Куб со стертыми гранями - Ильин Владимир Леонидович - Страница 10

Краем глаза Лигум уловил пристальные взгляды жандармов, дежуривших в оцеплении неподалеку от него. Их интерес к нему нетрудно было понять: сейчас ничто не выдавало в Лигуме хардера, а изучать витрину магазина в то время, когда все нормальные люди спешили побыстрее убраться из опасной зоны, мог бы только фанат высокой моды либо слепоглухонемой. В любом случае — ненормальный…

Между тем, голос в ухе диктовал условия и параметры выполнения новой задачи. С самого начала Лигуму стало ясно, почему эту “важную работку” решили поручить именно ему, и ему очень не понравилось то, что от него требовалось.

Словно услышав его мысленные ругательства, супервизор в заключение осведомился:

— Что-нибудь не так, Даниэль?

Это можно было бы счесть издевательством, но Лигум знал, что супервизор способен на всё по отношению к нему, только не на издевку.

— Вы уверены, что именно так я должен выполнить это задание, супервизор? — все-таки рискнул спросить он.

— У тебя есть другие варианты? — участливо поинтересовался голос в ухе. — С учетом того, что к утру дело должно быть сделано?

Лигум добросовестно подумал.

— Нет, — наконец, признался он. — Наверное, нет…

— Тогда — как можно меньше смертей тебе, Даниэль, — изрек супервизор традиционное хардерское напутствие и отключился.

13. ОСЬ “Х”

Запрос блока ориентации о своем местонахождении.

Ответ: Таунвиль, Сент-Морган-стрит, дом номер шестнадцать — на противоположной стороне улицы.

Текущее время: три часа сорок пять минут по местному времени. Это ночь.

Подсказка этического блока: в данное время суток люди, как правило, спят. Будить их рекомендуется лишь в следующих экстренных случаях… Отменить перечисление критериев.

Альтернатива: дожидаться окончания отдыха хозяина дома номер 16 или обратиться к нему немедленно?

Решение: альтернатива номер два.

Аргументы, подтверждающие правильность выбора: 1) в объявлении было употреблено слово “срочно”; 2) не исключена возможность того, что другой Умелец попытается опередить меня.

Звонок в дверь. Из динамика, встроенного в дверь, звучит человеческий голос:

— Можете войти, Умелец. Пройдете по коридору прямо, потом повернете направо…

Команда блоку перемещений: выполнять указания хозяина дома.

Сигнал анализатора обстановки: имеются некоторые нелогичности, затрудняющие корректный анализ обстановки, а также ряд странных факторов. Ощущения, поступающие от органов восприятия, не поддаются классификации. Корпус подвергается непонятному воздействию извне. Аналогия: будто некто пристально следит за мной.

Команда блоку самосохранения: находиться в готовности к действиям в экстремальной ситуации.

Поворот направо. Дверь.

Данные зрительного восприятия: помещение малых размеров без окон. Мебель и какие бы то ни было предметы человеческого быта отсутствуют. Людей в поле зрения нет.

Сигнал: “Внимание! Опасность!” поступает от блока самосохранения с опозданием (заметка для блока саморемонта: в последующем провести тестирование блока самосохранения по всем основным параметрам).

Пол помещения проваливается вниз.

Отбой опасности. Это лифт. Он останавливается.

Глубина — 10 метров с точностью плюс минус 15 см.

Двери открываются. Покинуть лифт. Двери смыкаются за спиной. Судя по данным слухового восприятия, кабина лифта автоматически поднимается вверх.

Зрительное восприятие обстановки: помещение длиной 20,1 метра, шириной — 10,53 м, высотой — 3,82 м. Пол и стены бетонные. Мебель: справа и слева вдоль стен стоят в ряд металлические шкафы неизвестного типа и предназначения. Напротив, у дальней стены, в которую вмонтировано голографическое фальш-окно с мнимым видом на яблоневый сад, — письменный стол нестандартных размеров. За столом в кресле сидит мужчина средних лет, волосы темные, одет в двубортный костюм. Анализ выражения его лица: эмоциональная мимика отсутствует. Человек бездействует.

Посреди комнаты, в 4,35 метрах от стола, стоит кресло с высокой спинкой. Человек за письменным столом говорит, указывая рукой на кресло:

— Можешь сесть, Умелец.

Выводы анализатора обстановки: ряд логических противоречий не имеет решения. Пример: изнутри здание не производит того впечатления стандартного жилого помещения, которое возникает при его восприятии с улицы. Вопрос: каково функциональное предназначение здания в целом и данного подземного помещения в частности? Второе: почему в данное время суток человек бодрствует, нарушая тем самым стандартные нормы поведения людей? Возможные объяснения: человек находится на ночном дежурстве? Человек знал о том, что я прибуду этой ночью? Но каким образом ему удалось это узнать?

Запрос всех блоков анализа: имеются ли какие-либо признаки опасности?

Ответ — отрицательный.

14. ОСЬ “Y”

— А я знала, что ты ко мне еще придешь. Правда, не думала, что это случится так скоро…

— Откуда ты это знала?

— Те стихи, которые ты мне читал в отеле — ну, помнишь, в подражание Макаревичу?.. Их ведь написал ты сам?

— Мадлена, а может, ты умеешь читать чужие мысли?

Она тихонько засмеялась.

— Нет, — немного погодя сказала она. — Я просто их угадываю…

— Тогда угадай, зачем я к тебе пришел.

Вместо ответа она прильнула к нему и осторожно поцеловала в кончик носа. Они лежали в полной темноте, только в оконном проеме светились, словно огненные глазки какого-то злобного зверя, индикаторы охранной сигнализации.

В доме было тихо, но Лигум знал, что еще слишком рано, чтобы отец Мадлены, с которым она жила вдвоем в этом огромном особняке в пригороде Галлахена, лег спать.

Стараясь не потревожить девушку, припавшую щекой к его груди, Лигум глубоко вздохнул. Вопрос, который он только что задал, был не случаен, но ни на какие размышления Мадлену он не навел. Судя по всему, она плохо знала хардеров, и от этого было еще горше и противнее на душе, потому что одно дело: переиграть осведомленного соперника, и совсем другое — обмануть чье-то неискушенное доверие. Например, ребенка…

Нет, ему было с ней замечательно, и если бы он не был хардером, то был бы сейчас на седьмом небе от счастья.

Но хардеры не имеют права на счастье.

— Прочитай еще что-нибудь, — попросила она, плотно прижавшись носом к его груди, от чего было щекотно, и возникало какое-то странное, до сей поры не ведомое чувство. — Только из своего…

— Да это всё было баловство, — сообщил он. — На третьем курсе образовался небольшой перерыв в учебе, вот от нечего делать и попробовал свои силы… С тех пор даже мысли такой не возникало. А сейчас даже стыдно вспомнить, такой наивный примитив получался у меня тогда…

— Не скромничай, — настаивала она. — Да не бойся ты, я не буду критиковать…

— Ну, если ты так хочешь, — наконец, сдался он. И после паузы медленно, с ровными интонациями прочитал:

— Нам кажется: мир — для добра,

что он — для покоя и света.

Нам кажется: жизнь — игра,

мы мучаемся до утра

и всё же не верим в это.

Нам кажется: смерть — капкан,

с годами пружина всё туже…

А смерть — это самообман,

человек не умрет от ран,

пока он кому-то нужен…

В этом стихотворении было еще много строф, но Лигум не стал продолжать, потому что с помощью заранее вставленного в ухо “супер-аудитора” — крошечного устройства, воспринимающего звуковые колебания на большом расстоянии и усиливающего их — услышал, как где-то в недрах особняка раздалась сложная трель, состоящая из трех длинных и трех коротких стаккад. Кто-то звонил во входную дверь, явно используя условный сигнал.

Он прислушался к ровному горячему дыханию на своем плече.

— Мадлена, ты спишь?

— Ага, — промурлыкала она. — Причем сплю наяву… Кстати, от близких людей я больше привыкла слышать обращение “Лена”.