Ликвидация последствий - Иванов Борис Федорович - Страница 10

– Я закинул приметы нашей... нашего гостя в Центр. Это их ответ – данные идентификации. Читай.

Майкл поднял глаза на собеседника.

– Не считайте, что я вам особенно доверяю Миша, – вяло прикрыв веки, сказал Поляновски. – Просто у нас остается очень мало времени. И в этой ситуации мои подозрения теряют всякий смысл. При любом раскладе, мы по одну сторону баррикады. Видишь? – он протянул ему руку с закатанным рукавом. – Девять. А у тебя сколько?

– Семь, – еще раз проверив свою насечку, ответил Майкл.

– У Пако – шесть. У Фрэнка – пятерка. И у Марка – только четыре. С Джей-Пи уже все ясно. Ну, из всей компании, пожалуй, только Фрэнк сюда приехал за деньгами. Пако пару раз крупно засветился – ты этого не заметил, Миша? – Поляновски наклонил голову и присмотрелся к Майклу.

– Из нас двоих не я профессионал, полковник. А меня, как я понимаю, сильно мажет мое прошлое...

– Мне лично не все с твоим прошлым до конца ясно, Миша.

– Так зачем было брать в дело человека с такой анкетой?

– Твоя анкета, Михаил, как ни странно – очень хорошая для тебя крыша. Потому что только полный идиот пошлет человека в дело с такой легендой. А потом, решали дело только твоя квалификация, негативный М-тест и готовность за деньги пойти к черту на рога. По мнению ребят из... из Млечного пути, скажем так, эти три фактора гарантируют выполнение задания. Все каналы связи контролируются. А потом... Относительно того, что может выйти потом, я тебя предупреждал в прошлый наш разговор. Довольно недвусмысленно.

– Авария вертолета?

– При плохом раскладе. Или работа в нашей конторе. До Судного дня. При среднем. У Млечного пути хватит денежек, чтобы пасти всех кто имел дело с Зодиаком, поверь мне... Но вот мне-то – тут, с вами – далеко не безразлично, кто вы будете, и какие у вас мотивы... Было. Дерьмо этот Мерлин-тест оказался на поверку. Оно и понятно – ребята торопились, после того, как произошла высадка...

– Ты о чем Вой... О чем вы, полковник?

– Вот об этом, – Поляновски подкинул на ладони пару пустых гильз от Калашникова. – Понятно, места здесь глухие, да и границы дырявые... Но все-таки, они смелые ребята – твои соотечественники... Бывшие соотечественники... – он внимательно всматривался в глаза Майкла. – Что-то около дюжины парней. Как снег на голову сюда свалились пару недель тому назад... И – как сквозь землю провалились... Думаю: действительно сквозь землю – туда, на тринадцатый... Как и те, кто не успел эвакуироваться. Как и те из местных, кто сюда забрел поживиться... Оно и понятно – ни предварительной прививки, ни вообще, тестирования... А эта штука, – он кивнул на насечку, – скручивает человека в считанные часы. Среднестатистического... Так или иначе, их там, – он указал большим пальцем куда-то себе за спину, – это сильно ускорило. И вербовку, и всю операцию, вообще. Ну и эта штука... Трансформация, как они там выражаются... Она прогрессирует. Считалось, что мы гарантированы. На время проведения операции, по крайней мере. Однако... У меня такое впечатление, что эта штука бьет направленно... Если десятка накроет нас обоих – это и будет полная потеря контроля...

– А Марк?

– Тебе пора бы догадаться... Марк – это человек Грамэри. А у них – своя игра... Марк Гернетт. Руководитель отдела. Большая была шишка здесь. Теперь вот, его и бросили расхлебывать эту кашу. Но и он мудрит, скажу тебе... Кроме того... Кроме того, я не верю в эту его четверку...

Майкл присвистнул.

– Так все эти его недоумения относительно того, что за каша здесь варилась...

– Камуфляж, Миша, обычный камуфляж... И немного – проверка – не дошло ли до кого-либо что-либо. Или не знал ли кто чего заранее...

– Это не для моих мозгов, полковник... Я слишком мало знаю.

– Поэтому и будем говорить. Я должен тебя ввести в курс дела. Прежде, чем приплыву к десятке.

– А что там, за десяткой? Это? – Майкл кивнул на магнитофоны.

Поляновски молча включил воспроизведение.

Шипение, шорох ленты, неестественно громкий звук от какого-то движения рядом с микрофоном... Майкл слушал эти чисто технические шумы и старался сосредоточиться на мысли, только что промелькнувшей в голове: ему вдруг, с необыкновенной ясностью стало понятно, что в том ночном мороке с кузницей, собеседником его был командир спецподразделения Гамма-4, капитан Попов. И то, что он не прокачал его сразу, означало только то, что, разумеется, весь этот бредовый разговор о Слове Судьбы не мог быть ничем другим, как пьяным наваждением...

Потрескивание в динамике. Голос Майкла:

– Ну вот... Вы меня слышите?

Пауза. Шорох ленты.

– Вы меня понимаете?

– Да... – слабый, но чистый, молодой голос. И словно не тому же существу принадлежащее, прерывистое, свистящее дыхание.

– Да... Я... я умираю?

– Все будет хорошо... Назовите себя. Как вас зовут?

Пауза.

Поляновски с ускорением прокрутил ленту вперед.

– Меня... Странно... Да, у меня ведь было... было имя...

– Кто вы? Зачем вы здесь?

– Я... я обслуживала секвенсоры... В лаборатории дока Забровски... Меня... Меня зовут... Энн. Мое имя Энн... Моя... Моя мать... Я умру?

– Все будет хорошо.

Пауза. Позвякивание. Еще промотка.

– Вам лучше теперь?

– Что ты ей вводил, кстати? – Поляновски не отводил взгляда от лица Майкла. – Почему решил не пускать в ход Фиксатор?

– Я решил, что нам лучше все-таки знать реальное положение вещей, – не слишком покривил душой Майкл. – И еще, ведь, было распоряжение Марка.

– Может быть, ты и прав, Миша. Гораздо в большей степени, чем сам ты думаешь – неплохо нам знать, что нас там ждет, за десяткой... Так что же ты ей вводил?

– Противошоковую комбинацию, затем – психоэлеваторную. Из стандартного набора.

– Пусть будет так. Поехали дальше. О маме – опустим...

Еще перемотка. Стон. Дыхание – гораздо более прерывистое.

– Я... я не могла иначе... Когда все это случилось... у меня тест уже был... Вы же знаете... Они начали... тотальное тестирование... Всего персонала... Еще с прошлой осени... Или... Какой год... Какой год теперь? А... впрочем, зачем... В общем, у меня уже перевалило за восемь, когда все это вышло... Разрушение...

– Взрыв? Взрыв в нулевом секторе?

– Взрыв... Но... Они... Слушай, это очень... важно. Уже после шести или семи идут... первые симптомы...

– Спокойнее, спокойнее, все хорошо... Все будет хорошо... Какие именно симптомы?

– Воды еще...

– Вам сейчас нельзя... Я вот, ваткой... Смачиваю вам губы... Какие симптомы вы говорите?

– Ну... вся эта... биохимия. И потом – сны... И это... Ложные воспоминания... И когда изо сна... Вещи изо сна оказываются ЗДЕСЬ. А потом приходит ЭТО. Когда надо... слушаться.

– Кого вам надо было слушаться?

Еще перемотка. Серия непонятных звуков.

– Это я так... сказала, – голос стал очень слабым, паузы между словами растягивались. – Просто ты становишься... ЧАСТЬЮ ЭТОГО... Я знала, что это... придет. Я видела... тех, которые уже... И потом, когда мы ушли вниз... Не все ведь сразу, понимаете?.. И я видела, как... ПРЕВРАЩАЮТСЯ... Я очень боялась... Еще когда... Когда у дока Гернетта нам показывали... Макак этих... И даже, что у них с мышами, этими, с крысами... происходило... У меня был яд... Рицин. Но я... Не смогла. А потом... яд не помогает уже... Те – из нулевого держались на опиатах... Но не было... И стадия уже не та... Господи, они уже даже умереть не могли... Даже когда их... К-как куклы... И я... теперь...

Характерный звук. Потрескивание.

– Почему ты выключил запись, Миша?

– Надо было выводить ее из комы. Думал, что это – все...