Любовные послания герцога - Бойл Элизабет - Страница 41

– Обо мне? – удивленно воскликнула Фелисити.

Она поняла, что любая сплетница, выглянув в то утро из окна, могла увидеть, как ее соблазняет лакей.

И если лорду Стюарту уже стало об этом известно… Фелисити содрогнулась. Можно было с тем же успехом заказать гравюру и поместить ее на первой странице «Таймс» с подписью: «Обольщение мисс Фелисити Лэнгли», хотя популярная газета была гораздо осторожнее, чем лорд Стюарт, который в том, что касается сплетен, не знал удержу.

– А вы двое, – сказал он, улыбаясь Пиппин и Талли, – тоже, полагаю, приехали на ярмарку женихов? Мои девочки приезжают сюда уже второй… нет, третий год. Будут приезжать, сколько потребуется, сказал я своей Элис. Рано или поздно мы найдем им подходящих парней.

– Папа! – запротестовала мисс Элинор Ходжес, покраснев до корней волос.

– Папа! – произнесла старшая, мисс Маргарет Ходжес. У девушки были русые волосы и невыразительные карие глаза, так что особенно привлекательной внешностью она не отличалась, но Фелисити заметила, что умом она пошла в тетушку. – Ты поклялся, что не будешь рассказывать никаких историй!

– Верно, куколка, поклялся. – Он подмигнул Фелисити. – Не буду рассказывать никаких историй о том, какими мы с Холлиндрейком были отъявленными шалопаями в нашей впустую растраченной молодости.

– Вы знали Холлиндрейка? – спросила Талли, перемещаясь на самый краешек стула.

– Ну вот он и добился своего, – рассмеялась леди Рода. – Он надеялся, что одна из вас задаст этот вопрос. Он только и ждет, чтобы попотчевать вас своим враньем и всякими преувеличениями.

Стюи широко улыбнулся, довольный тем, что удалось заполучить заинтересованную аудиторию.

– Холлиндрейка? Конечно, я его знал. В то время он даже не был наследником, у него даже титула «достопочтенный»[4] не было, а был он просто Обри Стерлингом и личностью весьма незаурядной.

Фелисити подумала, что ей, возможно, удастся наконец узнать правду. Каким бы болтливым ни был лорд Стюарт, его считали человеком честным. Наконец-то она докопается до истины и узнает, что за тайна окружает человека, с которым она почти помолвлена! Однако, к ее большому неудовольствию, именно в этот момент в комнату вплыла Джамилла, прервав разоблачительные речи лорда Стюарта.

В том, как она вошла в комнату, было нечто такое, что заставляло каждого из присутствующих мужчин в изумлении раскрыть рот. Взглянув на сестер Ходжес, Фелисити подумала, что им не пришлось бы думать о четвертом сезоне, если бы они овладели этим мастерством Джамиллы.

– Дорогие мои! Я услышала незнакомые голоса в этом доме. Особенно мое внимание привлек один низкий мужественный голое. В нем слышалось такое божественное благородство, что меня буквально повлекла сюда какая-то неведомая сила! – Она остановилась посередине комнаты. На ней было надето просвечивающее легкое платье, в черные волосы вплетен пурпурный шелковый шарф, концы которого спускались по спине.

При появлении невиданной леди у Стюи отвисла челюсть, однако, преодолев шок, он торопливо поднялся на ноги.

На лице леди Роды отразилось что-то вроде неодобрительного восхищения, а сестры Ходжес, как и их отец, изумленно вытаращили глаза.

Фелисити тяжело вздохнула, потому что хочешь не хочешь, а приходилось представить ее.

– Позвольте представить вам нашу гостью, Джамиллу…

– Принцессу, дорогая, – исправила она и, протянув руку лорду Стюарту, сказала: – Принцесса Джамилла Конеллас.

Стюи качнулся вперед, взял ее пальцы, как будто это было чистое золото, и с шиком поднес их к губам.

– Мадам, вы богиня, вы цветок среди…

– Да, да, я такая, – заявила она и, высвободив руку, уселась в ближайшее кресло. Повернувшись к Фелисити, она спросила: – Почему не подали чай для наших гостей?

В ответ Фелисити мило улыбнулась, скрипнув при этом зубами.

– Я позвонила, чтобы принесли поднос.

– Великолепно, дорогая, – промурлыкала Джамилла. – Так о чем вы говорили, лорд Стюарт, когда я осмелилась прервать вас?

– Вы прервали меня? О, не говорите так, мадам! – Стюи все еще стоял посередине комнаты и смотрел на нее так, как будто впервые увидел женщину. Леди Рода, поймав его за фалды, подтащила к дивану и усадила. Он, кажется, даже не заметил этого и продолжал: – Моя драгоценная, великолепная принцесса, я рассказывал этим девочкам о своем знакомстве с герцогом Холлиндрейком, так сказать, с будущим женихом мисс Лэнгли.

Темные глаза Джамиллы блеснули.

– Так вы его знаете? Великолепно! Я с удовольствием послушаю о нем, поскольку маленькая Герцогиня избегает этих разговоров.

– Меня это не удивляет, особенно если бы она знала то, что знаю я. Да уж, немало историй мог бы я рассказать об Обри Стерлинге… – Его прервал Брут, который вдруг принялся лаять: полусапожки лорда Стюи его не привлекали, и он с нетерпением ждал возвращения Тэтчера. – Так позвольте рассказать вам о нем чистую правду.

– А вот и поднос! – воскликнула Джамилла. – А ты, лентяй, где был до сих пор? – напустилась она на Тэтчера. – Надо говорит, что на кухне еще даже не принимались готовить моего осьминога!

Тэтчер пропустил мимо ушей слова Джамиллы, потому что был полностью поглощен тем, чтобы не уронить поднос и не сбежать трусливо, скажем… в Шотландию. Потому что меньше всего на свете ему хотелось столкнуться лицом к лицу в гостиной Фелисити со Стюи Ходжесом. Со сплетником Стюи Ходжесом, который ради красного словца не пожалеет родного отца.

– Итак, позвольте мне рассказать вам все о старине Обри Стерлинге, – услышал Тэтчер.

Да, черт возьми, это был кошмар!

В ушах Тэтчера звучало предостережение Джека: «Если она узнает от кого-нибудь другого, что ты ее обманывал, она тебя пристрелит». Нет, укрыться в Шотландии – это слишком близко, размышлял он. Наверное, лучше в Сибири. Или, возможно, в Китае, лишь бы подальше от гнева Фелисити Лэнгли.

Но в гостиной находился не только Стюи, но и его умненькая сестра с проницательным взглядом, леди Рода Тулуз. Стюи едва заметил Тэтчера, когда он вошел в комнату, потому что не сводил глаз с принцессы, чего нельзя было сказать о леди Роде.

Она его узнала, однако тут же спокойно повернулась к Фелисити:

– Вижу, вы весьма недурно устроились в Лондоне. Как вам удалось найти дом в таком районе?

– Это, наверное, дорого, – заметил лорд Стюи. – Когда все только и говорят о том, что у вас троих нет ни гроша, странно узнать, что вы арендовали такой чудесный дом. Чтобы заполучить дом по такому престижному адресу, вам, наверное, пришлось пойти на особо тяжкое преступление!

Талли что-то пробормотала сквозь зубы, а Фелисити поспешила объяснить:

– Наш поверенный, мистер Эллиот, помог нам. Он настоял на том, чтобы мы арендовали хорошее жилье.

Заметив внимательный взгляд леди Роды, Тэтчер повернулся, чтобы сбежать, то есть чтобы уйти.

– Нет, нет, – запротестовала Джамилла. – Тэтчер, кажется? Вы должны остаться. Мне может что-нибудь потребоваться. Встаньте там, – сказала она, указав рукой на шторы.

У него не было выбора, кроме как врасти в пол в углу. В этом было свое преимущество: он мог отсюда наблюдать за всеми, тогда как на него почти никто не обращал внимания.

Стюи мало изменился за двенадцать лет. Все тот же льстивый, безвкусно одетый фигляр, каким был всегда.

– Вы великолепно разливаете чай, мисс Лэнгли, – сказала леди Рода.

– Мисс Эмери была строгой учительницей, – заметила Фелисити, закончив разливать чай и раздавая чашки и блюдца.

– Мне еще один кусочек сахара, пожалуйста, – сказал Стюи. – Да уж, любил я сладенькое, когда мы отправлялись прогуляться по Лондону с Обри и Безумным Джеком.

Похожие на мышек девушки, сидевшие на кушетке, хором простонали:

– Папа!

Ага, значит, это девушки Ходжес, сообразил Тэтчер.

– Полно вам, куколки, мисс Лэнгли нужно знать, с каким человеком она собирается связать свою жизнь, и я не выполнил бы свой долг перед лордом Лэнгли, если бы позволил ей связаться с таким шалопаем, не предупредив ее! – Он улыбнулся дочерям. – Как бы ни хотелось мне, чтобы головку одной из вас украсила герцогская диадема, я не позволил бы своей дочери выйти замуж за такого типа. Ни за что!