Факел чести - Аллен Роджер Макбрайд - Страница 2

— Милосердный Боже, мы вверяем твоему попечению бессмертные души усопших. Молим Тебя принять и упокоить души лейтенанта Дэниэла Аккермана, лейтенанта Дуайта Амото, лейтенанта Люсиль Колдер, старшего лейтенанта Джозефа Денверса…

«Примечательная деталь, — подумал я, — капеллан упоминает умерших в алфавитном порядке».

Пустая могила была стандартной: метр в ширину, два в длину и два метра в глубину. Я поднял голову к небу — туда, где сквозь завесу облаков светился бело-голубой шар. Обычай проводить панихиды у пустой могилы появился именно там, на планете Кеннеди. Во времена Молниеносного Мора умерших редко предавали земле — трупы были источником смертельной заразы. Единственным надежным способом стерилизации останков считалось их сожжение в пламени дюз приземлившегося корабля. Эта участь постигла и моих родителей — я до сих пор помню темные силуэты в очищающем огне. Там, на Кеннеди, осталась пустая могила — метр на два и на два, прикрытая гранитной плитой с высеченными именами.

По-моему, в любую эпоху цивилизации случалось немало панихид без трупов — как и теперь. Причин было множество: скажем, корабль не вернулся из полета. Кто-нибудь нажал не ту кнопку, и корабль взорвался. Или людей попросту съели — словом, причин было не перечислить.

Наконец гранитная плита с шестьюдесятью именами была осторожно возложена на серые бетонные края могилы. Во время панихиды на дне могилы скопилась лужа грязной воды.

Мы вернулись под защиту поля, создающего приемлемое давление, к себе в казарму. Там предстояло еще одно событие — поминки, даже если все старались избегать этого слова.

Мы с Джослин задержались и еще немного постояли на поверхности Колумбии, луны планеты Кеннеди.

Когда люди впервые прибыли в эту систему, у Колумбии была едкая метановая атмосфера и ледяные шапки на полюсах. Теперь инженеры осуществляли десятки проектов, делая это место более пригодным для жизни. Когда-нибудь они завершат работу, и здесь смогут жить люди. Атмосферное давление на Колумбии уже составляло треть земного. Тем не менее Колумбия по-прежнему оставалась сырой, паршивой болотистой планеткой с холодным и переменчивым климатом и ядовитой атмосферой. И притом слишком дождливой.

Молча я в последний раз попрощался с товарищами, и мы вошли в казарму.

Понадобилось немало времени, чтобы избавиться от скафандров и переодеться в мундиры с мрачным дополнением в виде черных траурных повязок на рукавах.

Я с трудом влез в свой черный, с высоким воротником, довольно строгий мундир флота Республики Кеннеди. Джослин, уроженка Планетарного Содружества Британники, считалась подданной короля-императора Великобритании. Воротник ее темно-синего мундира был значительно ниже, покрой — лучше, а пуговиц на кителе — поменьше. Оба мы носили шевроны разведывательной службы Лиги Планет с изображенными на них созвездиями на фоне прямоугольной координатной сетки. После присвоения лейтенантского звания нас двоих направили на курсы специальной подготовки в учебный центр разведывательной службы Лиги Планет на Колумбии.

Джослин критически оглядела себя в зеркало. Она говорила, что ее рост — метр шестьдесят семь с половиной, а мой — метр девяносто. Я считал, что ее рост составляет сто семьдесят сантиметров, а мой — сто девяносто три. Джослин была стройной, мускулистой и сильной, с овальным лицом, пухлыми губами и полным комплектом ямочек, возникающих, когда она улыбалась. По цвету волос она представляла собой нечто среднее между блондинкой и брюнеткой и заплетала волосы в косу длиной ниже пояса. Сейчас ее коса была закручена узлом на голове, как требовали правила. Одернув китель и попытавшись осмотреть себя в профиль, она улыбнулась и подмигнула мне в зеркало.

Удовлетворившись собственной внешностью, Джослин повернулась ко мне, оправила китель и смахнула с рукава какую-то пылинку.

— Тебе идет форма, — заметила она, — но, если бы в ней решили подкладывать подплечики, ты не прошел бы ни в одну дверь. — Внезапно она обвила руками мою шею, притянула к себе голову и нежно поцеловала. Взглянув мне в глаза, Джослин вздохнула. — О Мак, как я тебя люблю!

Чмокнув ее в шею под ухом, я улыбнулся в ответ.

— Нелепый мундир — чепуха, — заявил я. — Ты уверена, что в целом я выгляжу прилично?

— Разумеется — конечно, для тех, кому нравятся греческие боги.

Посмотрев в зеркало, я пожал плечами. Мне всегда казалось, что я выгляжу как персонаж из комикса — чересчур широкоплечий, с излишне рельефной мускулатурой, узкой талией, длинным лицом и впалыми щеками. Светлые волосы и голубые глаза неплохо сочетались между собой. Чуть кривоватая улыбка была тем не менее вполне дружелюбной. У меня длинные ноги и руки, огромные ступни и ладони. Любую деталь одежды для меня приходилось подыскивать самых больших размеров.

Подрастая, я то и дело запинался о собственные ноги и натыкался на стены. Развитие чувства координации не поспевало за ростом тела. Теперь же Джослин без опасений могла сопровождать меня и на танцы — я умел даже вальсировать. Глядя на свое отражение в зеркале, я заключил, что уставный мундир придает мне вид ангела смерти — учитывая обстоятельства, подобное сравнение я воспринял отнюдь не благосклонно.

Мы направились в кают-компанию.

Нам, уцелевшим, связанным узами товарищества друг с другом и с умершими, следовало бы собраться сегодня в узком кругу. Но вечер обещал стать многолюдным. Уже прибыли представители полудюжины правительственных органов — к ним следовало относиться соответственно положению. Кое-кто из них принадлежал к народам и планетам, принявшим разведслужбу в штыки, другие же приветствовали ее создание.

Джослин отошла, разыскивая стаканы. Я остался на месте, пытаясь найти в толпе знакомое лицо. Пит Гессети поймал мой взгляд и шагнул ближе.

Пит работал в государственном департаменте Республики Кеннеди и принадлежал к числу людей, способных заставить вас поверить в эффективность действий бюрократии. Пит был человеком среднего роста, с изрядно полысевшей головой и неизменно спокойным выражением на интеллигентном лице. Дружеские предупреждения Пита спасали от неприятностей уйму его знакомых. Пит был дружен с моим отцом и приложил немало усилий, чтобы спасти меня от неприятностей после смерти родителей. Если бы не Пит, вероятно, я пополнил бы ряды сирот-беспризорников, из-за которых полицейские в Хайниспорте старались держаться по двое.

Подойдя, Пит пожал мне руку:

— Жаль, что приходится встречаться при таких обстоятельствах, но другого случая нам могло долго не представиться. Поздравляю с присвоением звания, лейтенант Терренс Маккензи Ларсон!

— Спасибо, Пит.

Отсалютовав мне стаканом, он сделал глоток. Вернувшаяся Джослин протянула мне стакан.

— Еще два поздравления или даже три: с присвоением звания вам обоим, лейтенант Джослин-Мари Купер-Ларсон, и с вступлением в брак! Поздравляю!

Мы чокнулись и заулыбались. Пит продолжал:

— Сожалею, что пропустил столь важное событие. Должно быть, преподобный Баксли опять разговорился и не мог остановиться.

— Мы понимаем, Питер, между объявлением о свадьбе и самой свадьбой прошло слишком мало времени, — ответила Джослин. — Как только мы решили пожениться, не было смысла долго ждать.

— Если не считать нашей свадьбы, вы ничего не потеряли, — сообщил я. — Колумбию не назовешь раем для туриста.

— Полагаю, ты прав. Лиге следовало подыскать место получше для вашей подготовки, ребята. И потом, у меня создалось впечатление, что, загнав вас в эту дыру, кое-кто намеренно решил вставлять палки в колеса разведслужбе — неизвестно еще, заинтересованы ли вы в легкой паранойе.

— Что? — переспросил я.

— Мак, скажи откровенно: насколько Колумбия подходит в качестве базы для космических операций? — Пит обладал склонностью молниеносно перескакивать с одного предмета на другой. Очевидно, он до сих пор не избавился от этой привычки.

— Ну, скажем, это не самый худший вариант…