Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения - Гудкайнд Терри - Страница 56

Дженн…

– Оставь меня в покое!

Нет, она должна помочь Себастьяну!..

Она снова двигалась вперед, ставя одну ступню вслед за дру–гой, отбрасывая в стороны плети винограда, прорываясь сквозь низкий кустарник. Нависающая над ней густая листва делала все вокруг темным. Дженнсен не имела представления, какое сей–час время суток. Она целую вечность добиралась до Алтеи. И там провела целую вечность. Наверное, время уже приближает–ся к ночи. В лучшем случае – ранний вечер. И целая вечность минула с тех пор, как она оставила на лугу Тома.

Дженнсен. Сдавайся .

– Нет! Оставь меня! Она шла за помощью, но помощь оказалась иллюзией. Она всю свою жизнь полагалась на мать, а потом стала ждать, что ей поможет Алтея. Пора бы признать, что все отныне зависит от нее самой…

О Создатель, как она устала от всего этого! А теперь еще была и зла. Но надо идти!..

Дженнсен резко шагнула вперед, в болото, и пошла, разбрыз–гивая из-под ног воду, ступая на корни и камни.

Она обязана помочь Себастьяну… Она должна вернуться за ним… Том ждет… Том отвезет ее назад…

А что потом? Как она собирается освободить Себастьяна?

Запыхавшись, она остановилась и обнаружила, что подошла к тому месту, где воевала со змеей. Сейчас вода была тихой и неподвижной, и не было никаких корней, которые на самом деле оказались ползучей тварью…

Стало гораздо темнее. И нельзя было понять, есть ли что-нибудь в темных тенях под склонившимися с берега ветвями.

Чего она ждет? Жизнь Себастьяна висит на волоске!..

Дженнсен приподняла юбки и шагнула в воду.

Пройдя с полпути, она вспомнила, что собиралась подобрать какую-нибудь палку, чтобы проверять дно. Она приостанови–лась, размышляя, стоит вернуться или нет. Сзади теперь было столько же воды, сколько и впереди, поэтому она продолжила путь. Она нащупывала ногой твердые корни (настоящие!) и ос–торожно ступала по ним. Удивительно, но пока она даже не за–мочила юбок!..

Что-то шлепнуло ее по ноге. Дженнсен вздрогнула и поскольз–нулась. Она успела увидела блеснувшую чешую и с огромным облегчением понять, что это всего-навсего рыба. Но равновесия было уже не удержать, и Дженнсен, слетев с корня, ухнула в черную бездонную глубину. У нее еще хватило времени на ко–роткий вдох, а потом над головой сомкнулась вода.

Ее окружил сумрак, однако, опускаясь, она увидела взмет–нувшиеся вверх пузыри. Удивленная и перепуганная, она беше–но заколотила ногами, пытаясь коснуться хоть чего-нибудь, что–бы оттолкнуться и подняться к поверхности. Ничего под ногами не было, только тяжелые башмаки, которые, вместо того чтобы служить опорой, тянули ее сейчас на дно.

Дженнсен замолотила руками, пытаясь выплыть на поверх–ность, но одежда ее стала ловчей сетью, не позволяющей сделать ни одного энергичного движения. Дженнсен охватил шок. Глаза ее расширились, она увидела полосы света, тусклого, переливаю–щегося, сверкающего, пронизывающего мрак вокруг нее.

Как быстро все произошло!.. Как нереально все теперь было!.. Она изо всех сил пыталась удержать свою жизнь, а та ускользала сквозь пальцы…

Дженнсен.

К ней приближалось нечто темное и неясное. Легкие уже болели от нехватки воздуха.

Алтея сказала, что никто не может пройти через болото. Здесь живут какие-то твари, разрывающие людей на части. Один раз Дженнсен повезло. Второй раз может и не повезти…

Объятая страхом, она смотрела на приближающуюся к ней темную фигуру.

Она не хотела умирать. Какое-то время назад ей казалось, что она хочет умереть, но теперь она знала: нет! Это была ее единственная жизнь. Это была драгоценная жизнь, и больше она не хотела потерять ее.

Она пыталась плыть к поверхности, к свету, но все вокруг сделалось таким медленным, таким густым, таким тяжелым…

Дженнсен.

Голос звучал настойчиво.

Дженнсен.

Что-то натолкнулось на нее. Она увидела радужные перели–вы зеленого цвета.

Это была та змея.

Если бы Дженнсен могла, она бы закричала. Но сил больше не было, и оставалось только наблюдать, как длинное извиваю–щееся тело твари начало заключать жертву в темную спираль.

Сил не было. Легкие уже просто горели. Дженнсен видела себя как бы со стороны – медленно опускающейся на дно, все дальше и дальше от поверхности, от жизни. Она вроде бы еще пыталась всплыть наверх, к свету и воздуху, но налитые свин–цом руки просто покачивались, как водоросли в воде…

Дженнсен.

Сейчас она утонет…

Темные кольца обвили ее…

Было больно…

Ей представлялось раньше, что утонуть – это как упасть в сладкие объятия приятной воды…

Оказалось, совсем не так. Было больнее, чем когда-либо в жизни. Острая, невыносимая боль разрывала грудную клетку. Ужасно хотелось вздохнуть, но горло накрепко сдавило от мыс–ли, что этот вздох будет последним.

Дженнсен почувствовала, как кольца змеи обвивают ее. Надо было убить эту тварь, когда была такая возможность. И сейчас еще можно достать нож, но нет сил…

Одна только боль в груди!..

Кольца змеи тянули ее, и она прекратила всякое сопротивле–ние. Какой смысл?..

Дженнсен.

Она удивилась, почему голос не требует, чтобы она сдалась, как делал это всегда. Впрочем, к чему требовать? Она и так уже сдалась…

Что-то толкнуло ее в руку. Твердое… Потом – в голову. По–том – в бедро…

Она вдруг сообразила, что ее тащат вдоль берега, и корни задевают тело. Почти не сознавая себя, она схватилась за них и с внезапным отчаянием потянула. И поняла, что тварь осторожно подталкивает ее вверх.

Разметалась в стороны вода. На Дженнсен обрушился поток звуков. Она судорожно глотнула воздух. Раз, другой, третий, четвертый… Подтянулась выше, чтобы плечи оказались на узловатых корнях. Не было сил вытянуть из воды все тело, но по крайней мере голова теперь на воздухе, и можно дышать.

О Создатель, какое это счастье, когда воздух заполняет лег–кие, и нет больше той боли и того равнодушия!..

Тяжело дыша, с закрытыми глазами, Дженнсен дрожащими пальцами вцепилась в корни. Главное, не соскользнуть снова в воду!..

С каждым вздохом к ней возвращалась сила. Наконец, дюйм за дюймом, перехватывая руки, она смогла вытащить себя из воды на берег и замерла на боку, тяжело дыша, кашляя, дрожа и глядя, как всего в нескольких дюймах от нее колышется холод–ная тяжелая мокрая смерть.

Потом она разглядела голову змеи, разрезающую воду, лег–ко, грациозно, беззвучно. Желтые глаза наблюдали за Дженн–сен.

Некоторое время бывшие враги смотрели друг на друга. По–том Дженнсен прошептала:

– Спасибо тебе…

И змея, словно поняв, скользнула в глубину.

Дженнсен представления не имела, о чем думала эта тварь и почему она не попыталась снова убить беспомощного, тонущего человека. Может быть, после первого нападения она решила, что Дженнсен слишком велика, чтобы ее съесть? Может быть…

Но почему она помогла? Может быть, это – знак уважения? Может быть, она просто рассматривала Дженнсен как конку–рента в поисках пищи и решила убрать ее со своей территории? Может быть…

Как бы то ни было, змея спасла ей жизнь. Дженнсен не лю–била змей, но эта спасла ее…

Все еще стараясь выровнять дыхание, она начала двигаться, на коленях и локтях, ползком. Вода сбегала с одежды и волос. Дженнсен не могла встать на ноги – она еще просто не доверя–ла своим ногам. Было хорошо уже то, что она может двигаться.

Вскоре она пришла в себя настолько, что, шатаясь, встала на ноги. Ей надо идти. Время на исходе…

Она всегда любила ходить. И очень скоро почти восстанови–ла силы. В душе родилось пьянящее чувство от того, что она сно–ва жива и стала такой же, как прежде. Теперь ей жутко хотелось жить. И жутко хотелось, чтобы жил Себастьян.

Еще большую радость она испытала, когда наконец выбра–лась к месту, где из болота лез вверх знакомый скальный гре–бень. Она нашла нужное ей место, она не заблудилась среди без–дорожья трясины, и скоро эта жуткая топь останется лишь в вос–поминаниях. Становилось все темнее, и Дженнсен вспомнила, что путь наверх далек и нелегок. Дженнсен отчаянно не хоте–лось проводить ночь рядом с болотом, но не менее страшно было взбираться в темноте по хребту.