Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Собрание сочинений. Том 3

Шаламов Варлам Тихонович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Собрание сочинений. Том 3 - Шаламов Варлам Тихонович - Страница 34

Изменить размер шрифта:

ЗЛАТЫЕ ГОРЫ

Когда я плелся еле-еле

На зов обманный огонька,

В слепящей и слепой метели

Меня вела моя тоска.

Я повторял твои простые,

Твои прощальные слова.

Кружились горы золотые,

Моя кружилась голова.

В голодном головокруженье,

В знобящей дрожи рук и ног

Двоилось каждое движенье

Ветрам упрямым поперек.

Но самой слабости сердечной

Такая сила придана,

Что будь метель — метелью вечной,

Со мной не сладила б она.

Мне все казалось — вместе, рядом

С тобой в пурге вдвоем идем,

Глядим двойным горячим взглядом

На землю, залитую льдом.

И вдвое я тогда сильнее,

И вдвое тверже каждый шаг.

Пускай и боль вдвойне больнее —

Мне легче севером дышать.

Едва ли, впрочем, в той метели

Хотя б один бывает звук

Похож на стон виолончели,

На глубину скрипичных мук.

Но мы струне не очень верим,

И жизни выгодно сейчас

Реветь на нас таежным зверем,

Пургой запугивая нас.

Я верю в жизнь любой баллады,

Любой легенды тех веков,

Какие смело в двери ада

Входили с томиком стихов.

Я приведу такие сказки,

Судьбу Танкредов и Армид,

И жизнь пред ними снимет маску

И сходством нас ошеломит.

* * *

Я с отвращением пишу,

Черчу условленные знаки…

Когда б я мог карандашу

Велеть не двигаться к бумаге!

Не успеваю за моей

В губах запутавшейся злостью,

Я испугался бы гостей,

Когда б ко мне ходили гости.

И в угол из угла стихи

Шагают, точно в одиночке.

И не могу поднять руки,

Чтобы связать их крепкой строчкой.

Чтоб оттащить их в желтый дом,

В такую буйную палату,

Где можно бредить только льдом,

Где слишком много виноватых.

* * *

Говорят, мы мелко пашем,

Оступаясь и скользя.

На природной почве нашей

Глубже и пахать нельзя.

Мы ведь пашем на погосте,

Разрыхляем верхний слой.

Мы задеть боимся кости,

Чуть прикрытые землей.

* * *[32]

Мы ночи боимся напрасно —

Цветы изменяют свой цвет

Затем, чтобы славить согласней

Полуночный, лунный ли свет.

Хочу, чтобы красок смятенье

И смену мгновенную их

На коже любого растенья

Поймал мой внимательный стих.

Оттенки тех огненных маков,

Чернеющих в лунных лучах,

Как рукопись полная знаков,

Еще не прочтенных в ночах.

Что резало глаз и пестрело,

Теперь для того смягчено,

Чтоб смело из ночи смотрело

В раскрытое настежь окно.

И встретится с ищущим взглядом,

И в дом мой поспешно войдет

Шагать и поддакивать рядом,

Покамест не рассветет.

* * *[33]

О тебе мы судим разно.

Или этот емкий стих

Только повод для соблазна,

Для соблазна малых сих.

Или он пути планетам

Намечает в той ночи,

Что злорадствует над светом

Догорающей свечи.

Может, в облике телесном,

В коже, мышцах и крови

Показалось слишком тесно

Человеческой любви.

Может, пыл иносказанья

И скрывает тот секрет

Прометеева страданья,

Зажигающего свет.

И когда б тому порукой

Был огарок восковой,

Осветивший столько муки,

Столько боли вековой.

РОМАНС

В заболоченной Чукотке,

У вселенной на краю

Я боюсь одной чахотки —

Слишком громко я пою,

Доставая из-под спуда,

Из подполья злого дня

Удивительные руды

С содержанием огня.

Для моих усталых легких

Эти песни — тяжелы.

Не найду мелодий легких

Средь сырой болотной мглы.

Кровь густая горлом хлынет,

Перепачкав синий рот,

И у ног моих застынет,

Не успев всосаться в лед.