Былая любовь - Бакстер Мэри Линн - Страница 8

Внезапно ей захотелось увидеть мать, и она, взглянув на Трента, направилась к ней в спальню. К счастью, Максин еще не спала.

Приготовив для них обеих чай, Молли села в кресло рядом с кроватью матери и заявила без предисловий:

– Я собираюсь отдать Трента в детский сад.

– Зачем, черт побери? – удивилась Максин.

Молли помедлила, и ее мать продолжила выражать свое недовольство:

– Поскольку вы не задержитесь здесь надолго, я хочу, чтобы Трент провел оставшееся время со мной. – Пытаясь приподняться в постели, Максин поморщилась от боли.

Молли подалась к ней, но она ее остановила.

– Со мной все в порядке. Чем раньше я начну сама двигаться, тем быстрее смогу вернуться к работе.

– В ближайшее время этого не произойдет, мама, и ты прекрасно знаешь.

– Я ничего такого не знаю.

– Пожалуйста, давай не будем об этом спорить.

– А кто спорит?

Молли не ответила, и Максин продолжила:

– Итак, почему ты хочешь отдать Трента в детский сад?

– Я остаюсь.

Когда до Максин дошел смысл этих слов, она вздрогнула.

– Что это значит?

– Что я в ближайшее время никуда отсюда не уеду.

– Ничего не понимаю. А как же твоя работа?

– Я уже получила другую.

Глаза Максин расширились от изумления.

– О чем ты говоришь, девочка?

– Я собираюсь работать здесь вместо тебя экономкой.

– Нет, ты этого не сделаешь.

– Но, мама… – возмутилась Молли.

– Не смейте разговаривать со мной таким тоном, юная леди.

Молли едва удержалась, чтобы не сказать колкость, и Максин не преминула воспользоваться ее молчанием:

– Как ты думаешь, для чего я работала, как проклятая, всё эти годы? – Когда Молли попыталась что-то сказать, Максин подняла руку. – Нет, ты меня выслушаешь. Я делала это для того, чтобы тебе не пришлось работать руками. Хотя, не пойми меня превратно, это лучшее место, которое у меня когда-либо было, а Уорс – лучший из работодателей.

Это признание удивило Молли, но, должно быть, с ней он был совершенно другим человеком. Можно сказать, он питал отвращение к земле, по которой Молли ходила. Впрочем, взаимно.

Лжешь, нашептывал ей внутренний голос, но она проигнорировала его.

– Но это не означает, что я пожелала бы тебе такую работу.

– Она мне вполне по силам, поскольку я училась у тебя, – ответила Молли.

– Это не имеет значения. – Мать сердито посмотрела на нее. – Пусть уж лучше Уорс уволит меня и наймет кого-нибудь другого, чем ты потеряешь свою работу в Хьюстоне.

– Я не говорила, что брошу свою работу. Как только ты, благодаря физиотерапии, поправишься и будешь как новенькая, я сразу же отсюда уеду.

– Боюсь, что мне никогда уже не стать прежней, – тоскливо произнесла Максин. – Что, если мне потребуется хирургическое вмешательство? Если это случится, я не смогу ходить без трости. Тогда Уорс уж точно найдет мне замену.

– Ты опять паникуешь раньше времени.

– Нет, просто в отличие от тебя я реально смотрю на вещи.

Молли закатила глаза.

– А еще называешь упрямой меня.

– Если я больше не смогу выполнять его требования, – пожала плечами Максин, – зачем ему меня держать?

– Если я займу твое место, ты ничем не будешь рисковать.

– Все равно я не позволю тебе это сделать.

– Слишком поздно, – заявила Молли. – Я уже с ним обо всем договорилась.

– Не могу поверить, что Уорс согласился. Мне нужно с ним потолковать.

– Признаюсь, он был не в восторге от моего предложения, но, уверяю тебя, он не передумает.

– Передумает, после того как я с ним поговорю, – возразила Максин.

– Мама, это касается только нас с Уорсом.

– Пожалуйста, Молли, не делай этого, – взмолилась пожилая женщина.

Сев на кровать рядом с матерью, Молли наклонилась и поцеловала ее в щеку.

– Пожалуйста, позволь мне это сделать. Ты всегда поддерживала меня, никогда не осуждала за то, что я забеременела до того, как вышла замуж, а затем тут же развелась. Пришло время отплатить тебе за все хорошее, что ты для меня сделала.

Максин взяла в ладони ее лицо, заглянула в ее полные слез глаза и произнесла надтреснутым голосом:

– Ты мой ребенок, моя малышка, а матери, несмотря ни на что, любят своих детей.

Молли сдержала слезы.

– А дети – своих матерей.

Убрав руки, Максин откинулась на подушки. В течение нескольких минут они обе задумчиво молчали.

Максин заговорила первой:

– Я думала, ты выйдешь замуж за Уорса.

Сердце Молли внезапно пронзила острая боль.

– Я тоже, только у нас ничего не получилось.

– Ты никогда не рассказывала мне, что произошло. – Мать проницательно смотрела на нее.

Молли облизала сухие губы.

– Я знаю.

– Не беспокойся. – Максин взяла руку дочери в свою. – Если ты когда-нибудь захочешь сама мне об этом рассказать, буду рада. Я никогда не вмешивалась в твои дела и не собираюсь начинать сейчас. У тебя чудесный сын, успешная карьера, так что давай не будем касаться неприятных вопросов.

По щеке Молли покатилась слеза.

– Ты всегда была и остаешься лучшей матерью на свете. – Она улыбнулась. – Когда-нибудь я, возможно, смогу тебе довериться.

– Но сейчас у вас с Уорсом все в порядке? – обеспокоенно спросила Максин. – Скажи мне, ты все еще его любишь?

– Нисколько, – пылко возразила Молли. – Конечно, нам никогда не стать друзьями, но мы в хороших отношениях.

Она снова солгала матери, но так лучше. Однажды она чуть было не выдала ей всю правду о своих отношениях с Уорсом, но слова застряли у нее в горле. В то время как многие люди, возможно, осудили бы ее за то, что она скрыла имя отца своего ребенка, ее мать никогда бы этого не сделала. И если бы узнала правду – тоже. Все же что-то мешало Молли излить матери душу. Пока она не была готова посвятить кого-либо в свои секреты.

– Дочка, ты что-то вдруг притихла.

Молли покачала головой.

– Прости. – Немного помедлив, она добавила: – Ты не думала лечь в больницу?

– Ты сошла с ума, девочка!

– Нет, но я должна была тебя спросить.

– Если мне придется покинуть этот дом, то я поеду с тобой в Хьюстон.

– Это выход.

– Только не сейчас. Я хочу остаться здесь, выздороветь, а затем вернуться к любимой работе.

Молли поднялась.

– Вместе мы обязательно этого добьемся.

– Я знала, что ты упрямая, но чтобы настолько… – усмехнулась Максин.

Молли поцеловала мать.

– Я иду спать. Нам обеим нужно отдохнуть, – сказала она, направляясь к двери.

Ложась спать, Молли услышала хлопок закрывающейся дверцы автомобиля. Не подумав, она помчалась к окну, зная, что это Уорс вернулся с вечернего свидания. Возможно, с Оливией, хотя она не могла знать наверняка. Все же она осталась стоять у окна, надеясь, что он ее не заметит. В комнате было темно. Горел только небольшой светильник в углу.

Посмотрев на будильник, стоящий на одной из книжных полок, она обнаружила, что уже за полночь. Если он был с Оливией, занимались ли они любовью? Внезапно у нее сжалось сердце. Мысль о том, что Уорс целовал и обнимал другую женщину, была невыносимой.

Разумеется, он занимался любовью с Оливией и другими женщинами. В конце концов, они не виделись целых пять лет, и Молли сомневалась, что такой сексуальный мужчина, как Уорс, все это время жил как монах.

Черт побери, ей нет до этого никакого дела, солгала она себе, зная, что признание в обратном может угрожать ее душевному спокойствию.

Если она намерена осуществить свой план, ей не следует предаваться запретным мыслям.

В этот момент она увидела Уорса, направляющегося к дому. Остановившись на полпути, он поднял голову и посмотрел на окна ее спальни.

Сердце Молли чуть не выпрыгнуло из груди, и она поспешно отскочила от окна. Удалось ли ей остаться незамеченной? Если Уорс видел ее, что он подумал?

Когда она набралась смелости и снова выглянула в окно, он уже ушел. Испытывая отвращение к самой себе за такое ребячество, Молли пошла спать.