполне возможно, в арсенале Лягаша, наверняка, хранится не один десяток хитрых уловок: замаскированных ям, настороженных стволов… Спасибо Глухому, теперь боевики Удава удвоят осторожность.

В самом центре гарнизона, возле Дома Офицеров, припаркован черный «мерседес». За рулем — Секретарев. Как всегда, неулыбчивый, грустный. Будто не на операцию собрался, а на собственные похороны.

— Более скромной «тачки» не нашли? — забираясь на переднее сидение, сердито буркнул Пахомов. — Больно уж приметная, проколемся — не уйдем.

— Все остальные — в разгоне, — покривился Павел. Скрытый упрек ему явно не понравился. — К тому же, сейчас на российских дорогах хватает и «мерседесов», и «вольв», и прочей иностранщины. Затеряемся.

Вот и все общение. Павел целиком отдался дороге и машине, Николай думал о своем, не забывая поглядывать назад и бегло изучать рядом идушие машины. Вдруг подслушали бандюги его телефонные переговоры с Сомовым, поняли, что к чему, и теперь скрытно наблюдают за боевиками. Могут и выстрелить через приоткрытое окно, и гранату бросить.

Вроде, все в норме. Секретарев прав — черный «мерседес» не выделяется на дороге, мало того, теряется рядом с солидным, барственно важным «линкольном», веселыми, будто стайки воробьев, «опель-кадетами», резвыми «вольвами».

В Дмитров в»ехали к обеду — задержали неминуемые заправки, гаишные проверки, об»езды ремонтируемых участков трассы. Самая большая потеря времени — возле Икши: скоростное «ауди» неожиданно пошла на обгон длинного автопоезда и, лоб в лоб, столкнулась с МАЗом. Пришлось остановиться и Пахомов помогал другим водителям и гаишникам вытаскивать из разбитой легковушки покареженные тела погибших и окровавленных раненных.

Секретарев машину так и не покинул. Сидел и задумчиво смотрел мимо места аварии. Будто людские страдания его не интересуют, по сравнению с изнасилованной и зверски убитой женой — мелочь, не заслужившая ни одной слезинки…

Окраинную улицу долго искать не пришлось — вывело само название. Рубленный домишко, старый, замшелый, прятался в глубине участка, замаскированный деревьями и плодовым кустарником. Боевики оставили приметный в этой глухомани «мерседес» километра за два, к дому подошли пешком. Остановились метрах в двухстах. Закурили.

— Что будем делать? — как и положено в армии, спросил подполковник командира. — Может быть — нахрапом. Взломаем дверь и…

Если бы не предостережение Глухого, Пахомов именно так и поступил бы — атаковал в лоб. Но ему не давало покоя упоминание о «сюрпризе». Говорить об этом Папаше не стоит, он и без того напоминает мину с взведенной чекой.

— Давай не рисковать. Рядом с домом — пустырь, видишь? Идеальное место для «смотровой площадки». Посидим, понаблюдаем.

Пустырь порос щетинистым кустарником, среди которого поднимали развесистые кроны деревья. Скорее, не пустырь — заброшенный садик. Когда-то посредине стоял дом — частично сгорел, частично растащили по бревнышку соседи. Остался невысокий фундамент и перед ним — несколько пней.

На этих пнях и устроились два боевика Удава.

Для маскировки Секретарев водрузил на третий пень, стоящий посредине, пустую водочную бутылку, рядом развернул платочек с двумя огурцами и помидориной. Нарезал горбушку черного хлеба. Полная иммитация послеобеденного отдыха работяг, полгода не получающих заработанных денег.

Покуривая, они долго изучали окна и двери бандитского логова. Ничего особенного: на окнах — цветастые ситцевые занавесочки, дверь гостеприимно приоткрыта, будто ожидает желанных гостей. Но именно она больше всего тревожит Пахомова.

И ещё одно заставляет осторожничать — безлюдье.

Никто из дому не выходит, на подворье не работает, не слышно ни петушинного пения, ни свинячьего хрюканья, на натянутой поперек двора веревке не сушится белье…

Полное запустение!

— Пошли проверим, — поднялся Павел, ощупывая под легкой курткой пистолет. — Наверно, отдыхают нелюди, отсыпаются после очередного убийства…

— Погодим, — осадил Секретарева командир. — Видишь, туда алкаши нацелились. Они и проверят.

Действительно, два изрядно поддатых мужичка, из карманов которых выглядыают уже потревоженные горлышки водочных бутылок, миновали калитку и, держась друг за друга, взяли курс на приоткрытую дверь.

— Я — человек… культурный, — мемекал один из них. — Мне пить на… улице нельзя…

— Правильно говоришь, друг. Сейчас сядем… ик… за стол и потребим… ик… родную, — ласково огладил бутылку второй.

— Хозяев тоже… пригласим. Мы — люди… культурные…

— Умница! Дай я тебя… поцелую.

Минут пять алкаши старательно обцеловывали друг друга, проливая пьяные слезы и клянясь в вечной дружбе. Потом возобновили «движение». Остановились возле входа в дом, отряхнулись, пригладили взлохмаченные космы волос. Как не говори, идут к незнакомым людям, нужно выглядеть соответственно «статусу» культурного человека.

Постучали. Ответа не последовало. Тогда решительно толкнули дверь.

Раздался взрыв.

Вот он, сюрпризик, подумал Пахомов, вместе с Павлом бросаясь к «мерседесу», спасибо тебе, вор и убийца, если бы не твое предупреждение — висели бы наши внутренности на ветках деревьев. Как сейчас висят обезображенные трупы несчастных алкашей.