Нормальная сумашедшая семейка - Брецина Томас - Страница 13

Берт дотронулся до Тинкиного плеча.

Знаешь, — доверительно сказал он, — я все это рассказываю тебе пото­му, что у тебя тоже есть талисман, как и у меня. У тебя — корова, у меня — поросенок. Когда ты потеряла его, я не поверил, что кто-то еще носит в карма­не плюшевую игрушку. Если бы Бе­линда увидела, она бы меня в порошок стерла. Это ее любимый вид спорта.

Оторвавшись от невеселых мыслей, Тинка взглянула на Берта.

А она ведь и в жизни не слишком приятная, да?

Я работаю с ней только потому, что хочу, чтобы меня заметили, — при­знался Берт. — Я фокусник и каждый день упражняюсь. Мне хочется стать по-настоящему известным магом, луч­шим в мире, а когда тебя уже знают, проще пробить себе дорогу. Поэтому, когда Белинде понадобился ассистент, вызвался я. А вообще не такая уж это сказочная работа. Мне разрешают толь­ко выкатывать барабан с открытками, притворяться перед камерой, будто я кого-то выбираю, да улыбаться зрите­лям. На самом деле Белинда считает каждую секунду, когда я появляюсь в кадре. Она боится, что я могу понра­виться зрителям больше, чем она.

Мне ты уж точно нравишься больше! — вырвалось у Тинки.

Берт остановился, взял Тинку за плечи, благодарно посмотрел на нее и коснулся губами ее щеки.

Я знал, что тот, кто носит в кар­мане плюшевую корову, обязательно хороший человек!

Мир вокруг Тинки замер. Она ниче­го не слышала, ничего не видела и хо­тела только одного — ощущать то место на щеке, куда ее поцеловал Берт. Но Берт уже отпустил ее и пошел дальше. Не заметив, что она остановилась, он что-то продолжал говорить, и Тинке пришлось поспешно нагонять его.

— ...об этом по-настоящему волно­ваться, иначе она выставит вас на по­смешище! — услышала она слова Берта.

Это была большая проблема. Кто в семье Клювелей-Тедимайеров может дать отпор Белинде? Борис — добродушный плюшевый мишка, Грит все разно­гласия и споры по возможности обходит стороной. После того как Дэвид стащил туфли Белинды и разрисовал сумочку ее же косметикой, ни Борис, ни Грит ни за что не посмеют поставить Белинду на место. Это Тинке было ясно.

Пожалуй, единственной, кто не рас­терялся бы перед напористой телеведу­щей, была Лисси. Но сумеет ли она произвести на Белинду нужное впечат­ление?

В любом случае не все потеряно, хотя надежда спасти положение каза­лась Тинке меньше самой тоненькой соломинки, за которую мог бы ухва­титься утопающий.

А нельзя ли помочь делу колдовст­вом? Тинке запрещено колдовать, но ведь есть Лисси! Надо поскорее с ней поговорить.

Берт размахивал руками, описывая Тинке новый фокус — как превратить воздушные шары в голубей. Но Тинкины мысли были уже далеко. Не желая обидеть Берта, она так и не придумала, как тактично закончить разговор, и просто убежала, оставив помощника Белинды посреди улицы.

Он посмотрел ей вслед и покачал головой.

Свернув к школе, Тинка издалека уви­дела, что там царит сущий ад. Толпа учеников собралась вокруг машины. Уже догадываясь, что это за автомо­биль, Тинка осторожно подошла ближе. По обеим сторонам улицы росли каш­таны, и Тинка пробиралась к школе, прячась за их могучими стволами.

Ее подозрения подтвердились — это был телевизионный микроавтобус. Разу­меется, Белинда Киновар не стала пре­дупреждать их заранее и, по-видимому, решила сегодня снимать в школе. Тинка смогла разглядеть белую джинсовую куртку, обладательница которой разма­хивала руками и что-то говорила. Сом­нений не осталось — это была та самая куртка, в которой Белинда утром в саду

Клювелей-Тедимайеров наговаривала перед камерой свои ядовитые коммен­тарии.

Тинка подошла еще ближе и увидела, что в одной руке Белинда держит стоп­ку фотографий, а в другой — фломастер.

Вы меня задавите! Расступитесь немного! — услышала Тинка ее вопли.

Еще автограф! И мне! И мне, по­жалуйста! — со всех сторон кричали мальчики и девочки.

Успокойтесь! Дети, не напирайте! Все получат автографы, не волнуй­тесь! — Белинда просто упивалась ажи­отажем вокруг своей персоны.

Но где же Лисси? Сейчас никто так не был нужен Тинке, как сестра. Но в толпе ребят ее не было видно. Да и вряд ли она здесь — сомнительно, чтобы Лисси стала просить автограф, тем бо­лее автограф Белинды Киновар. Она в принципе не жаловала звезд. Даже в их комнате постеры с певцами и артиста­ми висели только на половине Тинки.

Оператор взял на плечо камеру и начал снимать противоположный ко­нец улицы. Оттуда как раз показались Фрэнк и Стэн. Они подкатили к школе на велосипедах и небрежно спрыгнули с них, как ковбои с мустангов. Стэн, который частенько подражал киногеро­ям и из-за этого часто попадал впросак, зацепился шнурком за педаль и упал. Велосипед свалился на него сверху.

Фрэнк этого не заметил — он был сосредоточен на собственном эффект­ном появлении. Он потер руки, потом размял их так, что захрустели суста­вы, сосредоточенно посмотрел вперед и стартовал. Он бежал прямо на стену. Поскольку несколько дней подряд шли дожди, из-под кроссовок Фрэнка во все стороны полетела жидкая грязь. Добежав до цели, Фрэнк подпрыгнул и попытался взобраться на стенку.

Высоко забраться ему не удалось: ноги соскользнули, и Фрэнк шлепнулся прямо в грязь. Видимо, падение было более серьезным, чем показалось со сто­роны. Во всяком случае, встал Фрэнк с большим трудом и пошел, сильно прихрамывая и пошатываясь из сторо­ны в сторону.

Разумеется, оператор снял все: и не­лепое падение Стэна, и попытку Фрэн­ка покорить стену.

Тинка вздохнула. Мальчишек можно выпускать из дома только в намордни­ках и на коротком поводке. И неплохо бы ввести закон, по которому сестрам разрешат страховаться от братьев. Кро­ме того, всем мальчикам надо переса­дить дополнительно по кусочку мозга — своего у них, кажется, от природы не хватает.

Дверь школы резко распахнулась, и на крыльце появилась Орлиный Глаз. Так ученики прозвали директрису Ан­гелу Ниггеманн. Когда она совершала обход школы, от ее взгляда ничто не могло укрыться, за что госпожа Нигге­манн и получила свое прозвище. Кроме того, у нее была манера смотреть на людей так, что они тут же тушева­лись — во всяком случае те, кто что-то натворил. Порядок для нее был пре­выше всего, а нарушения дисциплины и шум на занятиях она просто не пере­носила.

Пробравшись через плотную толпу учеников, Белинда Киновар снисходи­тельно улыбнулась директрисе:

— Сегодня мы окажем вам честь, — услышала Тинка ее голос.

Директриса приподняла бровь, огля­дела Белинду с ног до головы и спро­сила:

Кто вы такая и какую честь вы нам окажете?

По лицу Белинды было заметно, на­сколько она оскорблена тем, что ее не узнали.

Белинда Киновар, — неохотно пред­ставилась она.

Вы чья-то мама? Кажется, у нас в школе нет учеников с такой фамили­ей, — спокойно сказала госпожа Ниггеманн.

Мы ведем съемки для передачи «Семейное счастье», — нетерпеливо и довольно резко бросила Белинда. — Вы что, телевизор не смотрите?

Нет. — Госпожа Ниггеманн выгля­дела абсолютно невозмутимой, особен­но на фоне почти взбешенной Белин­ды. — И в моей школе никто ничего снимать не будет, тем более без пред­варительной договоренности. Поэтому я попрошу вас удалиться.

В таком случае я обязательно скажу в передаче, что это плохая школа! — пригрозила Белинда. Натя­нутая улыбка медленно сползла с ее лица.

Попробуйте, — пожала плечами ди­ректриса. — Но уж поверьте, я сумею защитить свое учебное заведение.

Белинда и госпожа Ниггеманн смот­рели друг на друга, как два бойцовых петуха. На мгновение Тинке даже пока­залось, что коротко стриженные рыжие волосы Директрисы встали воинствен­ным гребешком.

Гневно фыркнув, Белинда отступи­ла. Около крыльца к ней подошел хро­мающий Фрэнк и схватил ее за рукав:

Приходите после обеда на репети­цию! У нас три новые песни — вы обя­зательно должны их послушать. Они все равно гораздо круче этой нудяти­ны! — И Фрэнк кивком указал на зда­ние школы.