Пираты Короля-Солнца - Алексеева Марина Никандровна - Страница 2

2. ДОКЛАД ГОСПОДИНА КОЛЬБЕРА

Город Марсель, по словам господина Кольбера, сумел поддерживать почти беспрерывные торговые отношения с варварийскими государствами, такими как Тунис, Марокко и особенно с Алжиром. В 1561 году два арматора Марселя основали возле тунисской границы торговую контору. Это было наше первое поселение в Северной Африке — сто лет тому назад. Контора Ла Калье мало-помалу начала процветать. Марсельцы решили начать переговоры о назначении консула в Алжир. Попытки эти делались при короле Карле IX еще в… дай Бог памяти… 1564 году.

— Все лучше, чем стрелять из аркебузы по гугенотам! — проворчал Д'Артаньян.

— Карл IX назначил на место консула марсельского негоцианта Бертолля. Бертолль принес присягу перед графом де Танд, губернатором Прованса, но первый консул Франции так и не попал в свою резиденцию. В 1579 году… это уже Генрих III царствует, насколько я помню историю…марсельцы все еще не добились этой милости, однако же французское консульство основали через некоторое время монахи Святой Троицы. Святые отцы занимались преимущественно выкупом невольников. Первым консулом стал отец Буассо. В 1581году священник появился в Алжире и начал свою миссию. Четыре года спустя паша Алжира приказал заточить его в тюрьму. Дальнейшая судьба нашего священника неизвестна.

В 1604 году толпа оголтелых янычар разрушила марсельское консульство. При известии об этом Генрих IV попросил турецкого султана Мухаммеда III о посредничестве. Король просил турка запретить пиратам Алжира нападать на корабли, плавающие под французским флагом. В 1605 году господин де Брев отправляется в Алжир послом, чтобы проследить за распоряжением султана — султан с нашим королем договорился и послал свой 'эдикт' — я забыл, как это у турок называется, но вы меня поняли, не так ли?

— Фирман, — буркнул Д'Артаньян.

— Ага янычар громко объявил, что не будет повиноваться распоряжению султана. Алжир уже при Генрихе Четвертом начинал выходить из-под власти султана, хотя и сейчас паша Алжира обязан выполнять распоряжения… то есть фирманы султана, их величеств Оттоманов, скажем так. С трудом наш соотечественник добрался до корабля, дикари проклинали посланника, а Генрих-король, занятый другими интересами, не пытался наказать за оскорбления, нанесенные послу Франции.

— Эх! Добрый король Генрих в то время волочился за мадам де Верней и катал на себе верхом маленького Людовика.

— Людовик XIII вырос и стал королем. 20 июня 1626 года…

Д'Артаньян вздохнул.

"Июнь 26 года… Боже праведный! Тогда я только-только подружился с Атосом, Портосом и Арамисом…"

Жан-Поль замолчал:

— Вам надоело, капитан?

— Говори, говори, у тебя отличная память.

— Итак, 20 июня 1626 года, едва наш посол вышел на берег, как подвергся угрозам арабов и оскорблениям янычар, предлагавших сжечь его живого.

"Черт побери, дипломатия — штука нелегкая не только в мусульманских странах — солдаты Монка едва не спалили беднягу Атоса, да, слава Богу, обошлось. А может, опять нас вывезет кривая?!

— Твердость поступков, хладнокровие и самообладание французского посла охладила пыл мусульман. Когда нашего представителя привели к паше, опять закипели страсти. Нашего посла обвиняли в подделке султанской грамоты… опять забыл…

— Фирмана!

— Город Марсель и главные города Франции собрали деньги, чтобы возобновить торговлю. Посол благополучно вернулся в Алжир, купив мир, который был недостижим путем дипломатических переговоров. Фирман был подписан в конце 1628 года.

''До конца осады Ла Рошели оставался месяц… А Констанция уже была мертва…

— Согласно фирману, возобновлялись торговые заведения Ла Калье. То же соглашение постановляло обоюдный обмен пленниками. Было решение с той и с другой стороны более не захватывать пленных, и также алжирцы больше не имели права даже осматривать корабли, плывущие под французским флагом. Принятию этих решений немало способствовали успешные действия наших войск под Ла Рошелью. И все же дорогой ценой был куплен договор! 100 000 ливров пошло на подарки сановникам турецкого дивана — это их парламент, что ли, и даже простым янычарам.

Французские невольники, содержащиеся в тюрьмах язычников, большей частью искусные мастера и ремесленники, их труд был выгоден пиратам. Несмотря на все усилия отцов Святой Троицы, пираты шли на всяческие уловки, чтобы увильнуть от выдачи рабов. Родственники пленников то и дело обращались к Людовику XIII, умоляя помочь их близким, томящимся в мусульманской неволе. Король Людовик XIII в 1637 году послал эскадру из 13 кораблей, которая вышла из Тулонской гавани в сентябре 1637 года под началом адмирала Манти.

— Вот это я помню, что-то слышал краем уха. Правда, сам я тогда дрался с испанцами.

— Вы знаете эту историю?

— Продолжай.

— Не успели корабли выйти в открытое море, как разразился страшный ураган, рассеявший эскадру. После продолжительной борьбы с яростью волн, адмирал один появился близ Алжира, вступил в гавань под парламентским флагом, чтобы скрыть потерю кораблей, и не побоялся предать себя в руки пиратов, чтобы дипломатическим путем достигнуть того, чего уже нельзя было требовать с оружием в руках.

Начальники янычар встретили его неистовыми воплями. Дикари хотели сжечь французский корабль. Адмиралу потребовалась вся его твердость и присутствие духа, чтобы, не роняя достоинства, отступить на свой корабль под охраной офицеров паши. Прибыв на борт, он немедленно приказал сняться с якоря, но, полный гнева за оскорбления, которыми осыпали его мусульманские фанатики, поднял красный флаг в знак близкой мести. Несколько дней спустя один из кораблей королевской французской эскадры, успевший выправить курс после бури, захватил две алжирские фелуки, нагруженные товаром значительной ценности…

Д'Артаньян вспомнил взорвавшуюся фелуку 'Молния'.[1] Тоже ценный груз везла, черт побери, порох в бочках от портвейна.

— При известии об этом пираты тотчас решились на страшную месть, вооружили пять галер и отправились на разбой в Ла Калье. Добыча была несметной. В темницы паши были заключены 300 новых пленников. И сейчас они нет-нет да и нападают на французские корабли.

3. КЛЯТВА АНЖЕЛИКИ ДЕ БОФОР

— Отомстить им, гадам! — скрипнул зубами Д'Артаньян, выслушав о происках дикарей Средиземноморья, — А теперь о Дворе. Что еще происходит в этом птичнике?

— Несколько дней тому назад герцог Орлеанской появился на малом приеме Его Величества Короля с распухшим носом. Его фаворит шевалье де Лоррен хромал на правую ногу. Де Вард тоже пострадал: сквозь пудру на его лице проступал огромный фингал под глазом.

— Кто же их так славно разукрасил?

— Виновник происшествия остался неизвестным. Король хотел поручить расследование вам и отозвать вас в Париж, но почему-то внезапно изменил решение. Кажется, полиция продолжает следствие, но дело это очень и очень запутанное, словом, никто ничего толком не знает. С кем схватились люди Месье, из-за чего произошла стычка — все держится в секрете. Похоже, эта история компрометирует не столько неизвестного, сколько самого брата короля. Королева Анна Австрийская заявила в частной беседе, что никакой стычки не было, опрокинулась карета, в которой ехали принц и его фавориты.

Позиция короля не понятна. Король хранит молчание. Принял ли он всерьез версию несчастного случая или же продолжает свое расследование — неизвестно.

— А у тебя как дела?

Жан-Поль пожал плечами:

— Живу помаленьку.

— Что так кисло? Не случилась ли 'неприятность' с твоей любовницей?

— С которой?

— А! Так у тебя их несколько? О-ля-ля! Времена Тревиля возвращаются!

— Мадемуазель де Монтале — это моя последняя 'победа' , если можно так сказать.

— Жан-Поль! Что ты несешь?

— Разве вы никогда не были молоды, мой капитан? Жан-Поль де Жюссак продолжит свой донжуанский список из уважения к нашим славным традициям. И потом, зачем упускать случай, когда добыча сама идет в руки? Я не монах, обета целомудрия не давал, а нравы Двора вы знаете. Кроме того, если честно, за это я должен благодарить милейшего Бражелона. Рауль и загнал для меня эту дичь.