Не люблю поддавки - Алешина Светлана - Страница 12

— Мы журналисты из газеты и пришли брать интервью у господина Крамера! — продолжала скандировать я, словно стояла на трибуне и агитировала за лучшее будущее. — Если вы немедленно не прекратите, то… — Я выхватила из сумки сотовик, и его немедленно у меня отобрали.

— Вот это ни хрена себе, — присвистнул колобок, рассматривая мой телефон, — во как кучеряво живут соски, смотри, пацаны!

Вот теперь уже не оставалось ничего другого, как смело спасаться бегством, и черт бы с ним, с сотовиком, все остальное дороже.

Толпа мерзавцев перед нами заурчала и забурлила, но тут из-за раскрытой двери, расположенной на правой стороне коридора, переваливаясь с ноги на ногу, вышел очень небольшого роста толстый и лысый мужчина в заляпанном жирными пятнами костюме, с цветастым галстуком, съехавшим набок.

Мужчина внешне напоминал Карлсона, если бы тот вдруг потерял свой пропеллер и потом десять лет старался бы залить горе алкоголем. Не знаю почему, но у меня возникла именно такая ассоциация. Появление нового негодяя добавило мне прыти, но тут я заметила, что толпа при его появлении стихла и расступилась. Очевидно, лысый Карлсон здесь был в авторитете.

— Спокойно, господа! — улыбаясь, сказал он, оглядывая нас с Маринкой. — Ну что же вы, совсем напугали девушек! Накинулись на них, словно голодные. — Он подкатил к нам и заулыбался еще шире. — Такие хорошие девушки, а вы на них…

Пройдемте со мною. — Карлсон сделал приглашающий жест рукой и потер ладони одна о другую, как будто они у него мерзли.

— Я сейчас решу с ними все вопросы, — сказал он и подмигнул собравшимся.

В ответ на его слова послышались смешки, и чей-то развалистый голос поинтересовался:

— А ты справишься с двумя-то, Геныч?

— Да уж тебя на помощь точно не позову, Мягкий, — хихикнул Карлсон и поторопил нас:

— Ну, вас еще раз попросить?

Мы с Маринкой переглянулись, и хотя лично мне больше всего хотелось убежать, но я решилась воспользоваться приглашением, тем более что заметила перемену в настроении у всех этих придурков: с Карлсоном никто из них спорить не желал.

Решив, что один негодяй лучше шести мерзавцев, я гордо кивнула и направилась к двери, на которую нам указали.

Карлсон, переваливаясь и посапывая, побрел впереди. Добравшись до двери, он растянуто улыбнулся и помахал нам рукой, чтобы шли быстрее.

Мы зашли в кабинет размером с два чулана и сели на стулья, стоящие вдоль стены, справа от стола.

Стол стоял у окна, а между ним и стеной оставался совсем небольшой проход. Мне внезапно стало любопытно, как же эта жертва сладкого и мучного заберется туда.

Крамер закрыл за собою дверь и отработанными движениями забрался за стол, причем внешне без особого напряжения, в несколько приемов втягивая живот и подергивая задницей, а протиснувшись, удовлетворенно засопел и уронил себя в кресло.

— Уф, вот так, — сказал лысый Карлсон неизвестно для чего и снова заулыбался нам:

— Вы кто такие, девушки, и зачем сюда пришли?

— Мы журналистки из газеты «Свидетель»! выпалила Маринка, стуча по полу каблуками туфель. Это у нее так пар выпускался после пережитого испытания. — Нам нужен господин Крамер, директор фирмы «Скат». — После этой фразы Маринка как-то быстро сникла и уже спокойней и человечней спросила:

— Скажите, пожалуйста, куда мы попали?

— Вы к Крамеру и попали, Крамер — это я, а вот вы кто такие? — снова задал Карлсон тот же вопрос. И тут в разговор вступила я:

— Я главный редактор газеты «Свидетель» Ольга Юрьевна Бойкова.

При этих словах Карлсон, оказавшийся Крамером, на мгновенье прекратил улыбаться, но это помутнение у него быстро прошло. Почти сразу же он заскалился так же широко, как и прежде. И не лень человеку!

Я расстегнула сумку и достала из нее удостоверение и пачку сигарет.

— Курить здесь можно? — спросила я, бросая взгляд на хрустальную пепельницу, полную окурков, стоящую перед Крамером.

— Нет, — коротко сказал Крамер и взял мое удостоверение. — Не переношу табачного дыма, у меня аллергия.

Пожав плечами, я положила пачку обратно в сумку. С такими хамами я встречалась редко.

Внимательно прочитав мое удостоверение, Крамер вернул мне его с тяжелым вздохом.

— А что надо-то? — спросил он. — Я вас не ждал, а вы про какое-то интервью кричали. Развели шухер на все производственные помещения, людей от дела отрываете!

— А кто эти люди в коридоре? — спросила я его, стараясь перехватить инициативу разговора.

— Это наша служба безопасности, — нехотя ответил Крамер, — ребята расслабились к вечеру, у нас здесь бывает мало гостей, так что не судите их строго. Скучно им.

— А вы можете попросить их вернуть мой сотовик? — попросила я, стараясь попроникновеннее смотреть на улыбающуюся маску Крамера, но, похоже, такого евина пронять можно было только корзиной меда.

— Телефон отобрали? — спросил Крамер. — Ну какие ловкачи.

Он приподнялся в кресле, собираясь выйти, но быстро передумал и снова опустился в него. Повертев головой, Крамер словно искал то, что можно было бросить в дверь. Мне кажется, я поняла его правильно.

— Вы хотите открыть дверь? — спросила я.

— Да, если вам это не в лом, — сказал он, — а то я сегодня без секретарши, такая жопа, понимаете ли, сплошные неудобства.

Маринка хмыкнула, я тоже не выдержала и улыбнулась. Встав со стула, я подошла и распахнула дверь.

— Мамедов! — зычным басом заорал Крамер так оглушительно, что я даже сжалась от неожиданности. Ну какие же чудеса творит с человеком лень: вот он из-за нежелания лишний раз поднимать… одним словом, и голос свой разработал.

В дверном проеме показался тот самый придурок, что отобрал у меня телефон.

— Так Мамедова ты же сам послал куда-то, Петрович, — сказал придурок и поковырял пальцем в носу. После чего палец культурно вытер о свои брюки.

— А, точно! — хлопнул себя по лысине Крамер. — А он еще не вернулся, Мягкий? — Крамер бросил острый взгляд на нас и нахмурился. — Отдайте им «мобилу» или что у них там было, — распорядился он.

— Да, я забрал, Петрович, — тут же признался придурок, вынимая из кармана мой сотовик, она как его дернула из сумки, я подумал, а вдруг это… ну, короче, оружие типа электрошоке? новой мудели, вот он, короче.

Мягкий боком вошел в кабинет и положил сотовик на стол рядом с пепельницей, после чего вопросительно взглянул на Крамера.

— Иди, свободен, а дверь не закрывай, — скомандовал Крамер, и Мягкий, пятясь, ушел, а Крамер улыбнулся мне и потыкал толстым пальчиком в телефон. — Вот он и не пропал, и не сломали, так что у нас тут все четко и аккуратно. Возьмите и не теряйте больше.

Я приподнялась со стула и забрала свой сотовик, не укладывая его, впрочем, в сумку. Хоть это и не электрошоке?, но почему-то мне хотелось держать его в руках. Он меня успокаивал.

— Так что вам нужно, я не понял? — спросил меня Крамер. — Давайте резче и короче, мне некогда.

Маринка покосилась на меня, кашлянула и треснутым голосом проговорила:

— Собственно, Геннадий Петрович, мы пришли поговорить с вами о вашей секретарше.

— А ее нет, — ответил Крамер и развел руками. — Все сам делаю, как видите.

— Мы знаем, она умерла… — начала я, но Крамер меня перебил.

— Так вы про Юльку хотите что-то спросить? — довольно-таки небрежно произнес он и тут же на мгновение скуксился лицом. — Ну да, умерла Юлька, жалко девчонку, молодая, красивая была. Ну что ж.

Ничего не могу сказать. Секретарша и секретарша, нормальная девчонка. Их уже столько здесь перебывало! — неожиданно закончил он и махнул рукой. — Это все?

— И все ваши секретарши кончали жизнь самоубийством? — спросила Маринка, и Крамер внимательно посмотрел на нее. Как я заметила, Маринка этот взгляд не выдержала и потупилась.

— Не знаю, что с ними происходит после того, как они увольняются, — хмуро сказал Крамер и, вспомнив про свое обаяние, снова улыбнулся, — никогда не интересовался, но Юлька была первой.