Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Божественная комедия (илл. Доре)

Алигьери Данте

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Божественная комедия (илл. Доре) - Алигьери Данте - Страница 33

Изменить размер шрифта:

115

О Константин, каким злосчастьем миру

Не к истине приход твой был чреват,

А этот дар твой пастырю и клиру!»*

118

Пока я пел ему на этот лад,

Он, совестью иль гневом уязвленный,

Не унимал лягающихся пят.

121

А вождь глядел с улыбкой благосклонной,

Как бы довольный тем, что так правдив

Звук этой речи, мной произнесенной.

124

Обеими руками подхватив,

Меня к груди прижал он и початым

Уже путем вернулся на обрыв;

127

Не утомленный бременем подъятым,

На самую дугу меня он взнес,

Четвертый вал смыкающую с пятым,

130

И бережно поставил на утес,

Тем бережней, что дикая стремнина

Была бы трудной тропкой и для коз;

133

Здесь новая открылась мне ложбина.

Песнь двадцатая

Круг восьмой — Четвертый ров — Прорицатели

О новой муке повествую ныне

В двадцатой песни первой из канцон,*

Которая о гибнущих в пучине.*

Уже смотреть я был расположен

В провал, раскрытый предо мной впервые,

Который скорбным плачем орошен;

И видел в круглом рву толпы немые,*

Свершавшие в слезах неспешный путь,

Как в этом мире водят литании* .

Когда я взору дал по ним скользнуть,

То каждый оказался странно скручен

В том месте, где к лицу подходит грудь;

Челом к спине повернут и беззвучен,

Он, пятясь задом, направлял свой шаг

И видеть прямо был навек отучен.

Возможно, что кому-нибудь столбняк,

Как этим, и сводил все тело разом, —

Не знаю, но навряд ли это так.

Читатель, — и господь моим рассказом

Тебе урок да преподаст благой, —

Помысли, мог ли я невлажным глазом

Взирать вблизи на образ наш земной,

Так свернутый, что плач очей печальный

Меж ягодиц струился бороздой.

Я плакал, опершись на выступ скальный.

«Ужель твое безумье таково? —

Промолвил мне мой спутник достохвальный.

Здесь жив к добру тот, в ком оно мертво.*

Не те ли всех тяжеле виноваты,

Кто ропщет, если судит божество?

Взгляни, взгляни, вот он, землею взятый,

Пожранный ею на глазах фивян,

Когда они воскликнули: «Куда ты,

Амфиарай? Что бросил ратный стан?»,

А он все вглубь свергался без оглядки,

Пока Миносом не был обуздан.

Ты видишь — в грудь он превратил лопатки:

За то, что взором слишком вдаль проник,

Он смотрит взад, стремясь туда, где пятки.*

А вот Тиресий, изменивший лик,

Когда, в жену из мужа превращенный,

Всем естеством преобразился вмиг;

И лишь потом, змеиный клуб сплетенный

Ударив вновь, он стал таким, как был,

В мужские перья* снова облаченный.*

А следом Арунс надвигает тыл;

Там, где над Луни громоздятся горы

И где каррарец пажити взрыхлил,

Он жил в пещере мраморной* и взоры

Свободно и в ночные небеса,

И на морские устремлял просторы.*

А та, чья гривой падает коса,

Покров грудям незримым образуя,

Как прочие незримы волоса,

Была Манто* ; из края в край кочуя,

Она пришла в родные мне места;*

И вот об этом рассказать хочу я.

вернуться