Врагов выбирай сам - Игнатова Наталья Владимировна - Страница 95

– Опять к черту на рога лезем, – заметил Альберт, не смутившись под укоризненным взглядом старшего, – и ведь залезем когда-нибудь. Даже не знаю, кому хуже будет. Что там у нас впереди, а, братец? Живы будем?

– Не убьют, так будем, – философски ответствовал Артур.

– Зато твари отвязались. – Галеш противно звякнул струной. – Это тоже от того, что эльфы близко.

– Твари нас и не трогали. Все больше демоны и нечисть.

– И кстати! – Альберт, разглядывавший звезды, перекатился на живот. – Ты заметил, что нечисть приходит вся сплошь разумная? Демоны – как придется, а нечисть – разумная.

– Ей приказывать проще. А с демоном поди договорись. Безмозглого хоть на кровь навести можно.

– Думаешь, в этом дело?

– А в чем?

Галеш возился с гитарой, делая вид, что разговор ему ну нисколечко не интересен.

«А я думаю, – продолжил Альберт уже не вслух, – что наши с тобой неприятности имеют минимум два источника. Ты запрашивал насчет тварей по окраинам? Тех, что во сне видел, помнишь?»

«Демоны. Алым на карте были отмечены демоны. Серым – чудовища».

«И Шопрон тоже алый, ага?»

«Что «ага»? Митрополит это».

«То и «ага». Владыка Адам – это демоны. А нечисть чья? И твари?»

«Так его же. Или того, с Триглава. И что?»

«Пока не знаю, – честно и несколько обескураженно ответил младший, – думал, сейчас что-нибудь соображу».

Артур улыбнулся. Братишка верен себе и полагается на озарения, не желая подумать... Стоп. Что-то в этом... Пока что все идет по схеме столетней давности. Митрополит в роли Козлодуйского Лиха, эмиссар того, с Триглава, поставщик крови и душ к столу повелителя, воображающий повелителем себя. Но сто лет назад Козлодуйский отшельник командовал лишь чудовищами, он не умел приказывать демонам. Он был сильным колдуном, знающим магом, а заполучив Источник, почувствовал себя всемогущим, но ограничивался тем не менее чудищами, собственными заклинаниями да умелыми манипуляциями с «тканью миропорядка».

А господину Илясу Фортуне не мешало бы поработать над формулировками.

Отсюда бродячие мертвецы, смятение в умах, костры с еретиками по всей Долине, смута в Средеце. Ладно, это все – дело прошлое. Важно, что демонов тот, с Триглава, оставил тогда за собой. И правильно сделал. Демоны – это армия, а направлять армию должен тот, кто больше знает о ситуации. Либо в этот раз враг передал своему эмиссару больше полномочий и, как следствие, больше возможностей, либо он тут вообще ни при чем.

Нет.

Иначе что имела в виду Приснодева, говоря о том, что владыку Адама нужно спасти? От кого спасать, если не от того, с Триглава? Не может человек, пусть даже митрополит, стать его соперником, зато может подвергнуть опасности свою душу, заключив с демоном сделку.

С другой стороны, в прошлый раз вражине мало не показалось. Смерть Козлодуйского отшельника ударила и по нему. Да еще как ударила! Сто лет, гад, прятался, нос высунуть боялся. Если владыке Адаму он дал больше сил и возможностей, значит, и ударить должно сильнее. Этого-то враг, хоть и демон, не может не понимать.

Ударит по нему, впрочем, лишь в том случае, если Артур с Альбертом смогут добраться до митрополита. А если нет, если заедят их твари или эльфы завтра расстреляют, придется сэру Герману самому справляться.

А сэр Герман и не знает ведь ничего. Он, конечно, догадается. Хочется верить, что догадается. Господи, ну сделай так, чтобы догадался, а? Пожалуйста!...

– Эльфы не терпят их, – продолжал рассуждать Галеш, – и тварей, и нечисть, и демонов – всех. И убивают их эльфы совсем не так, как людей.

– Премного благодарны! – ответил Артур. – А зачем же они на Сегед нападали?

– Об этом спроси у них, – посоветовал музыкант, – я спрашивал, но не получил ответа. Эльфы... – он пробежал пальцами по струнам, вызвав дисгармоничную капель звуков, – они прекрасны, жестоки, загадочны. И у них есть цель. Я не знаю, какая, да мне и не нужно. Слушай:

Альберт равнодушно поглядывал то на брата, то на Галеша. Он отдавал должное мастерской игре, в очередной раз подивился умению менестреля оживлять холодное серебро струн, но эта песня не трогала. Ничуточки. Если она про эльфов, значит, они сродни христианским ангелам.

Надо наконец с подробностями выспросить у старшего о том, кто такой этот король Артур. Интересно же, в честь кого братца нарекли. Вот Альберт – это понятно, был такой ученый, величайший из великих, на основе его открытий выстроена современная магия. А король Артур... Старший бурчит: «сказки». Ясно, что сказки, и все-таки забавно было бы.

Артур – то ли слушает, то ли нет – думает о чем-то своем. Значит, Галеш поет для него. Значит, снова почувствовал, что и как должна сказать песня.

Но при чем тут эльфы?

– Значит, эльфы? – дав отзвучать последнему аккорду, поинтересовался Артур. – Цель у них, значит?

– Не только эльфы, – примирительно ответил Галеш и, словно успокаивая гитару, погладил ее по струнам. – Я петь умею, рыцарь, а не говорить. Разве что так. – И, постукивая пальцами по гулкой деке, он повторил четким речитативом: – «Чем была наша цель средь бурлящих котлов, среди скованных тел, среди плотской тюрьмы? Мы ошиблись дверьми, я здесь быть не хотел!...»

– Молчал бы ты, Галеш.

– Я смотрю на вас и думаю: разве вы этого хотели?

– Чего «этого»?

– Этого, – обвел менестрель рукой темноту вокруг, – славы, силы, могущества. Ты хотел всего этого, Альберт?

– Вот еще! – фыркнул маг, не понимая, к чему клонит музыкант и на что сердится старший.

– А ты, Артур?

– Понесло тебя на ночь глядя.

– Никто лучше, чем я, не знает старых сказок, – невпопад сообщил Галеш. – А уж старая правда и подавно никому, кроме меня, не ведома. Обряд, который сделал вас тем, что вы есть сейчас, он ведь шел не от сердца. От разума. И я не могу понять – хотя, казалось бы, кто лучше меня разбирается в движениях человеческих душ, – я не могу понять, как вы сумели вынужденное, надуманное, сотворенное по необходимости посчитать единственно правильным и... да, осмыслив сначала, принять затем сердцем.