Дело антикварной мафии - Биргер Алексей Борисович - Страница 15

После недолгого обсуждения, суть того, что удалось выяснить этой группе, была изложена так:

8. Арбат: старушка подлинная, икона поддельная. Можно найти и продавщицу иконы, и покупательницу, и саму икону, если понадобится для экспертизы.

— Очень хорошо! — кивнул Осетров. — Теперь — группа, которая была на ВДНХ.

К доске вышли Егупкин, Боков, Дегтярев и Стасов.

— У нас приблизительно то же самое, — сообщил Володька Дегтярев. — Старушка подлинная, икона поддельная. Отличие в том, что «наша» старушка продавала икону с Иоанном Крестителем. Продала она ее американцу, живущему в гостинице «Космос», за пятьдесят долларов. Американца зовут Грэг Томпсон, это нам удалось выяснить. Он поинтересовался у девушки за стойкой, когда забирал ключ от своего номера, нужно ли оформлять разрешение на вывоз дешевой иконы. Девушка позвала какого-то консультанта, и тот, улыбнувшись, заверил американца, что на вывоз этой иконы разрешение не нужно. Однако, если мистер Томпсон хочет, они позаботятся о разрешении, чтобы уж точно не возникло вопросов на таможне. Американец поблагодарил и сказал, что решит к понедельнику, обращаться к ним за помощью или нет, потому что все равно сейчас выходные. Когда американец поднялся к себе в номер, консультант тихо сказал девушке: «А этого мистера Томпсона здорово прокатили! Такую поганую подделку ему впихнули! Но не наше это дело, глаза ему открывать. Если что, мы убедим его, что икона ценная, и разрешение ему справим… И сами подзаработаем!» И он засмеялся, и девушка тоже засмеялась. Вот и все. Понятно, что ловить там нечего. Что до старушки, то за ней Егупкин и Стасов следили, пока мы с Боковым в холле гостиницы были.

— Да, за старушкой мы проследили, — сообщил Колька Егупкин. — Она живет на Проспекте Мира, неподалеку от Сухаревской площади. Адрес у нас записан. То есть, квартиру мы не знаем, но знаем дом и подъезд, и, если будет надо, то легко вычислим, в какой квартире она живет. Мы там повертелись некоторое время, но старушка больше не выходила, и в подъезд никто не входил. И ничего по пути эта старушка не покупала, просто зашла в дом — и все.

В итоге этих сообщений, на доске появилась еще одна запись:

9. ВДНХ: старушка подлинная, икона поддельная. Обстоятельства вокруг разрешения на вывоз иконы — чистые, без нарушений.

— Так… — сказал наш директор. — «Группа Христа Спасителя», прошу.

К доске вышли Вартанян, Валиков и Ипатьев.

— У нас приблизительно то же самое, — сообщил Вартанян.

Говорил он быстро, с напором, иногда глотая слова:

— Начнем с того, что у храма Христа Спасителя никаких старушек не было. Поэтому мы в сторону Балчуга и Ордынки пошли. Там ведь и достопримечательностей много, храмов знаменитых и прочего, да, в конце концов, и Третья ковская галерея там. А где ж еще иконами торговать, подумали мы, как не возле музея, где выставлены вообще самые лучшие иконы в мире.

— Помедленней, Гурген, — прервал его наш директор. — Сбавь обороты и не части. А то тебя скоро все понимать перестанут, если уже не перестали.

Вартанян перевел дух и заговорил помедленней.

— В общем, в окрестностях Третьяковки и увидели мы одну такую старушку. Старушка подлинная, икона поддельная. Я, значит, подошел к старушке и говорю: «О, совсем старая икона, из таких, которые мой отец собирать любит. Слушайте, ребята, наверно, и продают дешево, а?» И к старушке повернулся: «Бабушка, ты сколько за свою икону хочешь?» Она и говорит:

«Да мне бы, милый, хоть за тысячу рублей ее продать, хотя она, небось, намного дороже стоит, но очень деньги нужны…»

— В общем, — поспешно сообщил Вартанян, — мы кое-чего добились. Мы, конечно, не выяснили, где живет старушка, но зато мы знаем, что она часто стоит возле Третьяковки, и знаем, с помощью какого трюка она внушает покупателям, что заключение «икона исторической ценности не представляет» — это фикция, которую ей, старушке, делают за взятку. Вот.

Очень хорошо, — сказал Осетров. — Итак, что мы запишем?

Записали следующее:

10. Ордынка (Третьяковка): старушка подлинная, икона поддельная. С разрешением на вывоз все чисто, без нарушений.

— Что ж, — сказал Осетров, — у нас остается последняя группа — те, кто ездил в Измайлово.

Прошу!

К доске вышли Юденич, Астафьев, Гущин и Сухарев.

— Значит, так, — сообщил Юденич. — Нужная старушка нам тоже попалась. Старушка подлинная, икона поддельная. А в остальном… Вот!

И он бухнул на стол директора свой большой пакет.

Глава восьмая

Предварительные итоги

— Что это?.. — спросил Осетров.

— Икона! — широко ухмыляясь, объяснил Юденич. — Мы сами и сделались покупателями!

— Но я же… — Осетров грозно нахмурился. — Я запретил!

— Осмелюсь доложить! — Юденич вытянулся по струнке, но без преувеличенной дурашливости Валикова. — Мы все обсудили и решили, что это Вельяминову вы запретили, а нам, наверно, можно!

— Та-ак!.. — язвительно протянул наш директор.

— Он не виноват! — вмешался Мишка Астафьев. — Это я его подбил!

— Почему — ты? — фыркнул Мишка Гущин. — Мы все вместе его подбили! И, может, я — в первую очередь!

— И, в конце концов, все здорово получилось! — подал свой голос и Колька Сухарев.

— И вовсе меня никто не подбивал! — сказал Юденич. — Это я всех завел! Первая-то мысль, что неплохо бы купить икону, чтобы у нас на руках был образец для экспертизы, моя была!

— Да у тебя даже не мысль была, а так, предложение! — сказал Гущин. — Ты даже слово «купить» не произносил. Ты просто сказал: «Интересно, а удастся ли нашим добыть хоть одну икону для экспертизы, и чтобы вещественное доказательство на руках было?» Вот мы на тебя и навалились, когда старушку с иконой увидели: давай, мой, покупай, если денег не жалко!

— Стоп, стоп, стоп! — сказал Осетров. Он выдержал паузу — а потом вдруг рассмеялся. — Ну ладно, показывайте, что за чудо искусства вы раздобыли?

Юденич достал икону и поставил на доску, на обозрение всему классу.

— Вот! — указал Юденич. — И пузырьки видны, и все, как положено.

— М-да! — процедил Осетров. — И сколько это стоило?

— Мы за тысячу триста рублей сторговались… — ответил Юденич.

— И у вас были с собой такие деньги? — прищурился Осетров. — Вы же знаете, в школе нельзя при себе иметь больше пятидесяти рублей на неделю. Нарушил правило?

— Не нарушал! — горячо ответил Юденич. — То есть, почти не нарушал… У меня была с собой кредитная карточка. О кредитных карточках ничего не говорилось, и потом, на нее ведь все равно ни в школе, ни во всех окрестностях купить ничего нельзя! Я ею до того ни разу не пользовался, честное слово, мне родители ее дали, чтобы была на случай каких-нибудь крайних непредвиденных обстоятельств, и мне было жутко интересно самому проверить, как она работает!

— По-моему, — сказал наш директор, — если в школе запрещены мобильные телефоны, то же самое относится и к кредитным карточках. Это же ясно, как дважды два!

— Да нам всем было интересно поглядеть, как она работает! — вступился Астафьев. — Какашка нам показал кредитную карточку, так мы на него и насели: давай попробуем, давай попробуем!.. Он еще долго сопротивлялся! А потом, когда мы с бабулей договорились, мы быстренько сбегали в гостиницу «Измайлово», там банкоматы есть, и… и вот!

— Ладно! — махнул рукой Осетров. — Насчет кредитных карточек я еще подумаю… Это наши внутренние дела, нашим гостям не интересные. Рассказывайте лучше, что вам выяснить удалось.

— Ну… — начал Юденич, — как мы уже сказали, старушка настоящая, икона поддельная. Насчет иконы сами видите: мы спектакль разыграли еще тот! Я изображал американского мальчишку, сына наших эмигрантов, вместе с родителями приехавшего погостить на родину и встретиться с друзьями, а ребята мне подыгрывали. Здорово получилось — хоть на пленку снимай! Я брожу по Измайлово, чтобы поглядеть матрешек и другие поделки, которые в Америке — роскошный подарок! А уж старая икона — шикарный подарок. И бабуля совсем поверила, когда я сказал: «Все, покупаю, только у меня наличными такой суммы с собой нет, я сейчас сбегаю, по карточке сниму», — и махнул карточкой у нее перед носом. Тут она совсем поверила, что я американец, и согласилась нас подождать. А когда мы икону запаковывали, я и говорю: «Да, кстати, а пропустят меня через границу с этой иконой? Ведь она старая и ценная, могут и придраться…» А старушка и объясняет: «А ты, милый, ступай к гостиничному комплексу «Измайлово», там несколько человек крутятся, помогут тебе оформить разрешение на вывоз. В основном, правда, они стараются с иностранцами работать, потому что те им за хлопоты больше платят. Да вы их сразу найдете, только мой вам совет, ищите такого Виктора Григорьевича, он — молодой еще человек, брюнет и с бородой черной, и в кожаной куртке всегда. Про него-то я знаю, что он не подводит. Я ведь уже третью свою икону здесь продаю. Только, милый, твои родители понадобятся, потому что ты еще несовершеннолетний, и на тебя выписывать разрешение нельзя!» «Что ж, — говорю я, — спасибо вам. Поговорю с отцом, может он к этому Виктору Григорьевичу и подъедет, если при нашей гостинице таких же людей нет. Нам-то все быстро надо будет сделать, мы в среду уже назад улетаем!» «Он-то сделает, милый, точно, сделает!» — заверила бабуля, и на том мы расстались. Вот! Теперь можно не только экспертизу иконы проводить — можно, если понадобится, кому-нибудь пойти туда, под видом моего отца, и с этим Виктором Григорьевичем контакт наладить, показав ему эту икону и попросить помочь с разрешением на вывоз. Хотя, мы так понимаем, этот Виктор Григорьевич ничего незаконного не делает. Ну, отвозит поддельные иконы в экспертный отдел Третьяковки или куда-то еще, получает справку, что художественной ценности икона не представляет и вывоз ее разрешен. А что берет с людей за такие услуги по сто или сколько там долларов, так они ж сами на это согласны… Да, ну и потом мы, конечно, проследили за этой старушкой. Она живет на «Бауманской», на Большой Почтовой улице. Точный адрес у нас записан, найти бабулю, если понадобится, не составит труда.