Девушка из высшего общества - Иствуд Натали - Страница 16

Когда Лесли исполнилось пятнадцать, голос у него огрубел, он резко вырос и за лето из хилого подростка превратился в ладного парня. Тетушки же неизменно продолжали кудахтать над ним.

В конце каникул в соседний коттедж приехали новые соседи. Лесли возвращался из церковной школы, где помогал теткам, как раз в тот момент, когда из фургона показались стройные длинные ноги в потертых джинсах, а вслед за ними и их обладательница – худенькая юная блондинка с серыми глазами, вздернутым носиком и большими, по-детски пухлыми губами. Под мужской ковбойкой угадывалась маленькая упругая грудь.

Незнакомка повернулась и, увидев Лесли, застенчиво улыбнулась.

– Привет, – пробормотала она и опустила глаза.

– Он ожидал чего угодно – снисходительного фырканья, высокомерного взгляда, презрительной насмешки, – только не этой робкой улыбки. Увидев запутавшуюся у нее в волосах пушинку одуванчика, Лесли с трудом подавил желание вынуть ее и понял: он должен стать ее защитником.

– Привет, – еле слышно произнес он, а потом, пустив в ход навыки, ставшие его второй натурой после почти десяти лет присутствия на тетушкиных уроках хороших манер, отвесил поклон и сказал с учтивой улыбкой: – Я Лесли Флетчер. Живу рядом. – Он кивнул в сторону своего дома. – Рад познакомиться с новыми соседями.

Она подняла глаза и, просияв улыбкой, сообщила:

– А я Черри Клейн!

Слово за слово они разговорились. Оказалось, что Черри его ровесница и с сентября будет учиться в той же школе и в том же классе! Когда они расстались, Лесли почувствовал себя так, словно заново родился.

Последнюю неделю каникул они встречались каждый вечер на старой скамье под яблоней в саду его теток. Они садились на скамью и разговаривали, а у них над головами шелестела листва. Лесли скрывал от Черри темную сторону своей жизни, опасаясь, что ее симпатия обернется отвращением.

– Обожание в прозрачных серых глазах Черри Клейн росло с каждым днем, и у Лесли перехватывало дыхание. До сих пор никто из девчонок еще не смотрел на него так. Они прожили эти летние дни в восхитительной изоляции в глубине яблоневого сада и в ожидании юной любви.

Вечером накануне первого дня занятий они, молчаливые как никогда, сидели, чувствуя, что завтрашний день принесет перемены.

– Знаешь, Лесли, я рада, что мы сюда приехали, – тихо сказала Черри, водя пальцем по загорелой коленке. – Ведь я познакомилась с тобой… Только я боюсь завтрашнего дня. Наверное, все девчонки в школе от тебя без ума.

Он молча пожал плечами, стараясь сохранять невозмутимый вид, хотя сердце его болезненно забилось.

Черри бросила на него тревожный взгляд, и голос у нее задрожал:

– Вот начнутся занятия в школе, и ты перестанешь обращать на меня внимание.

Лесли не верил своим ушам: эта нежная красивая девушка с белокурыми волосами, пухлыми губами и длинными ногами боится его потерять! В душе поднялись неведомые ранее чувства, доставившие ему самую сладостную боль из всех, что ему довелось испытать в жизни.

– Черри, ты и завтра будешь мне нравиться. И вообще всегда.

Черри подняла лицо, и Лесли понял: она ждет его поцелуя. Закрыв глаза, Лесли наклонился к ней и коснулся губами ее сладкого, пахнущего конфетами рта. И хотя всю неделю по ночам он мечтал о Черри, поцелуй был невинным – как жест обожания, символ обещания и прощания с летом.

– А ты проводишь меня завтра в школу? – спросила Черри, когда они оторвались друг от друга, и заглянула ему в глаза так, словно все еще не могла поверить, что она ему нравится.

– Конечно, – не покривив душой, ответил Лесли. Он был готов отправиться с ней куда угодно – хоть на самый край земли.

И они снова поцеловались. Этот поцелуй был иным. Рты жадно встретились. Их тела сблизились в порыве неопытной, впервые переживаемой страсти. Лесли почувствовал ее юную грудь и ощутил под пальцами острые позвонки. Темные желания забурлили в них, горяча кровь.

– Если хочешь, можешь дотронуться до моей груди, – шепнула она.

Лесли решил, что ослышался. А потом осторожно просунул ладонь между их телами. Черри не остановила его, и пальцы двинулись выше, пока не достигли скрытого под футболкой холмика груди. Он осторожно погладил ее, и они поцеловались. На крыльце дома теток вспыхнул фонарь, и они отпрянули друг от друга.

– Я никому из мальчишек не разрешала такого, – шепнула Черри. – Никому не говори!

Лесли кивнул, поклявшись в душе навеки сохранить в тайне этот бесценный дар.

– Как я выгляжу? – спросила Черри утром, когда он зашел за ней перед школой. И вид у нее был такой, словно от его ответа зависит ее будущее.

– Лесли окинул ее пристальным взглядом; белая блузка с кружевной стойкой и золотой булавкой на вороте, плиссированная юбка из шотландки, белые туфельки…

– Ты лучше всех! – заверил ее он.

Они пошли к школе, держась за руки, Лесли шел медленно – чтобы Черри не отставала от него, а еще он хотел продлить очарование момента. Как только они вошли в вестибюль, их приветствовала стайка одноклассников.

– А вот и Лесли! Малыш, будь паинькой! – закудахтали они, подражая голосам теток. – Лесли! Учительский любимчик! А кто это с тобой? Эй, крошка, давай скорее к нам, познакомься с настоящими парнями!

Черри взглянула сначала на парней, потом на Лесли, н в ее глазах промелькнуло смятение. Почему его дразнят?

Лесли повел себя так, будто они малые дети, а он уже повидавший жизнь взрослый.

– Ребята, может, хватит? И когда вы, наконец, подрастете?

В ответ те разразились хохотом и улюлюканьем. А Черри приходила все в большее замешательство. Она смотрела на Лесли не мигая, и в ее взгляде читались упрек и отступничество. Она-то думала, что Лесли особенный, а теперь ей стало ясно, что ее каким-то образом угораздило подружиться с отверженным.

– Лесли охватила паника. Он понял, что потерял Черри Клейн, а значит, жизнь больше не имеет смысла. Между тем вокруг ребят собрались девчонки; они тоже смеялись. Веселье их было легким и беззаботным: Лесли так долго служил мишенью для их насмешек, что они нападали на него скорее по привычке, чем по злобе.

Тут Черри попыталась высвободить ладонь из его ладони.

– Лесли, Лесли! Поди сюда! – пропел дурашливым фальцетом Гарри Райли. – Пора менять пеленки!

Черный вихрь ярости подхватил Лесли. Он выпустил мягкую ладошку Черри и с криком бросился на обидчиков. Их было пятеро, а он один, но его это ничуть не заботило. При приближении Лесли мальчишки снова загоготали, но, разглядев выражение его лица, присмирели.

Он стал наносить дикие, яростные удары кулаками. Девчонки завизжали, и скоро вокруг них собралась толпа школьников. Кулак Лесли с хрустом опустился на нос Гарри Райли, и тот пронзительно вскрикнул от боли. Движимый яростью, зревшей в нем почти десять лет, Лесли наносил удары без разбору направо и налево. Он бил по всему, до чего мог достать, почти не чувствуя боли ответных ударов. Лишь трое подоспевших учителей смогли положить конец этому безобразию.

Вызвали тетушек. Увидев своего любимца в разодранной рубашке, с окровавленными руками и заплывшим глазом, – обе зарыдали, а потом тетка Энн, придя в себя раньше сестры, подступила к директору и гневно вопросила:

– Извольте объяснить, как вы могли допустить, чтобы нашего Лесли так избили?

– К вашему сведению, ваш Лесли сам только что отправил троих одноклассников в травмопункт! – возмутился директор. – И теперь на две недели исключен из школы!

Тетки в ужасе выслушали подробности скандала, учиненного племянником в вестибюле, и Мэри, сурово сверкнув очками, изрекла:

– Лесли ты до крайности разочаровал нас! До крайности!

– Идите домой, – тихо сказал Лесли. – Я приду позже.

От изумления тетки лишились дара речи, директор принялся читать нотацию, но Лесли слушал его вполуха.

– Прошу прошения, – извинился он, – но мне нужно уладить кое-какие дела.

Приехав в больницу, он разыскал там пострадавших, и они все вместе поболтали о футболе, обсудили новых преподавателей, последний диск «Битлз»… О драке никто не сказал ни слова.