Воинство Рассвета - Хэмбли Барбара - Страница 37

– Как ты можешь говорить такое человеку, который изобрел наше секретное оружие?! – с деланным негодованием воскликнул Руди.

Тропинка была узкой; спускавшиеся вместе с ними люди задевали их локтями. Там были гвардейцы в потертой черной форме и воины Тиркенсона, женщины в пестрых крестьянских юбках и, конечно, дети. Они старались идти в ногу со взрослыми, щебеча, как маленькие птички.

Руди и Минальда, прижавшая к себе Тира, остановились рядом с палатками. Оттуда доносилась музыка и запах меда и хвои.

– Ты все еще веришь, что Правитель Ренвета разгромил Дарков при помощи огнеметов?

– Нет, детка, – тихо сказал Руди. – Да я никогда по-настоящему и не верил в это, хотя бы потому, что, узнавая те или иные предметы, которые мы находили в Убежище, ты никогда не называла среди них огнеметы. Я думаю, что маги-строители только еще работали над этим оружием, но затем они исчезли... Разумеется, это еще не значит, что план Алвира не может быть осуществлен. Если мы сумеем спалить Логово, то для меня этого будет вполне достаточно. Черт возьми, это будет куда больше, чем сумел когда-либо осуществить Правитель.

– Ты всерьез намерен уничтожить их «детские»? – негромко спросила Альда, пытливо вглядываясь в лицо возлюбленного.

– Да. Я ведь был там... – отозвался он так же серьезно.

Праздничное настроение захватило Тира. Он извивался в руках матери, не переставая требовать сладостей.

Минальда поймала его за руку, чтобы малыш не растрепал ей прическу.

– Хорошо, маленький негодник. Получишь ты свое угощение. – Она печальными глазами взглянула на Руди. – А почему исчезли маги-строители? Что с ними случилось?

Тир нетерпеливо дернул мать за волосы и крикнул:

– Эд!

Он указал на пробегавшего мимо Теда-подпаска, возглавлявшего целую ораву сирот из Убежища. Дети не забыли принца с тех пор, как он скрывался среди них, и сразу приняли наследника престола королевства как своего. Винна, их воспитательница, даже связала Тиру маленький колпачок, такой же, как и остальным детям, в подарок на праздник. Минальда отпустила сына с этой компанией. Несколькими мгновениями позже они уже увлечено играли в снежки...

Рука об руку Руди и Минальда погрузились в суматоху праздника.

На лугу играл любительский оркестр, окруженный танцующими парами. Воздух звенел детскими голосами. Джил определила бы эту разноцветную мешанину, как картину, перенесенную в жизнь прямо с полотен Брейгеля, но Руди в этом веселом хаосе испытывал просто восторженное изумление.

Запасы Убежища были чрезвычайно скудными, но интендантские отряды, совершая постоянные набеги во все разрушенные поселения Долины, доставляли иногда удивительные вещи. Было достаточно меду, чтобы наделать сладостей и порадовать всех детей Убежища, нашлись и засушенные фрукты, и какое-то количество конфет, даже немного вина.

Казалось, что все покинули Убежище, чтобы участвовать в празднике: жители Пенамбры, обитатели дальних княжеств, беженцы из Гая и Карста. Солдаты из Алкетча, по приказу командора Ваира, держались обособленно. Руди подозревал, что это было вызвано скорее исчезновением посла Стюарта, чем желанием поддерживать мирные отношения с союзниками. Пока что не было обнаружено никаких следов исчезнувшего племянника императора, и Алвир, очевидно, провел накануне весь вечер, успокаивая Ваира и возражая против требований оставить на ночь ворота Убежища открытыми и выслать отряд на поиски. Едва ли нашлись бы желающие рисковать жизнью ради хрупких косточек молодого посланника.

Тем не менее, это никак не повлияло на отношения между союзниками и, следовательно, нечего было беспокоиться о возможном столкновении между жителями Убежища и войсками южан.

Итак, Руди и Минальда мирно бродили среди этой зимней сумятицы, пили горячий джин с водой и ели медовые сласти, словно пара дорвавшихся до лакомств подростков. На Зимний праздник существовал обычай дарить детям подарки, и Минальду постоянно останавливали ее маленькие знакомые и хвастались своими новыми игрушками. Даже жители Пенамбры, которые в спешке покинули город, ничего не захватив с собой, старались поддержать этот обычай и дарили детям что-нибудь вроде разукрашенного грецкого ореха или самодельной куклы. После некоторого раздумья Руди, к неописуемому счастью Тира, подарил малышу ключи от мотоцикла. Руди знал, что никогда уже не воспользуется ими снова.

Как и все остальные, они от всего сердца смеялись, наблюдая за тем, как потешно скользят на льду замерзшего ручья участники различных соревнований. Блид, окруженный толпой заинтересованных зевак, предсказал Минальде будущее. Он утверждал, что Минальда второй раз выйдет замуж, на сей раз за чужеземца, и, пройдя огонь и воду, заслужит любовь и власть. Вполне достойное и безопасное предсказание, по мнению Руди, – учитывая то, что было уже известно всему Убежищу.

Вид карт, однако, вселил в него тревогу, хотя он и не знал их истинного значения: Башня с Розой Смерти; надменная усмешка Короля Мечей; лукавое непостоянство Рыцаря Жезлов... Впрочем, к этому моменту они оба выпили достаточно для того, чтобы искать скрытый смысл даже в мелочах.

На лугу оркестр грянул задорную мелодию, и танцоры вновь объединились в первоначальные пары. Зрители взревели: «Целуйтесь! Целуйтесь!» Мужчины потребовали выполнения этого обычая у раскрасневшихся женщин.

Руди увидел Джил, которая с интересом наблюдала за происходящим; рядом с ней, наверняка, чтобы обменяться колкостями, остановился Ледяной Сокол. Похоже, что с момента, как он вернулся в Убежище, количество косточек в косичках увеличилось вдвое. Руди подумал, что некоторые из них выглядят подозрительно свежими.

Бок-плотник, мастерски пиликавший на скрипке, сильнее сжал смычок. Волынка Януса, чья гвардейская форма была украшена легким женским шарфиком, привязанным к рукаву, издала очередной булькающий стон. Минальда, засмеявшись, схватила Руди за руку:

– Пошли танцевать!

– Я не умею, – запротестовал он.

– Умеешь! – возразила она. Ее щеки раскраснелись от возбуждения и холода. – Слушай, они заиграли мою любимую...

На утоптанной танцевальной площадке мужчины и женщины начали образовывать группы по двенадцать человек, выкрикивая:

– Еще! Еще! Нужны еще пары!

Руди увидел, как к Джил подошел Ингольд, она покачала головой и на ее щеках вспыхнул румянец. До него донесся знакомый хрипловатый голос:

– Не отказывайся! Я впервые за пятнадцать лет пригласил кого-то потанцевать.

Она неожиданно захихикала, и Руди поразился, с какой легкостью Джил из сурового, закаленного воина превращается в хрупкую, смущенную девочку. Ингольд обнял Джил за плечи, и они оказалась среди танцующих. Минальда взяла Руди под руку.

– Пойдем!

Ледяной Сокол ввел в круг одну из своих многочисленных подружек, а через мгновение к ним присоединился Майя из Пенамбры с молчаливой рыжей ведьмочкой Илаей.

– Пойдем! – настаивала Минальда, и Руди наконец сдался. Она взмахнула рукой и крикнула. – Еще одну пару!

Внезапно из толпы, словно Годзилла из Токийского залива, возник Томек Тиркенсон, он обхватил за талию Кару из Иппита и втащил ее, оцепеневшую от удивления, в круг танцующих.

Руди вздохнул.

– Черт возьми! Тебе придется учить меня, что делать.

– Да не трусь ты так! Все очень просто.

Но это оказалось совсем не просто.

– Обманщица! – крикнул Руди через плечо.

Но его уже увлекла в свой бег фигура танца, напоминавшая восьмерку, в то время как смеющуюся Минальду обхватили сильные руки Ингольда.

– Извини, – успела выдохнуть она, когда он выпустил Джил и поймал ее руку в очередном быстром па.

Зрители кричали ему:

– Правую руку! Правую! Другую правую!..

Руди бросался то влево, то вправо, и все это смутно напоминало фильмы братьев Маркс, в которых женщины извивались пестрой лентой среди смеющихся мужчин. Музыка, а может выпитый джин, обострили его ощущения и притупили чувство времени. Он испытывал почти влюбленность во всех женщин сразу: в Кару, которая в кольце его рук двигалась с поразительной грациозностью, в удивительно раскрасневшуюся и хихикающую Джил. Ингольд предавался веселью с удивительной для него живостью. Томек Тиркенсон без усилий оторвал Кару от земли, и в воздухе мелькнули ее ноги в пенистом кружеве обтрепанных нижних юбок.