Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Собрание сочинений. Том 3

Шаламов Варлам Тихонович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Собрание сочинений. Том 3 - Шаламов Варлам Тихонович - Страница 97

Изменить размер шрифта:

1966

ЖИВОПИСЬ[199]

Портрет — эго спор, диспут,

Не жалоба, а диалог.

Сраженье двух разных истин,

Боренье кистей и строк.

Потоком, где рифмы — краски,

Где каждый Малявин — Шопен,

Где страсть, не боясь огласки,

Разрушила чей-то плен.

В сравненье с любым пейзажем,

Где исповедь — в тишине,

В портрете варятся заживо,

На странной горят войне.

Портрет — это спор с героем,

Разгадка его лица.

Спор кажется нам игрою,

А кисть — тяжелей свинца.

Уже кистенем, не кистью

С размаха художник бьет.

Сраженье двух разных истин.

Двух судеб холодный пот.

В другую, чужую душу,

В мучительство суеты

Художник на час погружен,

В чужие чьи-то черты.

Кому этот час на пользу?

Художнику ли? Холсту?

Герою холста? Не бойся

Шагнуть в темноту, в прямоту.

И ночью, прогнав улыбку,

С холстом один на один,

Он ищет свою ошибку

И свет или след седин.

Портрет это или маска —

Не знает никто, пока

Свое не сказала краска

У выбеленного виска.

1967

* * *

В судьбе есть что-то от вокзала,

От тех времен, от тех времен —

И в этой ростепели талой,

И в спешке лиц или имен.

Все та же тень большого роста

От заколдованной сосны.

И кажется, вернуться очень просто

В былые радужные сны.

(1960-е)

* * *[200]

По старому следу сегодня уеду,

Уеду сквозь март и февраль,

По старому следу, по старому следу

В знакомую горную даль.

Кончаются стежки мои снеговые,

Кончаются зимние сны,

И тают в реке, словно льдинки живые,

Слова в половодье весны.

1968

* * *[201]

Нет, память не магнитофон,

И не стереть на этой ленте

Значение и смысл и тон

Любого мига и момента.

И самый миг не будет стерт,

А укреплен, как путь и опыт:

Быть может, грозовой аккорд,

Быть может, только слабый шепот.

Услышанное сквозь слова

И то, что видено случайно, —

Все сохранила голова

Предвестником для новой тайны.

1968

* * *[202]

Я тоже теплопоклонник

Огня или солнца — равно,

Я лезу на подоконник,

Распахиваю окно.

Знакомая даль Ярославны

Дорога, кривое шоссе,

Раскопки в периоде давнем,

Трава в непросохшей росе.

Я жду новостей, как княгиня

На башне когда-то ждала,

Земная моя героиня

На страже добра, а не зла.

Но ветром захлопнуты рамы,

И я наклоняюсь к огню —

К печурке, где отсветы драмы,

Ему я не изменю.

1968

* * *[203]

Не шиповник, а пионы,

Точно розы без шипов,

Утвердят во мне законы

Новых мыслей, новых слов.

И приносит запах смутный

Чьей-то жизни слабый тлен,

Как мгновенный, как минутный

И неотвратимый плен.

Это голос отдаленный

Незабытых дней, времен,

Стон коленопреклоненный,

Хорошо известный стон.

1968

* * *[204]

Грозы с тяжелым градом,

Градом тяжелых слез.

Лучше, когда ты — рядом,

Лучше, когда — всерьез.

С Тютчевым в день рожденья,

С Тютчевым и с тобой,

С тенью своею, тенью

Нынче вступаю в бой.

Нынче прошу прощенья

В послегрозовый свет,

Все твои запрещенья

Я не нарушу, нет.

Дикое ослепленье

Солнечной правоты,

Мненье или сомненья —

Все это тоже ты.

1968