Большое драконье приключение - Ипатова Наталия Борисовна - Страница 25

Могучий рокот прокатился по площади, одинаковым жестом танцовщицы бросили руки вверх, рассыпали ногами густую дробь и завертелись, изгибаясь то в одну, то в другую сторону. В их телах не осталось в покое ни одного дюйма, вся без остатка наличность была брошена в огненное горнило танца. И, пожалуй, никто из присутствующих не был удивлен больше троицы наших героев, впервые увидевших хозяйственную и незаметную Сэсс в этом обличье.

Шелковая юбка колоколом вилась вокруг ее длинных стройных ног, безостановочно, безошибочно и неутомимо отбивавших ритм, в котором было нечто завораживающее. Тонкая — о, какая тонкая! — талия трепетала, как камышинка под ветром, а руки, эти две лебединые шеи, переплетаясь, играя острыми пальцами, скругляя локти, крестя запястья, не замирая ни на секунду, плели какое-то непостижимое кружево волшебства. Бисерные капельки пота выступили над ее выгнутыми бровями, в которых только и таилось напряжение, а глаза искрились лихостью и удальством, длинные волосы метались по плечам и спине, и от их непрестанного движения она казалась объятой пламенем.

Она приняла вызов Ратри. Как будто навстречу холоду Ночи, заявившей свою власть над миром, встала Юность, готовая в своем вечном дерзком стремлении оспорить право любой власти, разжечь во тьме свой огонь и разогнать эту тьму, растопить этот лед и смехом прогнать страх, насытить пустоту через край любовью и жаждой любви.

И, может быть, потому, что Ратри дрогнула и отступила в этот миг, встретившись лицом к лицу с самой Сарасвати, а может, самая прозаическая причина заключалась в том, что за более развитые мышцы ног профессиональные танцовщицы расплачиваются страшными судорогами; возможно также, подумал Брик, что один присутствующий счастливчик страстно желал победы Сэсс, — но только баядера, не ожидавшая встретить подобное яростное сопротивление, оступилась и упала. Рыцарь, ее хозяин, даже не взглянул на нее, пожирая взглядом победительницу, чье лицо осветила улыбка нескрываемого торжества.

— Кто ее родители? — спросил он вполголоса.

— Я впервые вижу эту девушку, — поспешно сказал староста. — Вероятно, она из соседней деревни. Она не наша.

— Понятно.

И больше ни на кого не обращая внимания, он прошел сквозь толпу к Сэсс.

— Сколько ты хочешь за то, чтобы пойти со мной?

Саския рассмеялась.

— Я не продаюсь, сэр!

— Послушай, — сказал он. — Будешь есть на золоте и спать на шелке.

— Спасибо, не интересует.

— Ну что ж. Приз ты выиграла честно, — он протянул ей браслет. — Бери.

Санди, меланхолично наблюдая эту сцену, машинально наматывал на кулак ремешок от фляги. Пряжки пришлись на костяшки пальцев. Дигэ переводила встревоженный взгляд с одного из своих спутников на другого. Брик буркнул:

— Не нравится мне этот тип!

В тот момент, когда пальцы Сэсс коснулись браслета, латная рукавица сомкнулась на ее запястье.

— Не хочешь добром — пойдешь силой!

Сэсс рванулась от него, но это было все равно, что пытаться сдвинуть с места башню, и она только ссадила себе кожу на запястье. Вторая закованная в железо рука схватила ее повыше локтя, удерживая на таком расстоянии, чтобы она не смогла пустить в ход зубы.

— Да я сдохну, а не буду танцевать для тебя!

— Кнут уговорит тебя, — хищно и страстно сказал он. — Если понадобится, будешь плясать в цепях!

Дигэ испуганно ахнула, а ее спутники разом поднялись.

— Отпусти девчонку, — спокойно сказал Брик, чувствуя у бедра ласковую тяжесть Чайки и мимоходом радуясь, что прихватил ее на праздник. — Она с нами пришла сюда и уйдет с нами.

— Ты ошибаешься, она уйдет со мной.

— Через мой труп.

— Это не проблема, мальчик. — Рыцарь отшвырнул Сэсс в руки ближайшего к нему стражника и неторопливо обнажил меч. Брик улыбнулся. Наконец-то Чайка пригодилась для дела. Но этот черт опасен. Опытная и безжалостная сволочь. То-то Брик сразу заметил, что все эти тирады с благодарностями звучат в его устах фальшиво. Вот его настоящее лицо. Рабовладелец, насильник, хам, привыкший получать желаемое всегда и любой ценой, без оглядки на кого бы то ни было.

Тот прощупал Брика взглядом и нанес несколько пробных ударов. И Брик понял, что сейчас от него потребуется всё его умение Мастера.

Удержать Сэсс было не проще, чем дикую кошку. Стиснутая кольчужными объятиями, она рвалась на свободу с ожесточением куницы, извиваясь и пытаясь дотянуться зубами до незащищенных рук своего сторожа. Один раз ей это удалось, и озверевший от боли солдат, взвыв, влепил ей оглушительную затрещину. В ту же секунду кулак Санди врезался ему в челюсть. Солдат охнул и пошатнулся, Сэсс, ничтоже сумняшеся, лягнула его ниже пояса, и ей удалось, наконец, освободиться.

— Господа, господа! — кричал староста, чей праздник, кажется, норовил превратиться в большую драку. — Пожалуйста, прошу вас…

Второй солдат отпихнул его с дороги, поднес к губам рожок, и окрестности огласились призывным кличем.

Брик крикнул:

— Санди, выводи девчонок! Я задержу…

Санди сорвал с шеи свисток и сунул его Сэсс.

— Беги с площади и вызывай Сверчка. Живо!

Он ринулся обратно в драку. По улочкам уже гремели копыта вызванного на подмогу отряда. Саския, добежав до ближайшего дома, приложила свисток к губам и дунула что было сил.

Звук потряс ее. Точнее, потрясло то, что никакого звука как будто не было, но в то же время ей заложило уши, и что-то отчаянно всверлилось в череп. То же, как видно, почувствовали и люди на площади, потому что драка на несколько секунд прервалась, а наиболее слабонервные из тех, кто еще не успел ретироваться, попадали на землю. «Ну что ж, — решила она, — если Сверчку надо, чтобы его звали так, мы этим смущаться не будем. Это смятение в итоге нам на руку».

Отряд вооруженных людей ворвался на площадь и, не разобрав, что здесь происходит, набросился на мирных жителей, топча их конями и вытесняя за пределы ставшего необыкновенно тесным пятачка земли, отведенного для празднеств. На плечи людей обрушились нагайки и плоские стороны мечей. Наиболее буйная молодежь, разумеется, не могла стерпеть подобного обращения, и кое-где возмущенные юноши принялись стаскивать бесцеремонных гостей с седел. С минуты на минуту могла пролиться кровь.

— Ты крепок, — признал рыцарь. — Но при равенстве мастерства побеждает более хитрый. Обернись!

Отчаянный визг, в котором Брик узнал голос жены, полоснул его слух. Он оглянулся, выхватив на мгновение из темноты жуткую для него сцену: Дигэ, опрокинутая на землю одним из этих негодяев.

— Меняешь ту на эту? — осведомился враг.

Брик дрогнул от мгновенного сомнения: бежать туда или продолжить драку здесь, скрутить этого подлеца и диктовать свои условия его орде, держа меч на его горле. Эта полусекундная заминка едва не стала для него роковой: если бы он не потерял равновесие, отшатнувшись от хитрого рубящего удара, быть бы ему без левой руки. Он упал, меч противника высек искры из булыжника рядом с его головой, Брик перекатился на другой бок, отыскивая при этом на поясе рукоять ножа, того, что носил боевое имя «Сэр Джон», и, парируя Чайкой новый удар, грозивший снести ему голову, с левой руки метнул нож в насильника, схватившего Дигэ. Вскрик боли с той стороны подсказал ему, что цель поражена. Краем глаза он заметил, как Сэсс помогает Дигэ подняться и тянет ее прочь. Внезапно что-то его самого отшвырнуло в сторону.

Между ним и его противником стоял безоружный Санди.

— Прекратите драку, — сказал он каким-то странным голосом, на первый же звук которого мускулы Брика среагировали быстрее, чем его мозг — он выронил Чайку, которую тут же, смутившись, подобрал.

Проворный враг от неожиданности отпрыгнул назад, опешив от уверенности хрупкого безоружного юноши, почти мальчика, и, может быть, как и Брик, непроизвольно подчиняясь Голосу. Он, однако, был куда опытнее Брика и повидал всякое. Поэтому он, хоть чуточку неуверенно, но рассмеялся.

— Блеф!

— Клянусь всеми духами земли и неба, ты можешь не успеть даже пожалеть…