Мальтийский сокол - Хэммет Дэшил - Страница 30

Спейд облизал губы и скривил их в зверской ухмылке. Глаза его сверкали под насупленными бровями, шея багровела над накрахмаленным воротничком. Голос его был низким, хриплым и взволнованным.

– Что ты хочешь сказать? Что я убил его по заданию его кредиторов? Или просто выследил и дал им возможность убить его самим?

– Нет, нет! – запротестовал окружной прокурор. – Ты меня не так понял.

– Надеюсь, – сказал Спейд.

– Он не то имел в виду, – сказал Томас.

– А что он имел в виду?

Брайан замахал рукой.

– Только то, что ты мог ввязаться в это дело, ничего не подозревая. Могло же…

– Понятно, – фыркнул Спейд. – Негодяем ты меня не считаешь. По-твоему, я просто дурак.

– Ерунда, – отозвался Брайан. – Предположим, кто-то нанял тебя найти Монахана, сказав, что он сейчас в Сан-Франциско. Этот «кто-то» мог наврать тебе с три короба, например сказать, что Монахан – его должник, не уточняя деталей. Как ты мог догадаться, что стоит за этим? Почему бы тебе не считать это обычной детективной работой? И тогда ты, конечно, не несешь никакой ответственности за свое участие в этом, если, конечно, – здесь его голос стал выразительнее, а слова медленнее и отчетливее – ты не стал соучастником преступления, скрыв от властей убийцу или же сведения, которые могли привести к его поимке.

Гневные складки на лице Спейда разгладились. В голосе его тоже не было прежнего гнева:

– Ах, вот что ты имел в виду?

– Именно.

– Хорошо. Тогда никаких обид. Но ты ошибаешься.

– Докажи.

Спейд покачал головой.

– Сейчас доказать не могу. Могу просто рассказать.

– Тогда расскажи.

– Меня никто никогда не нанимал, чтобы делать что-либо, связанное с Дикси Монаханом.

Брайан и Томас обменялись взглядами. Снова посмотрев на Спейда, Брайан сказал:

– Но, по твоему собственному признанию, кто-то нанял тебя, чтобы делать что-то, связанное с его телохранителем Терзби.

– Да, с его бывшим телохранителем Терзби.

– Бывшим?

– Да, бывшим.

– По-твоему, Терзби больше не связан с Монаханом? Ты это точно знаешь?

Спейд протянул руку и бросил окурок в пепельницу.

– Я ничего не знаю точно, если не считать того, что мой клиент ни сейчас, ни в прошлом не интересовался Монаханом. Я слышал, что Терзби увез Монахана на Восток и там удрал от него.

Окружной прокурор и его заместитель снова переглянулись.

Томас сказал, стараясь скрыть волнение:

– Это дает делу новый поворот. Друзья Монахана могли поквитаться с Терзби за то, что он бросил Монахана.

– У мертвых игроков друзей не бывает, – сказал Спейд.

– Мы получили две новые версии, – сказал Брайан. Он откинулся на спинку кресла, несколько минут смотрел в потолок, а потом снова сел прямо. Лицо прирожденного оратора просветлело. – Собственно, остались только три возможности. Первая: Терзби убит игроками, которых Монахан надул в Чикаго. Не зная, что Терзби бросил Монахана, или не веря в это, они убили его как сообщника Монахана, или чтобы он не мешал им добраться до Монахана, или же потому, что он отказался вывести их на Монахана. Вторая: его убили друзья Монахана. И третья: Терзби выдал Монахана кредиторам, а потом что-то не поделил с ними, и они убили его.

– Ты не учитываешь еще одной, четвертой, возможности, – сказал Спейд с веселой улыбкой. – А вдруг Терзби умер от старости? Вы что, ребята, серьезно?

Брайан ударил ребром одной руки по ладони другой.

– И тем не менее разгадка находится среди этих трех возможностей. – Теперь он говорил, не пытаясь скрыть свою властную уверенность. Правая рука с вытянутым указательным пальцем поползла вверх, потом чуть вниз и вдруг застыла на уровне груди Спейда. – И ты можешь дать нам сведения, которые позволят определить, какая из них соответствует действительности.

Спейд протянул лениво:

– Да? – Лицо его сделалось серьезным. Он дотронулся пальцем до нижней губы, посмотрел на него, почесал им свой затылок. Нахмурился. Шумно выдохнул через нос и сердито прорычал: – Тебе не понравятся сведения, которые я могу дать, Брайан. Пользы тебе от них никакой. Они испортят твой сценарий о мести игроков.

Брайан выпрямился и расправил плечи. Говорил он сурово, но не угрожающе.

– Не тебе судить об этом. Прав я или не прав, я пока еще окружной прокурор.

Спейд задрал верхнюю губу так, что показались резцы.

– А я думал, что у нас неофициальная беседа.

– Я служу закону двадцать четыре часа в сутки, – сказал Брайан, – и какой бы ни была беседа, официальной или неофициальной, никто не имеет права скрывать от меня показаний, изобличающих преступника, если, конечно, – он многозначительно кивнул, – у тебя нет для этого достаточных конституционных оснований.

– Ты имеешь в виду, если они не изобличают меня самого? – спросил Спейд. Голос его был безмятежным, почти насмешливым, чего никак нельзя было сказать о его лице. – У меня есть основания посильнее, а точнее, поудобнее. Мои клиенты имеют право на то, чтобы их дела держались в тайне. Наверное, меня можно заставить дать показания большому жюри или коронеру, но пока меня туда не вызывали, а сам я без крайней нужды не имею ни малейшего желания разглашать секреты моих клиентов. Кроме того, и прокуратура, и полиция обвинили меня в причастности к убийству, произошедшему позавчера ночью. Раньше у меня уже были неприятности и с вами, и с полицией. Насколько я вижу, лучший для меня способ избежать новых неприятностей – это самому привести к вам убийц – естественно, связанных. И единственная моя возможность поймать их, допросить и связать – это держаться от вас и полиции подальше, потому что – и это уже очевидно – вы понятия не имеете, что на самом деле происходит. – Он встал и, повернув голову, спросил стенографиста: – Успеваешь, сынок? Или я слишком быстро говорю?

Стенографист поднял на него испуганные глаза и ответил:

– Нет, сэр, я все успеваю.

– Молодец! – сказал Спейд и снова повернулся к Брайану. – Если ты хочешь обратиться к окружным властям с предложением лишить меня патента на работу, потому что я мешаю отправлению правосудия, валяй. Ты уже однажды пытался это сделать, и тогда над тобой потешался весь город. – Спейд взял шляпу.

Брайан начал:

– Но послушай…

Спейд прервал его:

– С меня хватит неофициальных бесед. Мне нечего сказать ни прокуратуре, ни полиции, и мне до смерти надоело, что каждый идиот, принятый в этом городе на государственную службу, считает своим долгом оскорблять меня, когда ему вздумается. Если у тебя появится желание повидаться со мной, арестовать меня или вызвать в суд, дай знать, и я тут же явлюсь со своим адвокатом.

Он надел шляпу, сказал: «До встречи в официальной обстановке» – и удалился.

Глава 16. Третье убийство

Спейд вошел в вестибюль отеля «Саттер» и позвонил в «Александрию». Гутмана не было. Не было и других членов его команды. Спейд позвонил в «Бельведер». Кэйро не появлялся.

Спейд отправился к себе в контору.

В приемной сидел смуглый человек с сальными волосами. Эффи Перин показала на него и сказала:

– Этот джентльмен хочет поговорить с вами, мистер Спейд.

Спейд улыбнулся, поклонился и открыл дверь в свой кабинет.

– Входите. – Прежде чем последовать за посетителем,

Спейд спросил Эффи Перин:

– По другому делу есть новости?

– Нет, сэр.

Смуглый человек оказался владельцем кинотеатра на Маркет-стрит. У него возникли подозрения, что один из кассиров и контролер обманывают его. Спейд заставил его рассказать суть дела, получил с него пятьдесят долларов и выпроводил – на все это не ушло и получаса.

Когда за посетителем закрылась входная дверь, в кабинет вошла Эффи Перин.

– Ты еще не нашел ее? – спросила она с беспокойством.

Он покачал головой, поглаживая больной висок пальцами.

– Умираешь?

– Да нет, только башка раскалывается.

Она стала за его креслом и своими тонкими пальцами начала осторожно массировать ему виски. Откинув голову на ее грудь, он сказал: