Эльфийская месть - Каннингем Элейн - Страница 38

Мастер гильдии, богатый землевладелец и член Совета Лордов, лорд Хьюн обладал достаточно большим влиянием. И все же Хашет догадался, что хозяину не дают покоя мечты о еще большем богатстве и влиянии. Поистине лорд Хьюн был очень деятельным человеком!

– Ты еще не закончил? – раздался над его ухом гнусавый и ворчливый голос. – Остальные писцы уже завершили свои дела и отправились на обед.

Хашет стиснул зубы и поднял взгляд на Акниба, старшего писца лорда Хьюна.

– Я не писец, а ученик, – уже не в первый раз напомнил он.

– Это почти одно и то же, – пренебрежительно ответил старший писец, повернулся и пошел искать следующую жертву.

Провожая его взглядом, Хашет не переставал удивляться, почему такой проницательный и ловкий делец, как лорд Хьюн, терпит подле себя подобного глупца. Акниб достаточно хорошо выполнял инструкции своего господина, но если бы в его голове появилась оригинальная мысль, она бы скончалась там от одиночества!

Но Акниб от рождения был льстецом, а такие люди часто добиваются относительного успеха. Писец добивался благорасположения своего господина самым бесстыдным и очевидным для всех образом. Он даже старался подражать его внешнему виду – отрастил густые усы, а темные волосы зачесывал назад и смазывал маслом, совсем как лорд Хьюн. Он заказывал себе костюмы у того же портного и зашел настолько далеко, что копировал мимику патрона, его манеру говорить и походку, равно как и его пунктуальность по отношению к окружающим. Чего недоставало Акнибу, так это свойственной Хьюну любви к интригам, В отличие от господина, писец никогда не делал попыток добиться лояльности тех, кто ниже его рангом, предпочитая греться в отраженных лучах славы своего повелителя.

Хашет считал его глупцом. Сам он был вдвое моложе старшего писца, но уже успел усвоить, что могущество – это поток, который может двигаться в любом направлении – как вверх, так и вниз, поскольку даже самый могущественный повелитель в какой-то мере зависит от старательности и благорасположения своих самых ничтожных слуг. Тем, кто намеревался встать во главе любого замысла, необходимо научиться управлять этим потоком и пользоваться его силой.

Едва Акниб скрылся из виду, Хашет вытащил из-под кипы бумаг большую золотую монету. Она была в точности такой же, как и та, что ему показывал лорд Хьюн, так что принц без колебаний на время оставил ее у себя, чтобы как следует изучить имеющиеся на ней значки. Некоторые из них уже были ему знакомы. В сложном переплетении линий виднелась эмблема гильдии Хьюна – тайный символ, понятный только высокопоставленным представителям других гильдий. Эту информацию Хашет купил во время недолгого пребывания в рядах гильдии наемных убийц, еще не представляя тогда, насколько важными для него станут добытые сведения.

Еще один его знакомый Арфист, северянин Данила Танн, очень интересовался рисунком на этих монетах и заучил наизусть все имеющиеся на них символы. Хашет последовал его примеру и теперь мысленно поблагодарил Данилу за предусмотрительность. Молодой лорд Танн был неплохим парнем, и Хашет даже порадовался, узнав, что ему удалось ускользнуть от рук нанятых Хьюном убийц. Без тех знаний, которые Данила настоятельно рекомендовал усвоить, Хашет никогда не смог бы уловить связь между его нынешним господином и членами таинственного общества, известными как Рыцари Щита. Раз уж он решил пробиться в их ряды, то не мешало бы узнать имена членов ордена.

Пальцы Хашета прошлись по надписи, сделанной на ребре монеты, и вокруг щита, изображенного в центре. Этот рисунок был ему хорошо знаком, поскольку его мать до самой своей смерти носила такой символ на медальоне. По ее словам, это был знак, что она находится под защитой Рыцарей Щита. Мать привезла медальон из Калимшана и не расставалась с ним вплоть до своей смерти в ночь, когда она рожала очередного сына паши.

Хашет с младенчества наслушался рассказов об этом тайном обществе, которое, по всей видимости, так же активно действовало на юге, как Арфисты на далеком севере, в Дейленде. Их могущество проистекало от немалого богатства и умения собирать и накапливать самую различную информацию. Никто не мог сказать, какие цели преследовали Рыцари Щита, но всем было известно, что они недолюбливают северян, в особенности жителей Глубоководья во главе с их Лордами. Долгое время Хашет подозревал о существовании каких-то связей между отцом и этими таинственными людьми. Слова лорда Хьюна подтвердили его догадку. Теперь Хашет был твердо уверен еще в одном: присоединение к ордену Рыцарей Щита могло стать ступенью к той степени могущества, которым он так страстно желал обладать.

– Где ты это взял?

Хашет вздрогнул. Он настолько погрузился в изучение монеты, что не заметил приближения Акниба. Писец подскочил, словно голодный кот, и вырвал монету из рук принца.

– На ней метка лорда Хьюна. Так где ты ее взял? – повторил Акниб.

– В «Минотавре», – почти правдиво ответил Хашет.

Упоминание самой роскошной гостиницы Зазеспура заставило писца немного остыть. Хашет, конечно, заметил, как скривился писец, и продолжил:

– Как вам наверняка известно, лорд Хьюн обратился к гильдии наемных убийц с заданием избавить город от человека, подозреваемого в связи с Арфистами. Двое из них были убиты в гостинице, где проживала их жертва. У одного киллера была с собой эта монета. Поскольку наемные убийцы не справились со своей задачей, я взял на себя смелость забрать монету, чтобы впоследствии вернуть ее лорду Хьюну. Если не верите, – равнодушным тоном продолжал Хашет, – хозяйка гостиницы подтвердит мои слова. А если захотите, то можно прогуляться до гильдии наемных убийц.

Писец сердито прищурил глаза. Невинные на первый взгляд слова принца содержали в себе тройное оскорбление. Во-первых, Акнибу не было известно об этом деле, а, следовательно, Хашет более посвящен в дела хозяина. Во-вторых, Акниб не обладал ни высоким происхождением, ни достаточным богатством и не мог рассчитывать на радушный прием со стороны высокомерной хозяйки роскошного «Минотавра». И последнее: приглашение зайти в здание гильдии наемных убийц было равносильно самоубийству. А принц Хашет не только какое-то время учился там, но и осмеливался хвастаться этим. Нет, вынести все это было невозможно.

– Лорд Хьюн обязательно услышит об этом, – предупредил старший писец ретивого ученика.

Хашет склонил голову, притворно изображая благодарность.

– Очень любезно с вашей стороны поговорить с лордом Хьюном вместо меня. Я собирался лично вернуть ему монету, не желая затруднять вас дополнительными просьбами, но так будет гораздо лучше. С моей стороны было бы недостойно действовать через вашу голову.

Акниб густо покраснел.

– Ничего подобного ты не собирался делать! Ты собирался оставить монету у себя!

В ответ молодой человек потянулся за приходной книгой и открыл ее на последней заполненной странице. Затем он поднял книгу и указал писцу на уже сделанную запись.

– Я не стану обращать внимание на ваше оскорбление, оно этого не заслуживает, – угрожающим тоном произнес принц. – Как сын правящего паши, я не испытываю нужды в золоте. Но теперь, когда монета в ваших руках, может, вы поставите свою отметку?

Писец злобно зашипел, но не нашел слов для достойного ответа. Он не мог найти предлога отказаться от своих обязанностей, так что беспомощно закрыл рот, выдернул перо из чернильницы ученика и поставил закорючку, подтверждающую прием монеты в кассу. После этого Акниб молча развернулся и вышел из комнаты.

Только теперь Хашет позволил себе усмехнуться. Глупец даже не подозревал, что он держал в руках! Акниб видел в монете только кусок золота, и ничего больше. Очень хорошо. Со временем он узнает об этом и наверняка огорчится.

В благоговейном молчании наблюдал Амарил за тем, как тело еще одного погибшего от смертельных ран эльфа опускалось в трясину. Это была последняя жертва боя у табачной фермы. Протяжные песни возвестили о возвращении еще одного лесного духа в вечный круговорот жизни.