Воинство Рассвета - Хэмбли Барбара - Страница 49

Гонец упал на колени перед Ваиром; южное наречие, на котором он говорил, Руди воспринимал как неразборчивое бульканье. Лицо командора стало пепельным, словно с ним внезапно случился приступ неведомой болезни. Его холодные желтые глаза скользнули по небу, по облакам, по дороге... Руди догадался, о чем сообщил гонец, еще до того, как Ваир повернулся и заговорил с владыкой Убежища.

«Джил была права...»

– Дарки появились в Алкетче, – сказал командор.

Алвир от удивления открыл рот, как будто ему в горло попала стрела. А Элдор запрокинул голову и разразился пронзительным смехом. Казалось, он не может остановиться. Это неудержимое кудахтанье продолжалось, пока Янус не взял его за руку.

– Милорд...

Король закашлялся, задыхаясь под черной безликой кожаной маской.

– Я знал это! – воскликнул он. – Мы обречены! Все обречены! Господи, ну и шутка!

– Милорд... – с тревогой повторил гвардеец, а Алвир схватил Элдора за другую руку и со злостью тряхнул ее.

– И это все, что ты можешь сказать? – выкрикнул он. Его лицо побелело. – Единственному королевству, которое оставалось целым и невредимым, оплоту цивилизации, угрожают Силы Мрака, а ты смеешься?

Элдор опять захихикал, и со своего невидимого наблюдательного поста Руди заметил, как длинные белые пальцы здоровой руки короля впились в руку Януса.

– Цивилизации? – выпалил он, раскачиваясь от злорадного веселья. – Ты называешь эту смесь нетерпимости и рабства, царящую на Юге, цивилизацией? Я смеюсь, потому что наш друг... – Он махнул красной культей в сторону Ваира, который моментально побагровел. – ...расхаживал по Убежищу, как расфуфыренный петух, радуясь, что Дарки для него завоевали эту страну. Судьба, как видно, раздает свои милости поровну, мой друг, – Его учащенное дыхание прилепило мягкую кожу маски к изуродованному, потерявшему форму лицу. – Кто знает, что ожидает вас по возвращении?

Взгляд Алвира скользил от налитого яростью лица командора к невидимому лицу короля.

– Согласно договору, гарнизон должен оставаться на защите Убежища до тех пор пока...

Ваир открыл рот, чтобы возразить, но Элдор с нескрываемой радостью перебил его:

– Только не в том случае, если битва за Империю уже началась. Не в том случае, когда наш однорукий друг обладает единственным боеспособным войском, Алкетч повержен в панику, а власть и благосостояние Империи уничтожены. – Он вытянул здоровую руку и пальцы начали сжиматься, как когти на птичьей лапе. – Не упустить свой шанс и стать Императором – это ведь намного привлекательней, чем помогать инквизиции расправиться с ничтожными колдунишками... не так ли, милорд командор?

– Так вопрос еще не стоит, – натянуто ответил Ваир. Ледяной ветер играл лентами его великолепного костюма, ярко выделявшегося на фоне мрачных обсидиановых стен Убежища. – Мы получили приказ как можно быстрее вернуться домой. Силы Мрака поднялись одновременно в разных местах Алкетча три недели назад. Я не знаю, что там происходит сейчас, но император передает, что ему нужен каждый меч.

Он опять повернулся к Элдору, который раскачивался на каблуках, как кобра, поднявшаяся для броска.

– Разрушение забавляет вас, милорд, – с горечью проговорил он. – Но то, что вы видите, – это развалины цивилизации... похоронный звон не только по нашему миру, но и по вашей надежде восстановить свой собственный.

– На самом деле, – в голосе Элдора продолжали звучать насмешливые нотки, – именно это меня и забавляет.

– Ты безумен, – спокойно произнес Алвир.

– Нет, нет, мой дорогой, – возразил Элдор, кладя узкую длинную руку на плечо Алвира. – Я не сумасшедший. Пребывание в аду просто исказило мое чувство юмора. Говорят, когда-то на свете жил человек, способный оживлять мертвецов... Они-то в конце концов его и прикончили.

Алвир дернул плечом, пытаясь избавиться от насмешливой ласки короля.

– Ты сумасшедший, – повторил он, и Элдор опять рассмеялся:

– Не более чем ты, мой друг.

Он развернулся на каблуках и твердой походкой направился в Убежище. Его металлический голос эхом разносился под сводами Убежища, сообщая о падении Алкетча.

Ваир двинулся было за ним, но Алвир остановил командора, схватив его за пышный, украшенный жемчугами рукав. Они обменялись взглядами и последовали за королем в поднимающийся хаос Убежища.

Наступивший день принес невообразимый сумбур. Взволнованное и потрясенное Убежище копошилось, как растревоженный муравейник. Руди, скрытый заклинанием, сновал туда-сюда, готовясь к путешествию. Именно в эти часы он как никогда прежде начал понимать опасность малейших перемен в таком маленьком и тщательно сбалансированном обществе.

Исход войска Алкетча означал прежде всего борьбу за припасы, и гвардейцы вместе с сотнями добровольцев встали на охрану продовольственных складов, запрещая покидавшим Убежище солдатам брать с собой в дорогу больше чем по куску залежалого ячменного хлеба.

– Вы и так слишком долго объедали нас! – кричала Мелантрис, вызвавшаяся командовать этой охраной. – Вы и сами можете о себе позаботиться, когда выйдете к речным долинам!

Она размахивала одним из нескольких оставшихся в Убежище огнеметов.

Случались отвратительные потасовки из-за украденных вещей, которые, возможно, и не были украденными, а послужили просто поводом для излияния старой ненависти. Ваир приходил в неистовство, когда ему докладывали о нападениях и расправах в задних коридорах Убежища, но ничего не мог с этим поделать.

Церемония прощания вышла весьма своеобразной: каждого солдата-алкетчца собравшаяся на лестнице толпа забрасывала снегом и грязью.

Уже к концу дня Руди заметил сквозь открытые ворота Убежища неясные тени; очевидно, это были Белые Всадники, которые с нескрываемым интересом наблюдали за происходящим с вершины холма на другой стороне дороги.

Армия алкетчцев прошествовала сквозь начавшийся снегопад за два часа до захода солнца. Беглая мелодия рожков и короткое триумфальное эхо фанфар сопровождали войско. Руди знал, что уходящих ждут снежные обвалы на нижнем Перевале, и еще больше людей они потеряют от холода этой же ночью, но никто его об этом не спросил, так как никто не догадывался, что он все еще здесь. Это бы мог подсказать даже Бектис, но Руди не заметил мага среди толпы, провожавшей южан.

Бектис был одним из немногих, кто пропустил это печальное зрелище. У распахнутых ворот собрались гвардейцы и монахи, возглавляемые сумрачной Джованнин. Там же стоял и Майя со своими пенамбрийцами. Руди, подобно привидению, наблюдал за происходящим, выхватывая взглядом лица людей, которых больше никогда не увидит. Он покинет их навсегда завтра на рассвете, когда уйдет из Убежища. Там находилась Винна со своими сиротами, Бок-плотник, тощий маленький старичок, который, несмотря на все указы Алвира о продовольствии, продолжал держать в своей каморке цыплят, Джил – она стояла между Гнифтом и Ледяным Соколом... Бархатный плащ Алвира под холодными порывами ветра напоминал огромные черные крылья. Руди поспешил отвести глаза от безликого мрачного Элдора, не скрывавшего своей зловещей радости.

Но ни Минальды, ни Тира не было видно.

«Она, должно быть, осталась в своей комнате, – подумал Руди. – Одна. Без охраны».

Одна только мысль о возлюбленной воспламенила его, как огонь охватывает сухие дрова. Разрываясь между страхом и желанием увидеть Альду, все эти недели Руди не прекращал думать о ней; ему казалось немыслимым покинуть Убежище, не услышав напоследок ее голос. Месяцами, в радости и горе, он жил, осознавая ее любовь, ощущая уют от одного только ее присутствия, восхищаясь милой серьезностью и добродушным подшучиванием, ее безграничной способностью удивляться. Ему казалось, что, каким бы болезненным ни было их расставание, он не может отказаться от последнего свидания.

Требовалась ловкость, чтобы пройти сквозь толпу в нескольких футах от Элдора, который, как Руди искренне надеялся, до сих пор не подозревал о его присутствии в Убежище. Он окружил себя иллюзией безликости. Если Руди на кого-то натолкнется, тот посчитает, что встретил какого-то знакомого, вот только не сможет вспомнить, кого именно. К тому же все были слишком заняты наблюдением за исходом южан, так что Руди не очень рисковал.