Факел чести - Аллен Роджер Макбрайд - Страница 1

Роджер Макбрайд Аллен

ФАКЕЛ ЧЕСТИ

Вступление

Финны так и знали, что гардианы победят. Все было кончено. Гардианы захватили всю планету, и теперь капитуляция крупного спутника Вапаус стала вопросом нескольких часов. Гардианы сами вызвали отсрочку капитуляции, настаивая, чтобы переговоры велись строго на английском. Желая выиграть время, финны тянули, сколько могли, потратив на поиски офицера, говорящего по-английски, несколько часов.

Сейчас все решало время. Последней, хотя и жалкой, была надежда на Лигу. Требовалось только отправить сообщение.

С шести оставшихся торпед сняли все боеприпасы и установили генераторы световой скорости и радиомаяки. На борт торпед отправили записи с жизненно важными сведениями о ракетных оборонных системах и ту скудную информацию о гардианах, которой обладали финны.

Весть должна была достичь цели.

Гардианы еще не сомкнули кольцо ракет вокруг Вапауса. С этого космического плацдарма запустили три крохотных одноместных корабля — в отсеках каждого из них таилось по две торпеды. Корабли были запущены при шести «g» и направлены прямо в сторону флота гардианов. Радары врагов были слишком мощны, чтобы не заметить отвлекающий маневр; спасти корабли могла лишь максимальная скорость.

Но такой защиты оказалось недостаточно. Первый из кораблей был уничтожен через пару секунд — лазерным лучом с ближайшего транспортного корабля гардианов. Пилот финнов успел только взорвать реактивные двигатели. Образовавшаяся при взрыве плазма на время вывела из строя все экраны радаров на тысячи километров вокруг. Это дало оставшимся кораблям шанс проскользнуть сквозь заслон противника незамеченными.

Корабли вышли на нижнюю орбиту, торопясь облететь планету так, чтобы она оказалась между ними и вражескими радарами прежде, чем те возобновят работу после взрыва финского корабля.

Они огибали планету, набирая скорость для маневра, используя силы гравитации. Оба корабля изменили курс в резком маневре — один из них перешел на силовую орбиту и направился к северному полюсу планеты, другой ушел в сторону южного полюса.

Как только пилоты вышли на новый курс, они на мгновение прервали работу двигателей и выпустили торпеды. Сразу же после того оба корабля и две выпущенные торпеды включили двигатели и рванулись в небо: торпеды — по заданному курсу, корабли — вновь сменив направление.

Южный корабль вскоре засекли, и он был уничтожен истребителем, поднятым с поверхности планеты. Северный корабль выпустил вторую торпеду и вновь сменил курс, отвлекая противника на себя.

Скоро, слишком скоро второй взрыв озарил небо, отмечая место, где ракета гардианов настигла последний финский корабль.

Гардианы обнаружили только последнюю из торпед и уничтожили ее.

Из шести торпед две уцелели и остались незамеченными. С работающими вполсилы двигателями они летели по изогнутым орбитам над планетой в прямо противоположных направлениях: одна — над южным, а другая — над северным полюсом; под действием гравитации их курсы постепенно изменялись, пока не приняли идентичный румб.

Едва достигнув скорости отрыва от планетарной орбиты, торпеды запустили двигатели — точно над полюсами.

Теперь каждая из них летела прямым курсом, начинающимся в точке прямо над полюсом и параллельным экватору. Обе торпеды двигались одним и тем же курсом.

Застопорив двигатели, они рвались через космос, доверив свою безопасность ледяной черной пустоте.

Через несколько часов после запуска, когда обе торпеды уже находились в тысячах километров от орбиты луны Куу, бортовые треккеры начали обследовать ближайшие сектора космоса. Шумно сработав, маневренные двигатели произвели точную настройку курса. Теперь обе торпеды направлялись точно к звездной системе Ипсилона Эридана, к колонизированной планете англичан, Британнике. Торпеды находились еще слишком близко к солнцу Новой Финляндии, чтобы переходить на световую скорость. Долгие недели они летели в темноте, пока позади гардианы наводили ужас на уцелевших финнов.

На одной из торпед вышли из строя двигатели, и она стала еще одним никчемным и беспомощным суденышком, затерянным в глубинах космоса.

Но другая, последняя, торпеда по-прежнему двигалась к цели. И в условленный момент генератор световой скорости поглотил почти всю тщательно распределенную энергию торпеды, а она принялась стремительно разрывать космос.

Последняя торпеда мчалась в темноте между звезд.

Вскоре после этого торпеда с подсевшими батареями и едва уловимым сигналом радиомаяка оказалась в системе Ипсилона Эридана.

Она достигла цели — но с великим трудом.

Часть первая

Пустая могила, безлюдный мир

1

Январь 2115 года

Капли ледяного моросящего дождя стекали по шлему моего скафандра, пока капеллан бубнил заупокойную службу, стоя на краю пустой могилы.

Металлическая, обтянутая резиной клешня на переднем стекле моего шлема моталась туда-сюда в поле зрения, стирая дождевые капли. Вероятно, лишь на этой планете, единственной из тех, которые удосужилось колонизировать человечество, к скафандрам полагались дворники. Они работали у всех нас, резиновые клешни неустанно двигались из стороны в сторону, словно жвалы гигантской саранчи.

Они исчезли, погибли, затерялись в глубинах космоса — шестьдесят наших однокашников. Их корабль словно растворился, возвращаясь из последнего учебного полета. В начале учебы нас была ровно сотня. Разумеется, в наших рядах и прежде случались потери — из-за аварий, отсева неподходящих кандидатов, и вот теперь эта, последняя. На унылой равнине сейчас тесной кучкой сгрудились всего тридцать четыре курсанта.

— Суета сует, сказал Екклесиаст, — монотонно бормотал наш капеллан. — Мы ничего не принесли в мир, ничего не можем и вынесть из него…

С таким же успехом капеллана могла бы заменить запись. Голос священнослужителя мне представлялся подгорелым, крошащимся тостом. Он говорил многозначительным, напыщенным тоном, выхватывая изо всего Писания куски, составляющие универсальную службу для всех похорон и других печальных событий.

— Что есть человек, что Ты помнишь его? — вопросил капеллан, на мгновение повысив голос и вновь переходя на невнятное бормотание.

Внутри моего шлема вспыхнул индикатор приемника, и я включил личный канал связи.

— Мак, этот человек невыносим. Почему бы не заставить его замолчать? Разве мы не можем просто постоять здесь и подумать? — спросила Джослин.

Три месяца назад этот же капеллан обвенчал нас с Джослин. Ему понадобилось две минуты, чтобы выслушать наш обмен клятвами, и еще сорок пять минут — на бессвязное наставление, усыпившее половину собравшихся.

— Просто отключи радио, — посоветовал я.

— Не поможет — тогда придется наблюдать, как ворочается его челюсть-калоша. Подожди, он смотрит на нас! Давай лучше послушаем. О Мак, они заслужили другого прощания! — Джослин сунула свою руку в перчатке в мою ладонь, и мы подключились к общему каналу.