Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Абарат: Дни магии, ночи войны - Баркер Клайв - Страница 20


20
Изменить размер шрифта:

— Почему?

— Потому что тебе может не понравиться ответ.

Она услышала чей-то смех и повернулась во сне, чтобы посмотреть, кто это так обрадовался. В противоположном конце комнаты стоял мужчина с длинной седой бородой. Даже если бы на его голове не было короны, Кэнди мгновенно признала бы в нем короля. Во сне он смотрел прямо на нее, и в его глазах была такая глубокая и искренняя любовь, что Кэнди захотелось плакать от удовольствия. Ее отец никогда не смотрел на нее так.

— Что с тобой, дитя? — спросил Клаус. — Пожалуйста, не плачь.

Кэнди приложила ладони к лицу. Ее щеки были мокрыми от слез. Король подошел к ней, протягивая руки.

— Нет причин печалиться.

— Я просто подумала, как все изменится, когда я выйду замуж, — ответила она. Это был ее голос, но несколько измененный. В нем чувствовалась глубина и мелодичность, отсутствовавшая в голосе Кэнди. Она взяла себе на заметку вспомнить об этом, когда проснется.

— Он тебя любит, — сказал король Клаус. — Любит всей душой. Если бы он не любил, я бы не позволил ему взять тебя в жены и увести от меня.

Клаус улыбнулся и нежно погладил ее по лицу. Она ожидала, что пальцы из прошлого будут холодными, но они оказались теплыми и мягкими. Он снова заговорил, почти шепотом.

— Финнеган — дитя Ночи и Дня, — произнес он. — В истории островов никогда не было такого человека. По крайней мере, мы таких не знали. Это Божий дар, что вы нашли друг друга и полюбили. Вместе вы исцелите ту рану, которая многие поколения разделяла острова. — В глазах Клауса она увидела восхищение этой перспективой. — У вас будут самые прекрасные дети во всем Абарате, и в этом дворце им будет хорошо, поскольку он стоит там, где Темные Часы встречают Свет… Улыбнись, — мягко сказал он.

Она подняла руки и накрыла его, переплетя пальцы.

Прежде, чем она сделала то, что он так хотел увидеть, вдали послышался чей-то крик.

— Что это? — спросила она.

Король Клаус продолжал смотреть на нее с тем же любящим выражением лица, словно не слыша вопроса. Невнятный крик становился все громче. Кто бы это ни был, он находился в панике.

Она огляделась, но рядом никого не оказалось. Комната была светлой и радостной, как и люди, стоявшие в ней.

Тогда она поняла: паникер ей не снился. Он был снаружи, в реальном мире.

— Мне пора, — сказала она Клаусу. Казалось очень странным разговаривать так во сне, но король был к ней очень добр, и она не могла его оскорбить.

— Куда ты собралась? — спросил Клаус. — Ты принадлежишь этому месту. Навсегда. Навсегда.

— Мне надо проснуться! — сказала она.

Он смотрел на нее с удивлением.

— Проснуться? — переспросил он. — Но ты не спишь…

— Я сплю! Сплю! Слышишь этот крик?

— Я ничего не слышу, — мягко ответил король. — Это шутка?

— Нет, — ответила она, делая шаг назад. — Мне пора.

Его пальцы все еще касались ее — Клаус не хотел расставаться. В некотором смысле этого не хотела и она. Она готова была вечно слушать его слова и голос.

Однако ей надо было уходить. До нее доносились крики, полные ужаса, и теперь она знала, кому они принадлежат.

— Утиль, — сказала она.

— Обезьян? — переспросил Клаус.

— Да, да, обезьян! Он в беде. Мне надо к нему. — Она выхватила руку, и когда контакт прервался, Кэнди почувствовала, что начинает просыпаться. — Прости, — сказала она королю, лицо которого начало расплываться и затуманиваться. — Я уверена, что…

Закончить фразу она не успела. В этот момент Кэнди проснулась, и сон исчез.

Рядом был Утиль, и его взгляд казался еще безумнее, чем обычно.

— У нас проблема! — закричал он. — У нас большая проблема!

— Что случилось? — спросила Кэнди, протирая глаза.

— Я пошел на пляж подышать свежим воздухом, а там лодка с четырьмя гребцами-заплаточниками. Знаешь, кто такие заплаточники?

— Боюсь, что да.

— Это не обычные заплаточники. Эти сильнее, больше, и еще на них такие шлемы…

— Грязюки. Они называются грязюками, — мрачно сказала Кэнди. — И наверное, они были не одни.

— Да.

— Там был человек с татуировками на щеках?

— Был.

— Это Отто Живорез по кличке Крест-Накрест.

— Я о нем слышал. Он…

— Охотник. Работает на человека, который убил вашу принцессу.

— На Кристофера Тлена?

— Да.

— А теперь Живорез преследует тебя?

— Точно.

— Почему?

— Тлен считает, что я — его проблема.

Утиль удивленно склонил голову.

— И почему он так думает?

— Это долгая история.

— А короткая версия?

— Ну… я попала сюда из Иноземья. Случайно, как мне кажется

— Продолжай, — сказал Утиль.

— В Горгоссиуме есть люди, считающие, что я собираюсь помешать их планам.

— Каким?

— Не знаю.

— Но ты не…

— Что — «не»?

— Не пришла сюда, чтобы помешать их планам?

— Нет. Я даже не знаю, какие это планы.

— То есть они рубят не то дерево.

— Да. Но так уж случилось, что на этом дереве я, и им все равно, что я невиновна.

— Тебя все равно поймают.

— Может быть.

— Хм, — Утиль несколько секунд думал. — Удивительно, — сказал он и добавил. — Мне пора.

— Уходишь?

— Да. Я, видишь ли…

— Занятый обезьян…

— …Трус.

Кэнди рассмеялась, несмотря на мрачность ситуации.

— По крайней мере, я честно признался, — сказал Утиль. — Пока. Было приятно познакомиться.

Со стороны входа во дворец раздался громкий треск, а следом за ним — голос Живореза.

— Кэнди Квокенбуш! — заорал он. — Покажись! Сдайся! Слышишь меня?

Утиль широко улыбнулся, а затем выскочил в окно, находившееся слишком высоко, чтобы Кэнди могла последовать за ним.

— Спасибо, обезьян, — негромко сказала она, когда тот исчез.

Тем временем Живорез шел по ее следам в лабиринте дворца, и с каждой минутой его голос становился все громче.

— Тебе некуда бежать! — кричал он. — Просто ложись на пол и жди меня.

Кэнди постаралась выкинуть слова Живореза из головы и сосредоточиться на том, как избежать встречи со своим преследователем. Дверей было много, но куда они вели? Если она свернет не туда, проход может привести ее прямо в руки Крест-Накреста.

Пока она об этом размышляла, ветер, прежде дувший в сторону пляжа, коснулся ее лица, принеся с собой музыку Биларки. Кэнди решила пойти за ней — возможно, та выведет ее в безопасное место. Откуда доносилась музыка? Кэнди задержала дыхание, вслушиваясь. Ага, оттуда! Через дверь справа, где внутри темной рамы плыли облака.

Она не медлила. Сняв ботинки, она поспешила к двери и открыла ее. С той стороны ее ждал ветер и музыка. Она следовала за ней налегке, надеясь, что в конце концов окажется в безопасности.

Одно было ясно наверняка: погоня вела ее в комнаты, где она до сих пор не бывала; комнаты, становившиеся все чудеснее, пока она углублялась в эту часть дворца. Стены одной казались сделанными из зеленого льда (хотя на ощупь были довольно теплыми); в другой искусно изображалось окно, через которое виднелся лес, отбрасывавший тени из света. Но у Кэнди не было времени на восхищение. Живорез находился где-то рядом, и иногда его заплаточники издавали пугающий вой, прокатывавшийся по дворцу, словно это был какой-то жуткий сумасшедший дом. К счастью, музыка Биларки не обрывалась. Когда Кэнди начало казаться, что она ходит по кругу и скоро очутится в руках Живореза, она увидела, что музыка привела ее в совершенно новую часть этого удивительного лабиринта.

Ей не могло везти вечно. Шаги преследователя становились все громче, и уже не раз она, выскальзывая из двери одной комнаты, видела его тень, пересекающую порог предыдущей.

— Я тебя вижу… — говорил Крест-Накрест. — Я тебя предупреждал, Кэнди Квокенбуш. Бежать некуда…

Она обернулась и, наконец, увидела его лицо болезненно желтого цвета; глаза источали ненависть. На миг взгляд Живореза упал на нее, и она застыла, словно ноги приклеились к полу. Потребовалось невероятное усилие воли, чтобы сдвинуться с места. Она отвернулась и обследовала стену в поисках выхода. Поначалу она не увидела двери — только изображение пурпурного пейзажа, чей горизонт освещался целым созвездием светил и где прыгали и шествовали животные, казавшиеся беглецами из какого-нибудь цирка.