Как распинали мистера Кэйтерера - Хэммет Дэшил - Страница 3

— Нам понадобятся их адреса, — сказал папа таким тоном, точно мистер Кэйтерер и не говорил ему ничего, — и адрес вашего племянника. Кстати, как насчет вашей китайской темной лошадки?

— А что с ним?

— Ему не могло прийти в голову натянуть вам нос?

— Чего ради? — пренебрежительно бросил мистер Кэйтерер. — Я ему доллары даю, а эти шантажисты пенни вымаливают!

— А его люди?

— В этом что-то есть. Наверное, утечка с его стороны. Но он может действовать более свободно и справится с утечкой, будьте уверены. Он вам не тюфяк какой!

— Что он сказал, когда вы сообщили ему об утечке?

— Посоветовал уплатить, что требуется, а сумму вычесть из его доли, и пообещал, что если утечка с его стороны, то новых требований не будет.

— Ну-ну. Теперь насчет тех двух чеков, что вы отослали: их предъявляли к оплате?

— Нет. На десять часов сегодняшнего утра — еще нет.

— Вы уже посылали деньги синдиката вашему тучуну?

— Нет. Первое вложение должно было отправиться сегодня, но я не хочу ничего отсылать, пока не буду знать, как мне из этого выпутаться.

— Тем лучше, — решил папа. — Я бы на вашем месте тоже попридержал денежки, пока мы не выясним, кто стоит за этим. Ваш племянник сейчас на месте?

— Сейчас — нет. Хотите с ним поговорить? Он будет после обеда. Но поверьте мне на слово, с Фордом все в порядке.

— Он знает о письмах?

— Да.

— И что говорит?

— Посоветовал не платить ни цента. Но он еще молод.

— Ну-ну. Позовите девушку.

Мистер Кэйтерер нажал на одну из кнопок у себя на столе, и почти немедленно дверь отворилась, впуская секретаршу, чьи голубые глаза внимательно глядели на шефа. Карандаш и блокнот мисс Бренэм держала на изготовку.

— Диктовки не будет, мисс Бренэм. Мистер Тин хочет поговорить с вами об этом китайском деле. Я нанял его для расследования.

— О да, мистер Кэйтерер, — сказала она, поворачиваясь к нам.

— Присаживайтесь, мисс Бренэм. — Я вскочил со стула и предложил его даме.

— О, благодарю вас!

— Что вы думаете об этом Трогмортоне? — осведомился папа, пока я перебирался на другой стул.

Девушка вопросительно взглянула на своего босса, который сказал:

— Отвечайте на все вопросы мистера Тина, как на мои собственные.

— Я думаю, что это просто позор, — воскликнула она, сверкнув нежнейшими голубыми глазками, — что замечательные планы мистера Кэйтерера нарушаются подобным образом!

Я знал, что папе это не понравится — ему и не понравилось.

— Весьма достойно сожаления, — произнес он тоном полного равнодушия к ее мнению, — но я вас не о том спрашиваю. Где, как вы думаете, произошла утечка?

— Ну, мистер Кэйтерер полагает, что...

— Одну минуточку. Мнение мистера Кэйтерера может оказаться верным, а может и нет. В любом случае я с ним уже знаком. Теперь я хочу выяснить ваше, если, конечно, оно у вас имеется. Вы думаете, утечка происходит здесь, в конторе?

— О нет, сэр! Я полагаю, раз письма пришли из Японии, то и утечка, как вы ее называете, с той стороны.

— У шантажиста мог быть здесь сообщник, — указал папа. — Вам же известно, что деньги должны были быть выплачены здесь, а не за границей.

Молодая женщина глянула на мистера Кэйтерера, который оторвался от раскуривания очередной сигары и признал:

— А тут вы правы, Тин.

— О да! — Полный неприкрытого восхищения взгляд мисс Бренэм заметался между папой и мистером Кэйтерером. — Я бы никогда об этом не подумала!

— Вы говорили с кем-нибудь о планах мистера Кэйтерера?

— Нет, сэр, ни с кем!

— Вы ошибаетесь. Я спрашивал, обсуждали ли вы это с кем бы то ни было, пусть даже не с посторонним.

— О, с мистером Кэйтерером и мистером Наджентом, но ни с кем больше. Я определенно никогда не обсуждаю дел мистера Кэйтерера, а об этом деле он меня предупредил особо.

— Сделайте нам список служащих, — бросил папа мистеру Кэйтереру, поднимаясь с кресла.

— Благодарю вас, мисс Бренэм, — пытаясь загладить папину грубость, тепло сказал я, когда мы встали.

Прежде чем она успела ответить, мистер Кэйтерер распорядился:

— Мисс Бренэм, будьте добры подготовить список имен и адресов конторских служащих.

— Включая Наджента и всех работников, уволенных за последние три месяца, — добавил папа.

— О, но у нас таких нет, не правда ли, мистер Кэйтерер?

— Таких нет.

— Во сколько сегодня подойдет Наджент? — осведомился папа, пока секретарша готовила список.

— К трем.

— Мы зайдем с ним повидаться.

— Очень хорошо. Меня уже не будет, но я оставлю ему указание вас дождаться.

Через пару минут мисс Бренэм принесла список, мы с папой взяли его и ушли.

— Ну и что ты об этом думаешь? — спросил папа уже не улице.

— Я не совсем уверен в том, что с нашей стороны было разумно взяться за это дело, — ответил я. — С точки зрения если не закона, то морали, мы стали сообщниками мистера Кэйтерера в его китайской авантюре, а предприятие это, как тебе прекрасно известно, является прямым и явным нарушением...

— Заткнись! — Голос папы был столь резок, что оказавшийся прямо перед нами прохожий дернулся, испуганно обернулся на папу и посторонился к поребрику.

— Что ты думаешь об этой Бренэм? — осведомился папа более спокойным тоном.

— Думаю, что наша мисс Кинан могла бы поучиться у нее поведению, подобающему секретарше.

— Ах вот как? — Папа резко остановился посреди тротуара. Человек, которого он испугал минуту назад, теперь чуть отставший, налетел на папу сзади, увидал папин оскал и рванулся прочь, точно жизнь его была в смертельной опасности. — Так вот почему ты вечно цепляешься к Флоренс! — Папа ощерился на меня. — Она недостаточно подлизывается и пресмыкается! Вот что я скажу вам, молодой человек: в тот день, когда она попытается подмазаться ко мне, как эта Бренэм — к Кэйтереру, она будет читать в газетах колонку «Женщины приглашаются на работу»!

Не нравится мне эта Бренэм, — продолжил он, прекратив препятствовать движению и направив свои стопы к нашей конторе. — Она с этого Кэйтерера в один прекрасный день скальп снимет. Скользкая особа!

Я промолчал. Пытаться защищать мисс Бренэм от столь необоснованного нападения значило бы лишь увеличивать папину неприязнь к ней.

— Дозволь мне кое-что сообщить тебе о Кэйтерере и его секретаршах. Он сказал, что она служит у него два года. Для него это просто рекорд. Он и его секретарши — это притча во языцех. У него ни одна дольше трех-четырех месяцев не задерживалась, а все они были красотки на загляденье. Вот и думай! И приглядывай за ней: скользкая особа!

Противоречить ему я не стал, хотя всем своим видом подчеркивал, что ни в коей мере не согласен с тем, что считал беспочвенным отвращением к молодой женщине, чьи манеры произвели на меня благоприятнейшее впечатление.

— Сходи лучше после обеда посмотри, на что похож этот Форд Наджент, — проворчал папа, когда мы входили в наш офис. — А наткнешься на эту девицу — не позволяй ей себе мозги запудрить. — И добавил выразительно: — Скользкая она!

— Да, сэр, — тихо ответил я.

Когда я вернулся в контору мистера Кэйтерера, часы показывали пятнадцать минут четвертого.

— Мистер Наджент на месте? — спросил я рассыльного, который впустил нас утром.

— Да, сэр. Вы мистер Тин, да? Ну так он в кабинете мистера Кэйтерера. Можете идти прямо туда.

Так я и поступил и, полностью следуя полученным указаниям, распахнул дверь в кабинет без стука — вольность, которой я при иных обстоятельствах определенно себе не позволил бы и о которой незамедлительно пожалел, хотя позже мое сожаление несколько поубавилось. Открыв дверь, я застал мисс Бренэм в момент поцелуя с высоким молодым человеком с шапкой взъерошенных каштановых волос над загорелым худым лицом.

Участники этой решительно неделовой встречи стояли возле стола мистера Кэйтерера, привычно обнявшись, и после некоторой паузы, потребной их мускулам, чтобы отреагировать на щелчок открывающейся двери, обернулись ко мне. Затем девушка отскочила от своего... следует ли мне сказать «сообщника»? — а тот посмотрел на меня так, словно я ему не понравился с первого взгляда.