Такая милая пара - Йеллин Линда - Страница 23

– Это плохо, детка, – его приговор был окончательным.

Терпеть не могу, когда он зовет меня «деткой»!

– У моей тыквочки проблема, – пропел он за тысячи миль. Что ж, против «тыквочки» я не возражала. – Знаешь, я вот что тебе скажу, мы с Синди всегда вместе и все делаем вдвоем. С твоей матерью у меня все было по-другому. Каждый занимался своими делами. И единственным общим делом у нас были вы трое. Но если каждый занят своим, семейная жизнь разваливается, понимаешь? Какого черта он не взял тебя с собой? Если он тебя любит, он был обязан ехать вместе с тобой. Если ты отказалась отправиться вместе с ним, то почему ты это сделала? Какая жалость, что я не могу приехать и быть рядом с тобой! Если б мог, обязательно приехал, но, увы. Пожалуйста, передай привет сестре и брату. Они мне никогда строчки не черкнут, но я все равно их люблю. И, тыквочка моя, не забудь, что папа тебя очень и очень любит!

Объяснения в любви начали приходить с Аляски одновременно со счетами.

В первом письме мой благоверный писал, что в Монтане проколол колесо, что скучает обо мне и хочет жить возле гор у воды.

Во втором письме Майкл писал о том, что потерял свои болотные сапоги, что невероятно скучает по мне и что как было бы здорово иметь такую высокооплачиваемую работу, которая бы позволила мотаться в горы, когда только вздумается.

В третьем письме речь шла о том, что без меня ему и горы не милы. Помимо всего прочего, сообщил он, трубопровод уже почти закончили, и работы для него здесь нет. А все, чего он хочет, – это высокооплачиваемая работа и семья, в которой много детей.

Что ж, похоже, он становился на путь истинный. Может быть, я что-то сделала правильно?

Четвертое письмо он послал с обратной дороги. Он сообщал, что возвращается. Что любит меня. Что мечтает быть бухгалтером!

Если бы я знала, что он вернется так скоро, то никому бы и не говорила о его отъезде. И все эти пять недель я бы по телефону отвечала: «Извините, Майкл сейчас не может поговорить с вами. Он очень занят».

В сентябре мой муж пошел учиться в третий раз – теперь на курсы бухгалтеров, два вечера в неделю.

– Уверен, что это то, что тебе нужно? – настороженно спросила я его, когда он поделился со мной своими планами.

– Да, – ответил он. – Я люблю и цифры, и людей.

– С каких это интересно пор ты полюбил цифирь?

– Я любил ее всегда, – не задумываясь, ответил он. – А квалифицированный бухгалтер всегда в цене.

– На мой вкус, это звучит не слишком впечатляюще.

– Это – отличный шанс!

А днем Майкл был банкиром. Он устроился по объявлению в «Бэнк оф Чикаго». Сидел в главном офисе за столом под табличкой: «Заместитель начальника отдела по работе с клиентами». Помогал пожилым дамам оформлять чековые книжки и занимался прочей ерундой. В ответ на его заботу клиентки писали начальству благодарности.

Не беда, что на его деловые костюмы мы ухлопали денег больше, чем он зарабатывал за месяц. Главное – все были довольны!

Прошло немного времени, и у него появились новые приятельницы. Доли из секретариата, Ли Энн из отдела рынков.

Первая мечтала закончить вечернюю школу. Вторая имела привычку находить себе кавалеров среди отъявленных мерзавцев, которые тут же принимались вытирать об нее ноги. У Майкла она постоянно спрашивала совета – как ей поступить в той или иной сложной ситуации. А он советовал ей прекратить встречаться со всякими подонками.

Мне же приходилось теперь ездить в командировки с Холли Букером, нашим режиссером. Там мы занимались съемками рекламных роликов для нашего лучшего клиента «Данкинс Донате». Майкл не жаловался на мои частые отлучки из дома – он усиленно занимался. Даже в те вечера, когда я бывала рядом, он просиживал с учебником на коленях. А когда по телевизору гоняли рекламу, он на него даже не бросал взгляда. Письма от благодарных клиенток подействовали – испытательный срок моему мужу был сокращен, и он занял пост начальника отдела.

Благосостояние наше неуклонно повышалось. Мы купили второй телевизор. Переносной, отделанный под дерево, да еще и с дистанционным управлением. Теперь Майкл мог смотреть свои новости, баскетбол, передачи о животных, а я – без помех наслаждаться «мыльными операми». Но по дороге из ванной в кухню я непременно заглядывала к Майклу и говорила, что люблю его. Он отвечал, что «тоже любит», но голову от книги при этом не отрывал.

Ночами, тесно прижавшись к нему, я спрашивала:

– Майкл, ты счастлив?

– Конечно, я счастлив, – отвечал он каждый раз.

– Ты не раздумал становиться бухгалтером? Тебе нравятся занятия?

– Не слишком.

– Да-а...

– Думаю, что, возможно, я хочу быть банкиром. Мне нравится работа в банке.

Он лежал на спине. В таком положении могут заснуть только очень уверенные в себе люди.

– Значит, ты хочешь уйти с бухгалтерских курсов?

– Банковское дело оплачивается лучше. Я хочу заработать кучу денег, чтобы заботиться о тебе и чтобы мы, наконец, могли обзавестись детьми. И, если нужно, помогать моим родителям.

Он отодвинулся от меня, сел и взбил подушку. Я снова прижалась к нему. На этот раз мы сплелись так тесно, что трудно было нас разъединить.

– Майкл, пожалуйста, не умирай раньше меня! – вдруг вырвалось у меня.

– Что-о-о?

– Обещай, что не умрешь? Договорились? Я так не хочу быть одинокой. Ненавижу одиночество.

– О'кей, обещаю, – Майкл озадаченно вновь взбил подушку. – Эти стенные часы тикают так громко. Особенно ночью.

– Сегодня хотела купить тебе ветчины, – пожаловалась я. – Той, о которой говорит твоя мать, но мне – не предлагает. Думала, зайду в магазин и куплю мужу ветчины... Но оказалось, что я и этого не умею делать. Мои кошмарные корни, как выяснилось, слишком крепки.

– Может быть, начнем делать детей? – предложил Майкл. – Похоже, сейчас – самое время.

– Не сейчас. Давай на следующий год? Сейчас мы еще не совсем готовы к его появлению.

Майкл оторвал голову от подушки и уставился на меня.

– Но мы женаты уже целых пять лет!

– Но еще не до конца все устроили.

– У нас приличное жилье. Мы оба работаем. Что тебе еще нужно?

– Сначала я хочу получить место режиссера. Луи вот уже получил. Скоро и я получу, и тогда – пойдут дети. – Ну, Майкл, – принялась упрашивать я. – Давай подождем до следующего года. И тогда начнем. О'кей?

6

Шестую годовщину нашей свадьбы мы с Майклом отмечали за бокалом чудесного вина, кажется «Шардонэ». Но возможно, я и ошибаюсь. Единственное, что помню точно – вино это было страшно дорогое. Мы выбрали его только по одной причине – мне нужно было спустить командировочные.

Мы с Холли носились по стране в поисках подходящей модели для рекламы шампуня. За три недели через нас прошли сотни курносых красавиц с длинными и стройными ногами. Но мы разбивали их надежды, отвергая одну претендентку за другой.

– Это нечто вроде мести за все те танцевальные вечера, когда я подпирала стенку, а меня не приглашали, – призналась мне как-то Холли, мило улыбаясь. – Хоть эти девчонки симпатичны, но право выбора-то за нами!

Холли была плотной, невысокого роста. Плохие волосы, нос неправильной формы и отсутствие подбородка она пыталась компенсировать дорогой одеждой. Поэтому она всегда выглядела так, словно только что вернулась с показа мод.

Со своим последним приятелем она рассталась года полтора тому назад.

– Похоже, Майкл слегка завидует мне, – поделилась я с ней. – Мне стало ясно, когда я говорила с ним вчера. Думаю, он считает, что это ему следовало бы отбирать блондинок, а мне – общаться с его великовозрастными клиентками.

– Должно быть, он просто грустит, что ты опять смоталась. Да, кстати, у тебя нет никаких известий от того приятеля Майкла, о его несчастной любовной истории? – спросила Холли, отправляя в рот спелую виноградину в то время, когда к просмотру готовилась очередная модель.