Кореллианская трилогия-3: Полет над бездной - Аллен Роджер Макбрайд - Страница 60

— Короче говоря, — вмешался адмирал Оссилеге, — мы располагаем лучшими кораблями, но в численном отношении противник определенно превосходит нас. Правда, нами разработан план, как справиться с такой ситуацией. К этому мы вернемся позднее. — Он посмотрел на Календу и кивнул ей: — Продолжайте.

— Сложность положения в том, что мы почти, но не вполне контролируем два репульсора. Насколько нам известно, одна из различных воюющих группировок — полагаю, термин «мятежных группировок» теперь уже неприменим — в данный момент контролирует один репульсор. Думаю, что в этом состой крупный просчет со стороны Триумвирата. Он предполагал, что на то, чтобы обнаружить и пустить в ход репульсор, уйдет гораздо меньше времени, чем это оказалось на самом деле.

— Если только эти господа не оказались правы в своих расчетах, — заметила Мара Шейд, — и люди Триумвирата не сидят за пультами репульсоров на Талусе, Тралусе и Кореллиане, ожидая сигнала, по которому они нажмут на кнопку.

— Совершенно справедливо, — отозвалась Календа. — Очевидно, репульсоры, находящиеся на Двойных Мирах — Талусе и Тралусе, — окажутся самой большой для нас головной болью. Если они находятся в руках неприятеля, то у него есть возможность стереть нас в порошок, в лагерную пыль, как у нас принято говорить, в любую миллисекунду.

— Не думаю, что у них есть такая возможность, — возразил Оссилеге. — Их флот движется весьма и весьма осторожно, с оглядкой. Судя по их поведению, можно предположить: они опасаются, что у нас в руках один или два репульсора, в то время как у них нет ни одного. Я много думал и пришел к выводу: их поведение несовместимо с поведением хозяев хотя бы одного репульсора. Оно даже не похоже на блеф. Если бы в руках неприятеля были рабочие репульсоры Талуса или Тралуса, то данное сражение давно бы окончилось.

— Осторожность их поведения объясняет и тот факт, что гравитационное поле не включено, — заявила Мара. — Возможно, они хотят оставить свободными для себя пути отступления.

— Возможно, — вмешалась Дженика Сонсен, — но мы не думаем, что оно выключено именно по этой причине. Мы изучили некоторые цифры, имеющие отношение к работе Центральной Станции, к тому, каковы ее возможности и все такое. Короче говоря, мы не думаем, что они могут включить поле в тот самый момент, когда Центральная Станция накапливает энергию для нанесения удара. Слишком много энергии для этого необходимо, слишком много систем задействовано. Гравитационное поле можно включать тогда, когда система находится в режиме ожидания. Выключить его можно в любое время. Можно оставить поле включенным, когда система подзаряжается. Но нельзя включать гравитационное поле в тот момент, когда производится подзарядка Точки Накала. По крайней мере, такова наша точка зрения.

— Хорошо бы, гром и молния, если бы вы оказались правы, — заметил Оссилеге. — От этого зависят планы, разработанные мною и Источником А.

— Покорнейше прошу прощения, — проговорила Дракмус. — А что это за Источник А.

— Немного погодя мы коснемся этого вопроса, — едва заметно улыбнулся Оссилеге.

— Но как быть с самой Центральной? — спросил Хэн. — Известна ли нам какая-нибудь слабая точка? Куда мы смогли бы запихать побольше взрывчатки и разнести ее к едрене-фене?

— Сожалею, но это невозможно, — охладила его пыл Сонсен. — Так. дела не делаются. Не забывайте, что Точка Накала — это сосуд, в котором происходят чрезвычайно мощные реакции. Он весьма прочен ч хорошо поглощает и рассеивает энергию и надежно изолирован. Цифры, которыми мы располагаем, указывают на то, что уровень энергии, который наблюдается там в данный момент, эквивалентен взрыву протонной торпеды каждую секунду. А Центральная Станция накапливает такую энергию в течение многих дней подряд. Да и остальная часть структуры весьма прочна и существует давно. Она настолько герметизирована и защищена, что мы не сумели обследовать большую часть внутренних районов Станции. Мне стало известно, что «Часовой» выслал ряд поисковых партий, которые стараются отыскать систему управления и выключить Станцию. Но дело в том, что эта система хорошо спрятана и существует вот уже тысячу поколений. Сомневаюсь, чтобы им удалось отыскать ее за какие-то два дня.

— Выходит, единственная наша надежда — это репульсоры, — заключил Люк. — Но чего нам беспокоиться о флоте Триумвирата? Зачем с ним связываться? Не лучше убраться отсюда подобру-поздорову и направить все свои усилия на то, чтобы запустить имеющиеся в нашем распоряжении репульсоры?

— Все дело в том, что репульсоры — это не единственная ставка в игре, — возразил Оссилеге. — Тут собрался флот из восьми десятков судов. Такая армада при желании может диктовать свою волю нашей звездной системе в течение неопределенно длительного времени, если мы дадим им такую возможность. А что, если они захватят репульсоры на Дролле или Селонии прежде, чем мы сумеем их использовать?

— Давайте-ка потолкуем о репульсорах, — предложил Люк. — Как обстоят дела с селонианским репулъсором? Дракмус?

Селонианка грустно покачала головой и сказала:

— Перемен никаких. Я связалась со своими перед самым началом этого замечательного совета. Селониане Сакоррии, принадлежащие Триумвирату селониане безымянного Логовища слабеют. Они видят силу наших аргументов. Но они пока не на нашей стороне.

— А существует ли какой-то реальный шанс, что их удастся убедить прежде, чем произойдет очередной залп, который разрушит еще одну планету? — спросил Оссилеге.

На Дракмус было жалко смотреть.

— Очень маленький, — произнесла она на конец. — Очень маленький шанс. Наши лучшие специалисты работают с селонианами, подчиняющимися Триумвирату. Мы предполагаем, что они были соответственным образом обработаны. Мы испробовали все. Уверяю вас.

— А наличные вы использовали? — спросила Мара.

— Прошу прощения, я не поняла?

— Чистоган, титч-мити. Чемодан, набитый денежными знаками. Вы меня понимаете? Взятку? Пусть это будет звучать не так грубо. Скажите, что это гонорар за консультацию. Скажите им, что хотите нанять их и будете хорошо платить.

Дракмус совершенно растерялась:

— Мне это никогда не приходило в голову. Сейчас же попробуем.

— Вот и ладушки, — согласилась Мара. — И не скаредничайте. Сколько вы им ни предложите, это обойдется дешевле, чем победа Триумвирата.

— А как обстоят дела с нашим репульсором? — поинтересовался Эбрихим. — Есть хоть какие-то успехи?

— Наши специалисты работают с ним всего лишь несколько часов, — ответил Оссилеге. — Еще рано ожидать каких-то результатов. Но вы не должны сомневаться в том, что мы привлекли к работе всех специалистов по репульсорам.

— А вот я сомневаюсь, — послышался незнакомый голос. Женский голос, принадлежащий лицу, привыкшему к тому, чтобы к нему прислушивались и повиновались. Это был голос Марчи, герцогини Мастигофорес. — Вы не правы, адмирал, и вы сами знаете, что не правы.

— Ваша светлость, позвольте узнать, о чем вы говорите? — спросил ее Оссилеге.

— Не о чем, а о ком, — поправила его герцогиня Марча. — Я говорю о детях. В частности, об Анакине. Но он лучше всего работает тогда, когда ему помогают брат и сестра.

— Не надо пороть чушь, — отрезал Оссилеге. — Какой может быть от них прок? Откуда у них какой-то опыт, практические навыки? Я настоятельно прошу, чтобы вы не принимали ошибочно ряд удачных совпадений за умение и мастерство. Нам некогда тратить время на подобные глупости. Продолжайте, лейтенант.

Календа заколебалась. Она не вправе противоречить лицу, которое выше ее по званию. Но в то же время адмирал не вправе изображать из себя тупоголового осла. Совсем недавно Гэриэл Каптисон напомнила ей, что в жизни есть вещи поважнее, чем субординация и чинопочитание.

— Прошу прощения, адмирал, за то, что я обсуждаю данный вопрос в присутствии штатских, но, пожалуй, другой такой возможности мне не представится, а ставки слишком высоки. Я придерживаюсь мнения, что вы совершаете непоправимую ошибку.