Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Такая милая пара - Йеллин Линда - Страница 22


22
Изменить размер шрифта:

Наконец мы нашли то, что искали: две спальни, две ванных. Дом стоял недалеко от дороги. Вполне удобно для того, кто не собирается тащиться на Аляску. В трех кварталах от нашего будущего жилища раскинулось озеро, а до кладбища – так вообще рукой подать.

Ванда просила доверять ей. И через три часа я подписала договор. Через две недели мучительного (для меня) ожидания мне дали кредит на покупку. В день, когда стало ясно, что сделка состоялась, я на радостях открыла бутылку вина. А Майкл, видимо, тоже на радостях, купил палатку.

Дела наши вел жених Мадлен, юный юрист Марти. Мы были у него первыми клиентами. Адвокатский экзамен он сдал лишь за неделю до этого, и пока мы с Майклом подписывали бумаги, страшно нервничал.

Через два дня Майкл бросил работу и целиком отдался ремонту. Начал он с обоев в кухне. Вечерами я распаковывала ящики с вещами, а муж занимался укладкой походного снаряжения. На пятилетний юбилей свадьбы я подарила ему отличную ветровку с капюшоном, а он мне – огромный букет нежно-розовых роз.

– Они прелестны, – искренне восхищалась я.

– Но очень колючие. У них шипы на стеблях, осторожнее.

– Хорошо.

– Посмотри на стебли.

Я посмотрела. На каждом из стеблей двух роз была укреплена крохотная бриллиантовая сережка.

– Откуда у тебя деньги? – Я не могла скрыть удивления.

– Подкопил немного. Тебе нравятся? – Он с надеждой посмотрел мне в глаза.

– Очень! – воскликнула я и помчалась в ванную примерять подарок.

– Когда я в магазине попросил продавщицу прикрепить сережки к цветам, ей эта идея очень понравилась. А тебе?

Я подумала, что бы сказала продавщица, узнав, что этот галантный муж решил смыться от своей нежно любимой жены на Аляску.

– Они мне очень нравятся, – сказала я, прижимаясь к его широкой груди. Улыбнулась и повторила: – Очень!

На следующий день Майкл отбыл на Аляску. Я же закончила распаковывать вещи, продала аквариум и ликвидировала всю имевшуюся там живность.

Мучаясь от бессонницы в новой огромной холодной кровати, я часто размышляла – как могло все это случиться? Но мне было легче отпустить Майкла на Аляску, чем оставаться безучастной свидетельницей его мучений. По крайней мере, я могла тешить себя картинами его одинокой борьбы с трудностями первобытной природы. Я представляла, как он мужественно прокладывает себе путь в снегах. Я видела, как он напевает, словно рабочий в каком-то старом фильме. Я представляла, как напрягаются от непосильного труда его могучие мускулы. Но вот чего я не могла себе представить – это как строят в действительности этот дурацкий трубопровод. Единственное, что я понимала отчетливо, так это то, что там очень тяжело. Но воображение постоянно рисовало мне живописнейшие картины дикой природы Севера и Майкла, отдыхающего вечером у костра в кругу друзей, тоскующего обо мне. Все это он должен был делать по традиции. Меня беспокоило следующее – я не знала, как долго он собирается там оставаться. А вдруг он решит обосноваться там навсегда? Но я убеждала себя, что он скоро вернется. Вернется здоровым, полным веры в себя. Таким, каким я увидела его в первый раз и полюбила.

Он вернется, и у нас все наладится.

Дважды в неделю мне приходилось выносить пытку обедом у родителей. В основном, естественно, мне приходилось отбиваться от их нападок по поводу моей семейной жизни и защищать Майкла.

– Он пишет? – выспрашивала мать.

– Напишет! – огрызалась я.

– Угу, – соглашалась она.

– Что значит «угу», – негодовала я. Она утратила всю свою лояльность по отношению к зятю. Ведь от нее в свое время тоже смылся муженек, и она никак не могла простить моему благоверному его убытия.

– А ничего. Просто – «угу», – отвечала она.

Рядом с нами обычно сидели Мадлен с женихом-юристом, погруженные в обсуждение своих брачных планов. А вот Билли был далеко – в колледже он стойко отстаивал свое право именоваться Вильямом.

– Попробуй грудинки, тебе станет легче, – сокрушалась мать.

– А мне и так неплохо, – сопротивлялась я.

– Как дом? – вежливо интересовалась Мадлен, стараясь одной рукой управиться с куском грудинки (вторая, похоже, путешествовала по бедру жениха).

– Прекрасно, – вежливо отвечала я. – Единственная проблема – до сих пор не могу решить, где повесить часы. В спальне они смотрелись бы лучше всего. Но тикают так, что жить невозможно!

– Да? – уже с большим интересом откликнулась сестра. – Спасибо, что предупредила. А то мы с Марти собирались купить точно такие же, но если так, то не стоит. Ведь, правда, Марти?

– Стоит обсудить этот вопрос попозже, – отвечал Марти, одной рукой придерживая грудинку, а второй – поглаживая попку своей избранницы.

– Передай, пожалуйста, кетчуп, – подал голос Поль.

– Что, мясо плохое? – забеспокоилась мать.

– Нормальное. Передай кетчуп.

– А знаешь, он ведь заглянул к нам перед отъездом, – сказала мама, вновь обращаясь ко мне.

– Кто?

– Майкл.

– Когда ехал на Север, – пояснил Поль, откручивая пробку бутылки с соусом.

– И что же он вам поведал?

– Сказал, что не может представить себе жизни без тебя, – грустно ответила мама.

– О! Как это романтично! – восхитилась Мадлен. – Правда, Марти?

– Да, очень романтично.

– Но, тем не менее, он уехал, – гнула свое мама.

– Мне кажется, что он хороший парень, – вступился за отсутствующего Марти.

– Он это говорил? – спросила я.

– Что? – удивилась мама.

– Жаль, что я его плохо знаю, – вклинился Марти.

– Что он уезжает.

– Забудь это, – посоветовал Поль, обильно сдабривая мясо кетчупом. – Это в нем еще кровь играет.

– Ты была с ним слишком мягка, – настаивала мама. – Никак не отреагировала, когда он бросил прекрасную работу и опять пошел учиться. И теперь, когда он опять бросил работу и поплелся черт знает куда. Я ведь беспокоюсь за тебя, – знаю, как это тяжело.

– Если тебе потребуется хороший адвокат, дай мне знать, – предложил Марти.

– Мне не тяжело, и я не грущу, – ответила им я, яростно вгрызаясь в мясо. – С чего бы это мне переживать? Майкл любит меня. Уехал он не из-за того, что в наших отношениях произошли изменения. Он вернется. Просто эта поездка была ему необходима.

– Ну и ну, – только и могла промолвить мама.

– Ну и ну, – вторил ей Поль, с удовлетворением разглядывая гору кетчупа на грудинке.

– А есть еще подливка к мясу? – поинтересовался Марти.

Поль передал ему бутылочку с кетчупом.

– Не волнуйся, – обратилась к жениху Мадлен. – Есть.

– Ты должна забыть его. Следует трезво смотреть на вещи, – подвел итог дискуссии Поль.

Так я перестала дважды в неделю питаться домашней грудинкой у своих родных.

Я никогда не жила одна. И вот однажды, когда я прикончила целую упаковку шоколадных пирожных, то обнаружила, что они и вполовину не так вкусны, как раньше. Размышляя над причинами этого феномена, я пришла к выводу, что все это от того, что никто не был свидетелем этого моего подвига. И я решила начать худеть. Редко ужинала. Оставалась на работе дольше необходимого – ведь идти-то было некуда. Дома меня ждала покраска ванной, поклейка моющихся обоев. Я стала писать длинные письма Пайпер, в которых описывала все свои героизмы. Она же в ответ присылала сухие отписки, оправдываясь, что научная работа отнимает все время. Все наши знакомые были уже в курсе, что мой благоверный отправился завоевывать Аляску. И каждый разговор на эту тему делал его отбытие все более и более реальным. И это обстоятельство стало так смущать меня, что было как-то неловко ходить с ними в кино или на вечеринки.

По ночам я спала отвратительно. Я чувствовала себя такой ничтожной и покинутой на нашем с Майклом супружеском ложе... Часами лежала, уставившись в потолок. Днем работа и домашние хлопоты ненадолго отрывали меня от этого омута мрачных мыслей. Днем все было хорошо. Но моя мать с ее отменно развитым шестым чувством стала появляться в моем доме с судками и принялась подкармливать меня. Как правило, в судках были фрикадельки и вермишель. Да, ее забота вроде бы успокаивала меня, но фрикадельки и вермишель она всегда готовила на поминках. Как-то раз мой давно сбежавший отец Джерри выдал с Канарских островов свой ежегодный звонок. Он обосновался там вместе со своей новой шоколадной женой-дочкой Синди. Я оповестила его о подвигах моего мужа и замолчала. Я не стала обсуждать с ним своей семейной жизни. В основном, слушала его бесконечные монологи. Но на этот раз он был поразительно краток.