Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Йолен Джейн - Карты печали Карты печали

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Карты печали - Йолен Джейн - Страница 19


19
Изменить размер шрифта:

– Ты! – сказала Королева, показав в этот раз на меня.

Увидев спектакль Хопфнера, я знал, что делать. Я медленно поднялся по ступеням, как танцор, а когда достиг верхней ступеньки, я упал на колени, но продолжал смотреть на Королеву.

– Ты ведь танцуешь, сынок, не правда ли?

– Немного, сэр. Это входит в наше обучение, народные танцы. Но ритуальные движения очень похожи в разных культурах. Мы обучались им в школе. Они значительно более плавные, чем армейские движения, но такие же точные. Лейтенант двигался, как агрессор, и Королева сразу это почувствовала. И что-то она нашла в его лице – возможно, возраст – что ей не понравилось. Я языком тела постарался показать свою верноподданность, приглашая ее к исследованию.

Ну, ее пальцы легонько потанцевали по моему лицу. У нас в семье, между прочим, у всех тонкая кожа, и я на пятнадцать лет моложе лейтенанта, на двадцать лет моложе Доктора Эн-Джимнбо и немного моложе военного атташе. Культура эль-лоррийцев в некоторых случаях отдает предпочтение молодым, поэтому я, естественно, стал любимцем из нашей группы. Королева знаком предложила мне сесть у ее ног рядом с девушкой Линни.

Затем Королева осмотрела по очереди каждого из нас, хотя ее расстроили бесшовные костюмы и озадачили металлические молнии и застежки.

Лейтенант потом заметил, что похоже было, будто тебя ощупывает стая обезьян.

Паула Сигман, наш антрополог номер два, поправила его.

– Отряд, – сказала она.

Хопфнер посмотрел на нее в изумлении.

– Обезьяны ходят отрядами.

Мы здорово посмеялись тогда, потому что, как заметил лейтенант, троги действительно были похожи на обезьян и они действительно были военными. Или вроде этого. Но это было уже потом, когда мы вернулись ночевать на корабль. Первые ночи на новой планете обычно полны таких грубых шуток и маленьких розыгрышей. Я думаю, нам необходимо посмеяться, чтобы прийти в себя.

– Ты говоришь, это было потом, Аарон. А что еще произошло в комнате Королевы? Были еще развлечения? Отдали ли вы подарки?

– Мы не привезли подарков, потому что изучение записей показало, что у эль-лаллорийцев нет обычая делать подарки. За исключением оплакивания в Залах, они редко обмениваются деньгами или подарками. Они, скорее, платят за все посредством тщательно разработанной бартерной системы, а члены королевской семьи платят публичным прикосновением, валянием наедине и, в конечном счете, ребенком королевской крови в качестве подарка. Кроме того, в Центре Антропологии теперь считают, что подарки не следует делать.

– Есть такое распоряжение? Я его не получал.

– Не вполне распоряжение, сэр. Просто мнение, хотя со временем оно может стать распоряжением. Мы называем его Манхэттенская Политика. Недавнее Фондовое исследование показало, что такой обмен подарками, вроде покупки в древности острова Манхэттен на Земле, ведет только к недоразумениям, незаконным присвоениям и к плохим отношениям на многие годы.

– Сэр, мне все это записывать?

– Все это, Малкин.

– Они угостили нас сладкими фруктами и пирожными, и бокалами медового вина. Оно было очень легкое. И каждого из нас снабдили парой подушечек, мы должны были лежать на них во время еды. Лейтенанту и его помощникам было, по-моему, не очень удобно, но мы, антропологи, чувствовали себя прекрасно, даже в своих дорожных костюмах. После того, как мы научились в джонге есть сырых червяков, стоя часами на раковинах, подушки и сочные фрукты были сплошным удовольствием. Я проходил тренировку с Доктором З. в джонге!

Королева собственноручно очистила для меня сладости, напоминавшие виноград, но она позволила Линни поучить меня, как их есть. Если сразу укусить, в рот вытекает струя горечи, которую нельзя заесть даже следующей сладостью. Но если сначала покатать ягоду во рту, а затем слегка прижать губами, в рот потечет необычайно сладкий сок с привкусом сдобы. Этот виноград называется лоро-пае.

Потом для нас пел принц Б'оремос. После трех или четырех песен я попросил показать мне инструмент. Это была плекта, по виду не очень отличающаяся от нашей мандолины, но с удивительно глубоким тембром. Я пробежал пальцами вверх и вниз по украшенному орнаментом грифу и в награду получил удивленную, застенчивую полуулыбку Линни.

Осмелев, я спросил Королеву, могу ли я спеть для нее.

– А что ты умеешь петь, небесный скиталец? – спросила она.

– Я могу спеть одну-две ваших песни, моя Госпожа, – сказал я. На самом деле в моем репертуаре их было около тридцати, но в большинстве это были священные погребальные песни, они не подходили к случаю. – И много наших песен.

Она подумала немного, потом сказала:

– Я знаю все наши песни и мне совсем не интересно слушать их изо рта человека с неба. А какими песнями вы выражаете скорбь?

– Мы поем разные песни, – сказал я, – и только немногие из них предназначены для скорби. Мы поем и о любви.

– Что это за слово? – спросила она, потому что я произнес слово «любовь» по-английски, у них в языке нет такого слова.

– Это похоже – и непохоже – на вашу ладанну.

В комнате все затаили дыхание, и я подумал, не совершил ли я ошибку, произнеся слово-табу. Но на пленках не было записано ничего такого. Наверное, дело было не в нас, а в находящихся в комнате трогах.

– Что ты, небесный путешественник, знаешь о ладанне? – спросила Королева.

Я оглянулся на доктора З. Она сделала движение рукой, как бы предупреждая, чтобы я был осторожен.

– Я знаю… – начал я, – я знаю, что это похоже и непохоже – на плукенну.

Королева некоторое время хранила молчание, но заговорила Линни.

– Есть сказание, одно из менее значительных, где идет речь об этой разнице, – сказала она. – Это было и не было, но однажды Королева захотела узнать, что лучше: быть вспаханной Обычным Плакальщиком, или быть засеянной принцем. Но она знала, что не было никого, кроме одного принца, уже завершившего свой год путешествий, кто мог бы прикоснуться к ней, не будучи сожженным от огня ее кожи. Тогда она легла на песок и велела волнам обмыть ее и загасить огонь. Ну, волны плескались о ее голову и плечи весь тот день, и весь следующий, но ее кожа была все еще горячей и сухой на ощупь. Тогда она зашла глубоко под волны. Между ее пальцами проплывали маленькие разноцветные рыбки, а морские раковины запутывались в длинных петлях ее волос. И все же кожа ее была сухая и горячая. Тогда она пошла все глубже и глубже, пока вода не смыла с нее кожу и волосы, и от нее осталась только связка костей, которую не смог бы вспахать ни принц, ни человек из народа. Ее все жалели, но никто больше не засевал, поэтому для нее плукенна и ладанна стали одинаковыми. А для всех других они совсем непохожи.

Я кивнул головой.

– У нас тоже есть песня о разнице, – сказал я. – И начал петь старую балладу «Там Лин», одновременно поясняя. О волшебной королеве и девушке по имени Прекрасная Джанетт; обе они были засеяны молодым рыцарем Там Лином. Но, конечно, конец был нехороший, потому что простая девушка отвоевывает своего возлюбленного у королевы. Я допел песню до половины, когда я понял, что с концовкой у меня будут неприятности, поэтому я не допел ее.

– Мне не нравится твоя песня, потому что в ней неприятные звуки и нет конца, но поешь ты довольно приятно, – сказала Королева. – Это была песня о скорби, а о… какое слово ты говорил?

– Любовь, – сказал Доктор З., медленно встав и двигаясь вперед с натренированной грацией антрополога, хотя она весит почти триста фунтов. Я видел, что пока я пел, она вынула шпильки из волос, и теперь они спускались у нее до пояса по спине длинными спиралями. В ее черных волосах пробегают толстые седые пряди, и от этого волосы выглядят еще изумительнее. Она часто использовала этот трюк с гуманоидными цивилизациями. Вы читали ее доклад об этом? Он великолепен! Она остановилась у помоста и наклонила вперед голову, отчего волосы упали на плечи.

– Это ты одна из тех, кто иногда командует? – спросила Королева.

– Я, – сказала Доктор З. и подняла глаза. Она была достаточно осторожна, чтобы сдержать улыбку.