Последний вагон в рай - Иванов Борис Федорович - Страница 52

А остальное мог вычислить и олигофрен. Если обвинение произносит Леди Халимат — правая рука Старухи, и притом ее словами, то объектом его может быть только один человек. Тот, что сидит сейчас с внешне спокойным лицом в овеянной романтикой давних битв военной форме и, словно бы не замечая сгустившихся над головой туч, с показным интересом слушает докладчицу, делая заметки в своем блокноте.

Однако это спокойствие как ветром сдуло, стоило оратору закончить свою последнюю гневную тираду. Не дожидаясь, пока сидящая в кресле спикера, добродушная и простая, как яблочный пирог, старейшина Матернального Совета соблаговолит предоставить ей или кому-либо еще слово, словно подброшенная пружиной, Серебряная Бетти решительно пересекла считанные метры, отделявшие ее от микрофона, и с места в карьер бабахнула в замерший зал свой первый козырь:

— Только что на ваших глазах, сестры, кучка воров пыталась захватить власть на нашей планете! Но это не выйдет!!! Смотрите сюда, сестры! Все мы привыкли к мысли, что источником благополучия нашей родной Химеры стало некое таинственное нечто, что мы шепотом называем — друг дружке на ушко — ТОВАРОМ. Но вряд ли кто, помимо посвященных — да, да, я о вас, сестра Глипштейн! — знает, что же это за штука на самом деле! И вряд ли кто-нибудь из вас, сестры, знает, что если одна четвертая часть получаемых от ТОВАРА доходов приходит сюда — на нашу несчастную планету, то остальные три четверти ложатся на секретные счета уважаемых членов Триумвирата и их прихлебателей в Метрополии и на Океании!!! Вот только те номера таких счетов, что стали известны мне!

По огромному дисплею за ее спиной поплыли ряды цифр.

Хельга азартно панорамировала камерой вытягивающиеся лица Уважаемых Дам и крупным планом давала в эфир изображение пальцев сестры Софьи, нервно ломающих карандаш.

Сестра Марджана остолбенело уставилась на сложившую руки на груди Далилу и сама решительно положила руку на переключатель режимов трансляции. И тут произошло нечто неслыханное: рука самого правительственного Цензора была резко сброшена с панели управления. Кощунственный акт этот совершила неожиданно для себя самой сестра Ландскрун, спровоцированная вызывающим бездействием своей непосредственной начальницы.

— Молодец! — констатировала та и выбросила перед собой руку, сжимавшую баллончик с «Аутом».

Так и не успевшая прийти в себя, сестра Марджана кулем осела на пол. Хельга чисто рефлекторно подхватила ее под мышки.

— Оттащи суку в угол! — распорядилась Далила, поспешно отодвигая стекла панели, чтобы самой не лишиться сознания от рассеивающихся по тесной операторской остатков «вырубателя».

— Ага! — весело бросила Хельга, выполняя поручение. — Откуда это у вас?

— От нашего оратора, — Далила кивнула на трибуну, с которой в этот момент доносилось:

— Это не дворец бывшего императора, это — всего лишь скромное поместье, приобретенное в Метрополии на имя уважаемой...

В огромном окне голографического дисплея, служившего фоном гранитной балюстрады президиума, сменяли друг друга прекрасно снятые кадры, являющие миру и Парламенту образцы архитектурного и садово-паркового искусства и дорогого кибердизайна.

— Я не позволю устраивать!.. Превращать!.. — Визг из инвалидного кресла перекрыл голос Серебряной Бетти.

Неожиданно преодолев свою хворь, Леди Сью выпрямилась в полный рост и, казалось, вот-вот извергнет в ненавистную Бетти огненную молнию. По крайней мере, волосы старой мегеры, наэлектризовавшись, готовы были сыпать искрами. Перекосившееся, со странно неподвижной левой половиной лицо Старухи только делало картину еще более устрашающей. Члены Парламента без малого под столы не полезли, справедливо полагая, что если дело дойдет до метания молний, то и им, грешным, перепадет от такого натиска отрицательной энергии.

— Работай, работай, — подтолкнула Далила сестру Ландскрун. — Я не зря тебя поставила на сегодняшний репортаж: ты повела себя правильно. Если ребята с центральной студии не подведут, то после того, как заварушка окончится, — сидеть нам в отдельных кабинетах, в Большой Башне!

Сестра Ландскрун не заставила себя упрашивать: не то чтобы ей по душе была крутая интрига, в которую ее, не спросясь и не предупредив, втащила коллега, но скандальный репортаж из застарелого болота, каковым всегда являлся Матернальный Совет, был ее профессиональной мечтой. Наконец сбывшейся — и наплевать, что там будет потом. Главное — дерьмо взболтали! Да не позолоченной ложечкой, а осиновым колом!!!

У Федерального Следователя происходящее на экране вызывало несколько иные ассоциации.

— Господин Фогель недаром поминал курятник... — сухо заметил он, подсоединяя штекер регистратора к антенному входу Ти-Ви.

— Матернальный Совет должен немедленно пресечь провокационную вылазку Ле... сестры Эльсбет! — стала наконец озвучивать застрявшие в горле у Старухи мысли Леди Халимат.

И резко добавила уже от себя:

— Следовало бы вам подумать, Бетти, что будет, если я на виду у всех начну считать денежки из вашего кармана!..

— Свои деньги я полностью отдаю в Фонд Спасения Отечества! — гордо парировала ее Эльсбет. — А вот вашей хозяйке будет небезынтересно узнать, что вы, сестрица, за ее спиной крутите сделки со своей долей ТОВАРА с такими личностями, как представители правителей Мелетты и даже с эмиссарами Харурского Кривого!!! Даже исламские лидеры с Малой Колонии ходят у вас в клиентах!!!

— Что?!! — Голос обескураженной Старухи дал «петуха».

Леди Халимат на мгновение растерялась.

Воспользовавшись всеобщим минутным оцепенением, слово с места взяла сестра Мелани — депутат от Бог весть какого округа, признанный борец с коррупцией. Этого, конечно, следовало ожидать.

Говоря горячо и бестолково, она поведала Высокому Собранию, что даже те жалкие гроши, которые достаются сестрам, населяющим Благословенную Химеру, вытаскивают из их кармана всякие жульнические структуры вроде «Анастасии Пирамиди»...

Сестра Мелани не успела толком изложить свою мысль, а уже с горячей ее поддержкой откуда-то из задних рядов поднялась — точнее вскочила — так и оставшаяся никем не узнанной полная блондинка и понесла всеми чертями проклятых ворюг, — безусловно, ставленников Патриархата и разрушителей Великих идей Матернальной Республики...

— На вашем месте... — Леди Халимат наконец обрела голос и использовала его, чтобы обрушиться на не имеющую, собственно, к делу никакого отношения неугомонную болтунью. Побагровев, Леди заорала во всю силу своих легких:

— На вашем месте я заткнулась бы, депутат Дуппельцвишен!!!

Депутат Дуппельцвишен не замедлила с реакцией на эту реплику. Взревев обезумевшей сиреной «А-а-а-а-а!!!!» и вытянув вперед ярко накрашенные когтищи, она устремилась к месту дислокации Президиума. Две амазонки, выступающие в роли приставов, попытались остановить разгневанную избранницу народа, но, врезавшись скулами друг в друга, только порядком усугубили возникшее в зале Парламента замешательство. И лишь змеевидно вытянувшаяся в проход между креслами нога депутата Арутюнян — никто потом не смог объяснить, злой ли умысел имел место, или просто неудачная попытка взять слово — остановила обезумевшую фурию. Но всем было уже не до того.

Полуживая, но не сломленная Леди Сью, оттеснив свою бестолковую союзницу, с трибуны обвиняла Серебряную Бетти в том, что у нее еще со времен Преславной Революции не переводились любовники. Та в ответ сыпала мужскими именами, приводя каждое из них в соответствие с той или иной приближенной к Старухе особой. Старуха же, явно скиснув, энергичным жестом велела застывшим с каменными лицами за спинкой ее кресла амазонкам увлечь себя за кулисы, что те и не замедлили исполнить. Тут же, словно ветром, вынесло из зала и ее главную соперницу. Вне всякой зависимости от этого, Леди Халимат ожесточенно переругивалась с кем-то из сестер, громогласно утверждая, что только она может знать — и знает! — истинную цену «условной единицы» ТОВАРА...

— Ну до чего похожи бабы в любой части Вселенной! — заметил Моррис. — Это удивительно напоминает мне сцену выяснения отношений двух моих подруг, которым я по ошибке назначил свидания на один и тот же час... Обидно будет, если...