Питомник. Книга 1 - Дашкова Полина Викторовна - Страница 50

Света ничего не ответила. Она смотрела в сторону пруда, где прыгала по траве ворона, взлетала, опять садилась и хрипло, коротко, безнадежно вскрикивала.

Телефон надрывался в пустом кабинете. Наконец включился автоответчик. Бородин в это время выходил из Управления. А номера мобильного Коля Телечкин не знал.

– Илья Никитич, гроза собирается, переждали бы, – сказал дежурный на вахте.

– Ничего, не сахарный, – улыбнулся в ответ Бородин.

На улице было нечем дышать. Половина неба стала черной. Илья Никитич прошел пару кварталов, свернул в тихий пустой двор и сел на лавочку. Как всегда, он пришел чуть раньше и очень надеялся, что человек, назначивший ему здесь встречу, не опоздает. Во дворе не было ни души. Задрав голову, он смотрел, как наливается свинцовой тяжестью небо. Птицы затихли, деревья замерли, как нарисованные. Все вокруг затаило дыхание перед грозой. Ни ветерка, ни шороха, даже машины рядом, на широкой оживленной улице, как будто все разом остановились и заглушили двигатели.

Первый громовой раскат прокатился глухо, вкрадчиво, набухшее брюхо тучи треснуло, между домами вспыхнула молния, и тут же последовал новый раскат, злобный, властный, оглушительный. Бородин поежился и взглянул на часы. У него было столько дел, а он сидел здесь, терял время и рисковал промокнуть до нитки. От резкого порыва ветра качнулись и шумно затрепетали липовые кроны. Стало темно и сыро. Бородин огляделся, ища, куда бы спрятаться, вспомнил, что в соседнем доме есть булочная, и тут услышал знакомый голос за спиной:

– Илья Никитич! Простите, я немного опоздала. Доброе утро. Пойдемте скорей в машину, сейчас ливанет.

– Привет, Варюша. Я уже думал, ты не придешь.

– Разве я когда-нибудь обманывала вас?

– Нет, но мало ли? Ты барышня капризная, непредсказуемая. Ладно, в любом случае спасибо, что пришла.

– Ага, попробовала бы я вас кинуть!

– Куда?

– О господи, Илья Никитич, вы что, не знаете, это выражение такое!

– Да, конечно. Но тебе не идет сленг, Варюша. Ты все-таки искусствоведение изучаешь и выглядишь как приличная девушка.

– Правда? Какой кошмар!

– Что кошмар?

– Выглядеть как приличная девушка. Знаете, я матерюсь иногда, если кто-нибудь сильно достанет.

– Помогает?

– Не очень.

– Тогда зачем?

Первые тяжелые капли захлопали по листьям.

– Илья Никитич, да пойдемте наконец. – Девушка решительно взяла Бородина под руку.

В переулке он огляделся, ища знакомый синий «Рено», но Варя Богданова подвела его к белоснежному новенькому «Фольксвагену» и открыла дверцу.

– У тебя новая машина, – заметил Бородин, – вообще, я вижу, у тебя все хорошо. Как учеба?

– Неплохо, – она тряхнула черными волосами, тяжелыми и блестящими, уселась на водительское место, – может, поедем куда-нибудь завтракать? Вы меня разбудили, я поесть не успела.

– Хорошо, поехали, – кивнул Бородин.

«Фольксваген» помчал сквозь ливень на недозволенной скорости.

– Нарушаешь, красавица, – проворчал Илья Никитич, – смотри, врежемся.

– Так нет никого, – улыбнулась Варя, – а кушать очень хочется. Кстати, вы похудели.

– Неужели заметно?

– Еще как! Молодеете не по дням, а по часам. Из пухленького старикашки вылупляется вполне интересный мужчина. Обычно бывает наоборот.

– Ну, спасибо, деточка, – засмеялся Бородин, – звучит утешительно.

– На здоровье, – кивнула Варя, не отрывая взгляда от дороги, – у вас что, перемены в личной жизни?

– С чего ты взяла?

– Достаточно на вас посмотреть. Нет, ну правда, Илья Никитич, скажите, как вам удалось скинуть вес и так помолодеть?

– На диете сижу.

– Браво, Илья Никитич. Теперь осталось только сбрить эти дурацкие бачки. Они вам совершенно не идут, старят.

– Сбрею, – пообещал Бородин, – ты права. Хотя это довольно бестактно.

– Пардон, – Варя неприятно усмехнулась, – просто я нервничаю. Я к вам, Илья Никитич, очень хорошо отношусь, с большим уважением, и все такое. Но встречам нашим не всегда рада. А сейчас особенно.

– Почему нервничаешь?

– Потом объясню. Хотя вряд ли вам это интересно. Все, приехали.

«Фольксваген» припарковался у входа в ресторан. Заведение показалось Илья Никитичу слишком шикарным для завтрака. Варя, заметив его выражение лица, произнесла с легким вздохом:

– Не беспокойтесь, я угощаю.

– Спасибо, дорогая. Но лучше мы заплатим пополам.

– Да ладно вам, господин следователь, для меня это пустяки, а для вас солидные деньги. Вы взяток не берете, а на то, что вам платит государство, не особенно разгуляешься.

Из подъезда выскочил молодой громила в красной ливрее, с зонтиком, подбежал к машине, распахнул дверцу, профессионально оскалился и рявкнул, перекрикивая шум ливня:

– Доброе утро, добро пожаловать.

В совершенно пустом зале они выбрали столик на двоих у окна. Илья Никитич долго, беспокойно шарил глазами по меню. Большая часть блюд ему была незнакома, он боялся попасть впросак.

– Пожалуйста, клюквенный сок, авокадо с креветками, французский салат, – сказала Варя официанту и взглянула на Бородина: – Советую взять то же самое. Калорий мало, витаминов много, и главное, очень вкусно.

– Да, пожалуй, – кивнул Илья Никитич, – авокадо с креветками, – он чуть не выпалил, что никогда в жизни такого блюда не пробовал, но сдержался.

– Ну что, Илья Никитич, какие проблемы? – тихо спросила Варя, когда отошел официант. – Я вся внимание.

– Может, сначала ты мне расскажешь, какие у тебя проблемы, Варюша? – Бородин тепло улыбнулся. – Я ведь вижу, что-то произошло.

– Ну прямо папочка родной, – Варя передернула плечами. Бородин заметил, что она нервно перебирает толстые короткие бусы из разноцветных прозрачных камушков, и впервые обратил внимание, что за все это время она не выкурила ни одной сигареты, даже не достала пачку из сумочки, когда сели за столик. Обычно Варя Богданова курила одну за другой, особенно при встречах с Бородиным.

– У тебя что, четки? – спросил он.

– Да, африканский талисман. От сглаза бережет, мало ли, вдруг кто-нибудь решит, что я слишком хорошо живу и пора мне портить удовольствие?

– Ну, привет, – покачал головой Бородин, – ты никогда не была суеверной, деточка. И такой нервной никогда не была. Ты можешь сколько угодно иронизировать, называть меня папочкой родным, но, поверь, я действительно переживаю за тебя.

– Переживаете? – Варя усмехнулась. – Бросьте. Не морочьте мне голову, Илья Никитич. Вы меня используете, держите на крючке, вы – единственный человек, который может в одну минуту разрушить всю мою жизнь. И давайте называть вещи своими именами.

С ней действительно что-то произошло, у нее в голосе дрожала истерика, синие глаза, обычно спокойные, насмешливые, глядели на Бородина испуганно, даже как-то затравленно.

Официант принес сок, и Варя заметно вздрогнула, когда он поставил перед ней стакан.

– Ладно, Илья Никитич, времени мало, и у вас, и у меня. Говорите, зачем вызывали?

– Вопрос очень простой, Варюша, – Бородин отхлебнул сок, – скажи пожалуйста, какие детские дома патронирует наш общий друг?

– А, вот в чем дело, – с явным облегчением улыбнулась Варя, – точно не знаю, но могу выяснить. Может, скажете, зачем вам это нужно?

– Пожалуй, скажу. Несколько дней назад была убита женщина. Восемнадцать ножевых ранений. Единственный мой фигурант на сегодня – дебильная девочка пятнадцати лет, племянница убитой. Она повторяет, что зарезала тетю, но есть серьезные основания сомневаться. Девочка сирота, кроме тети, никого, и самое странное, что мы не можем выяснить, откуда взялся этот ребенок. В показаниях соседей и сослуживцев убитой фигурирует некая мифическая лесная школа, в которой якобы жила девочка, однако нигде ребенок с такими данными не числится.

– Да, ужасно, – кивнула Варя, – но я не понимаю, при чем здесь наш общий друг?

– Долго объяснять. Ты попробуй узнать про детские дома, а я потом, может, и расскажу.