Король долины - Ирвинг Клиффорд - Страница 32

Он не собирался никого убивать. Ни Кайли, ни кого другого. Этому он не смог меня научить, — думал он, и чувствовал что-то вроде торжества. — Зачем мне убивать кого-то?

Он знал, что не испытывает страха перед схваткой и ему даже не приходило в голову пока, что это его могут убить. Три человека или один — все равно не этого он боялся. Но он вспомнил почему-то день смерти своей матери, медленную иссушающую боль, которую он испытывал… и еще он вспомнил тот день в горах, когда он застрелил черного медведя. Он вспомнил, как кружились канюки…

— Нет, — сказал он себе, — он не заставит меня сделать это, обозвав трусом. Я встану лицом к лицу против любого в честном бою, но я не желаю поднимать на человека оружие, лишь бы потешить этих людоедов вокруг.

Он провел мерина несколько шагов вверх по улице, как вдруг кто-то окликнул его шепотом.

Это был Сайлас Петтигрю, выглядывающий из боковых дверей своего магазина.

— Клейтон!

Он медленно подошел, одновременно заметив, что главная улица как-то неожиданно опустела. Лишь несколько человек стояли на дощатом тротуаре перед салуном, да старый ободранный навахо по-прежнему занимал место у банка, шевеля пальцами босых ног в талом снегу. Его подопечная, слепая девочка-полукровка, сидела рядом с ним и плела корзинку из соломы. Клейтон кивнул. Старый навахо кивнул ему в ответ. Девочка, ощутив что-то, подняла голову, когда он проходил мимо.

— Привет, Сайлас, — он улыбнулся, подойдя поближе. — Что это с тобой делается?

— Зайди, — отрывисто бросил Сайлас.

Клейтон вошел в затхлую, пропахшую плесенью темную комнату и огляделся. Людей в магазине не было. У дверей, ведущих в контору, составлены один на один ящики с товарами, на стойках развешены платья и пальто, недавно привезенные Сайласом из Данвера и Канзас-Сити.

Сайлас зашел за стойку, снял с пыльной полки бутылку виски и налил два стакана.

— Ты их еще не видел?

— Кого? — спросил Клейтон. Виски он не тронул.

— Кайли, кого ж еще, дурень! Ты что, не знаешь, что он тебя ищет?

— Ищет меня? Нет, я этого не знал.

— Ну, дожидается тебя, все равно. Риттенхауз сказал этому типу Маккендрику, что, когда ты вернешься в Дьябло, ты его пристрелишь — Кайли, то есть — а теперь он уже точно знает, что ты вернулся, и он тебя дожидается!

Клейтон тихо выругался.

— Эд сказал ему, что я…

— А что, разве это не правда? Разве ты не собираешься снять с него скальп?

Он наклонился через стойку, опершись на нее обеими ладонями, глаза его горели твердой и свирепой голубизной.

— А почему я должен сделать это, Сайлас? Может, ты потрудишься мне объяснить?

— Потружусь?.. Ну, черт побери, уж конечно я объясню тебе, почему, мальчик! Так вот знай, этот тип Кайли и его дружок Маккендрик заявились сюда две недели назад, буквально на следующий день после того, как ты с Сэмом уехал в Таос, и сказали мне, что с этого дня они будут забирать долю Гэвина в прибылях! И с салуном тоже так! А потом они отправились в «Великолепную», поговорили с Марвом Джоунзом, который управляет гостиницей твоего отца, и сказали ему то же самое. Сказали Марву, что Гэвин не вернется, может, целый год, а то и два, а может, и вовсе не вернется, — так они все берут под свой контроль! Нет, ты понимаешь? Под свой контроль! И это было в точности то, что они и имели в виду… — Петтигрю в ярости сбивался и брызгал слюной. — Они хотят захватить всю долину, мальчик, до последнего гвоздя!

Клейтон вертел в руках стакан с виски и оставался невозмутимым.

— Сколько они выдаивают из тебя, Сайлас?

— Двадцать долларов в месяц «за защиту»! — выкрикнул Петтигрю.

— Что ж, мне, конечно, очень жаль…

— Жаль? И все?.. Тебя это не потрясло?

Клейтон улыбнулся. А что тут могло потрясти? Как только он обдумал все это хладнокровно, как только он представил себе общую картину, все стало ясно, даже логично. Если не считать законной доли Гэвина в земле, шахтах и магазинах и того, что он контролировал банк, вся власть Гэвина над этой империей держалась в его кулаке; это была привычка, которую и он, и люди, жившие в долине, в течение двадцати лет воспринимали как факт, не задавая вопросов. Но в конечном счете все держалось на страхе перед силой. Чем завоевал Гэвин свою империю, как не силой — при их попустительстве? Так разве в таком королевстве не может появиться узурпатор?

Именно это и попытался сделать Билл Кайли. Просто-напросто дворцовый переворот, пока король развлекается на охоте. И если никто не выступит против — а кто здесь может выступить против не на словах, а на деле, кто, кроме принца? — то по возвращении король будет закован в железо или, в лучшем случае, низведен до положения простого подданного. А если понадобится, то и убит. Король отсутствует, верный генерал королевской армии, беспомощный и увечный, сидит в кресле-качалке, принц поехал в Таос и, как коротко и ясно выразился Риттенхауз, «бегает по шлюхам». И тут под фанфары и литавры появляется узурпатор с «Кольтом» сорок пятого калибра.

Петтигрю, должно быть, читал его мысли.

— Ты не сможешь уклониться от этого, Клейтон, — сейчас уже нет.

— Не смогу? А что помешает мне сесть в седло и поехать обратно в Таос, чтобы мирно провести там зиму?

Побагровевшее лицо Петтигрю внезапно вновь побледнело.

— Ты этого не сделаешь…

…Нет, не сделаю, потому что я — сын Гэвина. Не потому, что его кровь струится в моих жилах и позволяет мне хладнокровно убивать, а потому, что я — его сын, и он доверил мне эту долину. Потому что я обязан сделать это для него…

Он наконец проглотил виски, налитое Сайласом, и вытер губы рукавом.

— Где он, Сайлас?

— Кайли?

— Ну, а о ком же еще мы тут болтаем — об Аврааме Линкольне, что ли?

— Он у себя в канцелярии, в том же доме, где тюрьма, в передней половине. Их там трое, Клейтон. Он, Маккендрик и этот полукровка, Пекос. Маккендрик ходит с двумя револьверами, у тех двоих — по одному. Посмотри, чтобы один из них не сидел в засаде где-нибудь на другой стороне улицы.

Клейтон холодно улыбнулся.

— Спасибо за всю твою помощь, Сайлас. У тебя найдется лишний револьвер?

Петтигрю побледнел еще сильнее.

— Ты хочешь, чтобы я…

— Нет… — Клейтон засмеялся. — Я не хочу, чтобы ты взял оружие и шел со мной. Просто дай мне револьвер и немного патронов.

Он взял «Кольт», который Петтигрю молча принес ему, спрятал его поглубже в карман своей овчинной куртки, и вышел из жаркого, пропахшего магазина на улицу, где было по-утреннему прохладно и свежо. Свет был мягкий, какой-то нереальный, в утренней дымке золотые солнечные лучи и грифельно-серые тени смешивались в причудливую картину. Улицы города были пусты. Исчезли даже старый навахо и слепая девочка.

Глава семнадцатая

За всю свою историю город не видел такого боя. На этой же полоске земли, тогда — еще девственной прерии, Гэвин Рой убил Эли Бейкера в честном бою двадцать один год назад. Через семь лет после этого Эдвард Дж. Риттенхауз спровоцировал братьев Чавес и хладнокровно застрелил их обоих в течение пяти секунд. Он убивал и других людей — быстро, безжалостно, одной-двумя пулями и без всякой суеты.

…Многие годы потом люди рассказывали об этом ноябрьском утре. Существовало несколько версий того, что произошло после выхода Клейтона из магазина Петтигрю — в зависимости от точки зрения рассказчика, то есть от того, где он прятался, и от того, с кем он первым успел поговорить, когда рассеялся дым. Старики, сидящие зимой у печки, спорили до посинения из-за таких мелочей, как, скажем, чем разбил Маккендрик витрину кафе — стулом, столом или собственным волосатым кулаком, или, к примеру, какого калибра был дробовик, из которого сделал первый выстрел Кайли; и даже о том, вырвался ли мерин Клейтона из платной конюшни, напуганный выстрелами.

Однако все единогласно признавали, что Клейтон вышел из магазина Петтигрю на освещенную ярким и неровным зимним солнцем улицу, расстегнул овчинную куртку и медленным шагом повел старого мерина в сторону тюрьмы. Выражение лица у него было беззаботное, он даже улыбался, как будто просто вышел лениво прогуляться по солнышку. Люди, которые следили из дверей новой земельной конторы и салуна, божились, что по манере идти — вот такой медленной, легкой, свободной походкой — это мог бы быть сам Гэвин, только на тридцать лет моложе; и все равно, вылитый Гэвин, с худым обтянутым лицом, спокойный, невозмутимый… холодные голубые глаза и не моргнут…